Их было пятеро, когда они вышли из темноты ночной Пустоши к моему одинокому костру. Трое были одеты в кожаную броню, еще двое - в металлическую, но не то шипастое недоразумение, грубо сформированное из кое-как обработанных металлических пластин, которое носили все подряд. У этих броня была искусно сделана, и явно была плодом труда не мастера-одиночки, а чего-то вроде завода.
В том, что это не залетные рейдеры, я убедился сразу, как только увидел на их доспехах эмблемы. Она чем-то неуловимо отличалась от эмблем того Братства, которое я видел в Калифорнии. Присмотревшись внимательно, я понял, что она попросту отзеркалена. Да и цвет был немного другой, скорее синий, чем серо-голубой.
- Подходите к костру, присаживайтесь, - предложил я, не собираясь провоцировать конфликт. - Кротокрыс большой и жирный, его хватит и на шестерых.
- Кто ты такой? - спросил один из них - высокий чернокожий парень, один из обладателей металлической брони.
- Просто путник, - ответил я. - Я ни от кого не убегаю, и не пытаюсь спрятаться. Я просто иду.
В этом была ровно половина вранья. Я убегал и прятался, но признаваться в этом первым же встречным не собирался. Еще чего. Чем меньше они знают, тем меньше шансов на то, что они попытаются меня убить.
- Ты остановился на нашем месте, - продолжил говорить тот самый здоровяк, чем-то неуловимо напоминавший мне Каноля, моего лучшего друга.
Только вот не было в нем той добродушности, которая была у Каноля. Наоборот, выглядел он совсем не добрым. И ничего хорошего встреча с ними не предвещала. Да, он один из Братства Стали, но местное Братство, скорее всего, совсем не то, что в Калифорнии. у них ведь даже эмблема другая, а уже это о многом говорит.
- И что, ты выгонишь путника на улицу ночью? - спросил я. - Я думаю, здесь места хватит на всех. Тем более я приглашаю вас к своему же столу. Да, я взял немного дров, что тут хранились, чтобы собрать костер, но я предлагаю поделиться кротокрысом. Сейчас я его дожарю, и мы спокойно поедим все вместе. А потом переночуем, я подежурю вместе с вами, чтобы ничего страшного не случилось. С утра разойдемся, я отправлюсь своим путем, а вы - своим.
- А если ты шпион? - спросил другой, худощавый парень в кожаной броне и с очками на носу. - Откуда нам знать, вдруг эта еда отравлена?
- Ну я же буду вместе с вами есть, - ответил я. - Я ведь не могу отравить кротокрыса так, чтобы все, кроме меня, отравились и умерли, а я сам остался целым и невредимым. Ты какую-то глупость говоришь.
- Все равно ты можешь быть шпионом, - продолжил очкарик. - Вдруг в твою вахту на нас нападут.
- Мы должны досмотреть твои вещи, - снова заговорил негр. - Если ты шпион, то у тебя наверняка есть рация или еще что-то подобное.
- Я не дам досматривать свои вещи, - я встал и тут же оказался под прицелом четырех стволов.
У двоих из них были уже знакомые мне китайские автоматы, у еще двоих - штурмовые винтовки R 91, образцы, которыми была вооружена национальная гвардия, а когда-то и армия. Негр оружие в руки брать не стал, но у него на груди висела снайперская винтовка. Видимо, он был в группе не только за главного, но и за снайпера.
Почему они не вооружены лучеметами, и почему среди них нет ни одного человека в знаменитой силовой броне? Неужели местное Братство настолько бедствует, что вынуждены вооружаться тем же оружием, что и рейдеры?
Мой автомат стоял прислоненный к стене, там же, где и рюкзак. При мне по-прежнему было два пистолета, но я не был уверен, что их пули пробьют металлическую броню, а даже если и пробьют, то нанесут фатальный урон. К тому же, как ни крути, но братьев было пятеро, а я один, и они уже держали меня под прицелом.
- У тебя интересная броня, - проговорил негр, внимательно уставившись на меня. - Такой я еще не видел. Откуда она?
- С Западного Побережья, - ответил я. - Там такой много, в них ходят люди, которые называют себя рейнджерами НКР.
- Рейнджеры НКР? - заинтересовался здоровяк. - То есть, ты хочешь сказать, что ты один из них? И много вас здесь?
- Нет, - покачал я головой. - Я всего лишь путник. А броня досталась мне трофеем.
- Снимай, - проговорил здоровяк. - Наши писцы должны изучить эту броню. Лучше она будет у нас, чем у всякого отребья с Пустоши.
- Вот как? - спросил я. - По-моему это самый обычный грабеж. И что говорит ваш кодекс по этому поводу?
- Кодекс говорит, что технологии должны быть у нас, - спокойно проговорил негр. - Так что снимай, и не болтай лишнего.
- Снимешь ее с моего трупа, - ответил я и одновременно пнул ногой угли костра.
Оставалось только надеяться, что ботинок не расплавится, а одежда не загорится. Угли полетели в сторону братьев, словно миллионы новых звезд, а я уже бросил свое тело вперед, прямо через костер, одновременно отработанным движением доставая из кобуры пистолет.
Мне повезло: братья не успели выстрелить, потому что уклонялись от летевших во все стороны углей. А потом было поздно, потому что их от меня загородил их предводитель.
