Ни капли не удивлюсь, если у них при себе есть камни и бутылки с зажигательной смесью. Ну или что-нибудь посерьезнее.
Короче говоря, с первого взгляда стало понятно, что эта толпа тут не просто так. Их кто-то накрутил. Кто-то задумал решить свои политические задачи, то есть попросту свергнуть местного мэра. И номинальным поводом для бунта и стала нетерпимость к чудовищам.
Мне нравился этот город, с первого взгляда. Он был похож на Нью-Рино в какой-то мере, такой же центр цивилизации, как и там, с освещением и наверняка с водопроводом. Только вместо казино я успел увидеть тут библиотеку и школу, на улицах не было бандитов, по крайней мере, я их не встречал. И правил всеми законно избранный мэр.
Что ж. Возможно, что стоит вмешаться? Почему бы и нет? Не факт, что тут царит истинная демократия, но…
Толпа ведь взбесится. Пойдет крушить. Сперва все вокруг, а потом отправится в район, где живут гули и супермутанты. И начнется резня. Под шумок местные бандиты начнут обносить магазины, все равно ведь ущерб спишут на погромщиков.
Я вытащил из кармана пачку сигарет «Биг Босс». Обычно я предпочитаю «Серую Черепаху», они до войны считались более элитными, но достать их здесь не получилось. Вытащил сигарету, сунул в зубы, прикурил от бензиновой зажигалки, затянулся вонючим крепким дымом.
Странное дело. Во время странствий я могу не курить неделями, но в городах меня так и тянет. Наверное, это привычки еще из Нью-Рино работают.
Сделав несколько затяжек, я посмотрел на горожан, что продолжали требовать очистить город от мутантов. Среди них ведь и простые люди есть, которые не понимают, что попросту пошли на поводу у негодяев. Они тоже пострадают.
И тогда я решил вмешаться. В пару затяжек добил сигарету и двинулся в сторону входа в здание.
Меня остановили на входе, двое парней в старой полицейской форме и в бронежилетах, самых простых. Удивительно, но они здесь сохранили эту традицию. Впрочем, ничего удивительного, такой формы на складах достаточно, он прочная и практичная, да и выглядит как-то… Благородно что ли.
— Кто такой? — спросил один из них.
— У вас тут проблемы, я вижу, — кивнул я назад, на толпу людей, что продолжали скандировать свои требования.
— И что? Тебя это как касается? — не врубился я.
— А то, что я полицейский. И у меня уже есть опыт решения таких проблем, — ответил я. — У вас есть люди в экипировке, вы можете разогнать их за несколько минут. Если действовать умно.
— А тебе-то до этого какое дело?
— Ну, — я улыбнулся. — Хорошие люди ведь должны помогать друг другу, верно?
Соврал. Уж не знаю, какими людьми были они, но меня хорошим не назвать, это однозначно.
Пока он думал, из помещения вышел еще один мужчина, в такой же синей форме, как и первый. Только он был старше, носил усы подковой и шляпу, коричневую, из кожи брамина. Даже не довоенную, это было видно по текстуре.
— Кто это? — спросил он, кивнув на меня.
— Гражданский, — ответил тот постовой, что до этого меня допрашивал. — Говорит, что хочет помочь с разгоном митинга.
— Что предлагаешь? — тут же спросил он, повернувшись ко мне. — Учти, что крови местных мы пролиться не дадим.
— Все просто, — ответил я. — У вас есть люди в экипировке. Выстраиваем живую цепь, отсекаем часть толпы. Они либо уйдут, либо мы их принимаем. Толпа становится меньше. Потом снова. И еще и еще. И так, пока их не останется совсем мало, тогда они разойдутся.
— А если кто-то накинется на наших? В толпе ведь мозги отшибает начисто.
— Те, что рядом, его прикроют. Пара ударов дубинкой еще никому не повредила.
— Ты прав, — кивнул он. — Ты прав. Мы так и поступим, если не придумаем ничего другого. Но сейчас должен выступить мэр, он надеется угомонить людей, миром уговорить их отправиться по домам. Прости, парень, тебе придется отойти с крыльца.
— Я-то отойду, — сказал я. — Только вы учитывайте, что там среди них есть провокаторы. Можно посмотреть, группами стоят. Все в коже. Может быть, даже не местные. Так что берегли бы вы своего мэра.
— Да? Спасибо, я предупрежу людей. А теперь отойди, а еще выйди из рядов оцепления.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как послушаться его.
Толпа продолжала скандировать. Стоило одному голосу стихнуть, как его тут же подхватывали другие. Оцепление полиции держалось, но было ясно, что напряжение росло с каждой секундой.
Тогда из здания вышел мужчина. Высокий, подтянутый, в хорошем довоенном костюме, который, тем не менее, явно видывал лучшие времена. Волосы его были аккуратно зачёсаны назад, на поясе висела кобура с револьвером. Это был мэр.
Он встал на лестнице перед толпой и поднял руки, призывая к тишине.
— Граждане Спрингфилда! Я прошу вас, успокоиться и выслушать меня!