Я схватил его, обнял, прижав к себе левой рукой, а потом приставил пистолет, зажатый в правой к его виску и утопил спуск. Выстрел грохнул, в правом ухе у меня зазвенело, но я уже перевел ствол пистолета на следующего из братьев и снова нажал на спуск, но на этот раз дважды.
Очкарик, так и не успевший поднять оружие, получил две пули в грудь и упал на пол заброшенного дайнера. Я перевел ствол на третьего, длинноволосого парня в металлической броне, и снова спустил курок. Пуля отрикошетила в сторону от его брони, и тогда я поднял пистолет выше, прицелился ему в голову и выстрелил. Во лбу парня появилось аккуратное отверстие, а мозги его вышибло на стену, разукрасив ее в красный цвет, казавшийся в свете костра багровым.
Раздался звук короткой автоматной очереди, и труп, который я по-прежнему прижимал к себе, затрясся от пулевых попаданий. Однако стрелял только один из братьев. Я выглянул, и увидел, что еще один прижимает к груди левую руку, которой только что держал автомат. Похоже, что в нее угодила пуля, отрикошетившая от брони длинноволосого.
Я толкнул труп негра в сторону автоматчика, а когда тот отскочил в сторону, прицелился и еще дважды утопил спуск. Попал, мне-то в отличие от него ничего не мешало. Однако ничего еще не было кончено, в живых остался последних из братьев. И он вполне мог успеть схватиться за оружие.
Я перескочил через труп негра, оказавшись возле последнего из оставшихся в живых братьев, и обеими руками долбанул его по ушам. Этому приему меня учили еще в полицейской школе, и я прекрасно знал, что после него человек обычно полностью теряет способность сопротивляться.
Схватив его за голову, я заставил его наклонился и ударил коленом в лицо. Один раз, второй, после чего толкнул на землю, и ошалевший парень упал. И тут же получил от меня носком ботинка по зубам.
Только после этого я сменил магазин в пистолете, навел ствол на пускающего изо рта кровавую слюну парня и спустил курок. Вокруг наступила звенящая тишина. А может быть, это у меня в ушах звенело после всей этой пальбы.
В дайнере пахло кровью и порохом, пахло смертью, которую мог перебить только запах паленого мяса от кротокрыса, который упал в костер и сейчас горел. Да, не суждено мне вкусно покушать.
Как и поспать на самом деле. Нужно было срочно уходить отсюда, причем, в сторону города. Нашу стрельбу было слышно далеко, так что скоро сюда могут наведаться. Их ведь наверняка заинтересует, кто это тут стреляет по ночам.
Если я все правильно понимал, то в сам Чикаго никто особо не суется. А, значит, есть шанс оторваться от преследователей, затеряться в руинах. Пока я жил в Денвере, научился в них ориентироваться, а я не думаю, что два разрушенных ядерными бомбами города сильно отличаются друг от друга. Хорошо, что у меня есть антирадиационные препараты и костюм. Это мне повезло.
Но сперва нужно спешно обшарить трупы братьев. Может быть, найдется что-то полезное…
***
На трупах братьев помимо запасов патронов, еды и медикаментов, нашлась рация. Это всполошило меня еще сильнее, поэтому я быстро свернул поиски и отправился в путь. Если у них есть запланированный сеанс связи, то поисковая группа вполне могла выдвинуться. А мне нужно было как можно быстрее исчезнуть в руинах Чикаго, чтобы меня не засекли.
Поэтому я потратил еще немного времени, чтобы проглотить пару кусков вяленого мяса, напиться воды, после чего принять две таблетки Рад-Х и переодеться в противорадиационный комбинезон. После этих приготовлений отправился в путь. Не знаю, как скажется на мне бессонная ночь, но оставалось лишь надеяться, что одну такую я переживу.
Когда я добрался до пригородов Чикаго, начался очередной радиоактивный шторм. Дважды я доставал счетчик Гейгера, и убеждался, что радиационный фон только растет. В конечном итоге я выключил его и убрал в рюкзак, чтобы он не нервировал меня своим щелканьем. Оставалось только надеяться, что все приготовления были не зря, и что после этой короткой прогулки у меня не начнутся признаки лучевой болезни.
Над городом висели низкие штормовые облака, а в воздухе была взвесь из песка и радиоактивной пыли. Да, теперь-то мне было понятно, почему никто не живет в руинах Чикаго, и почему здесь не возникло такого же поселения, как скажем, Могильник на развалинах Лос-Анджелеса.
Похоже, что сотни сброшенных на Америку ядерных бомб нарушили что-то в местном климатическом равновесии. Не зря же здесь начинаются эти странные штормы. Мне вспомнился городской сумасшедший из Хаба, который утверждал, что ученые из Китая разрабатывали и даже успели испытать климатическое оружие. Может быть, он был не таким уж и сумасшедшим. Хотя, он вроде бы говорил что-то про то, что китайцы могут изменить гравитационное поле Земли, из-за чего Америка должна была полностью оказаться под водой…
Тем не менее, даже если в руинах нет людей, там могли оказаться какие угодно твари, так что винтовку я держал под рукой. Оставалось надеяться только, что я успею убить любого напавшего на меня монстра до того, как он до меня доберется. Потому что любая дыра в моем комбинезоне нарушит его герметичность, и тогда я начну очень быстро хватать радиацию. Даже не знаю, в чем эта доза измеряется.