Толпа ответила новым рёвом:
— Нет монстрам! Нет монстрам!
— Послушайте меня! — повысил мэр голос. — Мы все граждане этого города! Мы не живем на Пустошах, там где смерть, война и разруха! Но Спрингфилд до сих пор стоит, потому что мы держались вместе, а не потому что устраивали погромы!
— Нам плевать! — заорал кто-то в толпе. — Мутанты — это ублюдки! Они опасны! Они похищают и едят наших детей!
— Юного Флектора убили! А потом нашли его тело у них в районе! — крикнул какой-то старик.
— Гули — такие же люди! — попытался возразить мэр, но его голос потонул в гуле протестующих.
Они снова начали скандировать:
— Отменить билль о правах чудовищ!
И тут я увидел, как что-то мелькнуло в воздухе. Это была стеклянная бутылка. И что же в нее было налито, несложно догадаться.
Бутылка с зажигательной смесью вылетела из толпы, закувыркалась в воздухе и ударилась о лестницу перед мэром. Огненный язык мгновенно растёкся по камню, с жадностью облизывая ступени. Мэр отшатнулся, прикрывая лицо рукой, но пламя уже зацепило край его брюк, и он поспешно наклонился и стал сбивать его ударами ладоней.
Толпа взревела.
Я знал, что теперь всё покатится к чертям. Одно дело — стоять и орать лозунги, совсем другое — когда в ход идут коктейли Молотова. Это уже не митинг, а бунт, и с этим полиция не станет церемониться.
— Вперёд! — рявкнул тот самый усатый мужик, и ряды полиции пришли в движение.
Полицейские пошли на протестующих плотным строем, выставив вперёд щиты. Пока они просто теснили митингующих, шаг за шагом сжимая кольцо. Те, что стояли впереди, попятились, а вот провокаторы, те самые парни в черненной коже, явно ждали этого момента. И выступили вперед.
Первый бросил в шит камень, второй метнул еще одну бутылку с зажигательной смесью, а потом они слаженной группой бросились вперед, вытаскивая оружие: дубинки, кастеты и прочее.
Сдержанная злость вылилась в хаос и толпа рванулась вперед, стремительно, словно амеба, которых я видел в микроскопе, на свою жертву.
Полицейские дали отпор. Дубинки опускались на плечи, на головы, на руки, выбивая оружие и сбивая людей с ног. Один из митингующих упал, схватившись за лицо, но его тут же подхватили другие, буквально вынеся из-под удара. Однако и полиция несла потери: я видел, как одному из копов рассекли голову чем-то тяжёлым, как брызнула кровь, а сам он рухнул на колени. Кто-то в толпе уже выхватывал ножи.
И бешеная сила толпы все-таки преодолела сопротивление. Оцепление дрогнуло, и толпа рванула вперёд. Сначала — к зданию администрации. А потом — дальше, вглубь города.
Где-то впереди разбилось стекло, кто-то с криком выскочил на улицу. Двери магазинов выбивали ногами, вламывались внутрь. Но большая часть, очевидно, рванула в сторону района, где жили гули и супермутанты. Я двинулся следом, как и полиция, но они уже ничего не могли сделать.
Сквозь шум и гул я услышал крик, громкий, пронзительный, полный животного ужаса.
Повернул голову в сторону и увидел, как из одного из домов выволокли гуля. Худой, покрытый язвами, трясущийся, он попытался вырваться, но двое здоровяков сжимали его за руки, не давая даже пошевелиться.
— Пожалуйста, не надо! — хрипло закричал он.
Я не видел удара, только то, как гуль осел на колени, а потом рухнул лицом в пыль.
Вот и всё.
Я не знал города, но все равно побежал вперед. Мне не хотелось лезть в самую гущу, но я примерно прикинул, где живут гули, и их нужно было предупредить.
Пробежал одну улицу, вторую, третью, но толпа уже была повсюду, будто к ней присоединялись и другие горожане. Выбежал на небольшую площадь, и увидел, как один из здоровяков в коже перебросил через уличный фонарь веревку с петлей, а еще двое тащили к нему женщину-гуля. Она была одета в довоенное желтое платье в цветочек, ее редкие волосы оказались растрепаны, и она удивительно истошно кричала.
Откуда-то из-за угла вдруг выбежал человек в длинном пыльнике и налетел на тех, что собирались казнить несчастную нелюдь. Первым ударом он сломал одному из них кадык, отчего тот рухнул на колени, схватившись за горло. Второму резко подбил ногу, а когда тот упал, схватился за голову и рванул в сторону, ломая шею. На развороте метнул в третьего, с веревкой, нож, который вошел ему прямо в глаз. Подхватил жертву неудавшихся линчевателей и побежал в мою сторону.
И тут я увидел его лицо. Ну как его, свое на самом деле. Вот он и нашелся.
В отличие от меня он вписался за гулей, попытался помочь, пусть и так. Не прошел мимо. Поэтому я почувствовал небольшое сожаление. Но дело нужно было сделать.
А потом я выхватил пистолет и выстрелил ему в голову. Труп клона упал, женщина-гуль резко остановилась, а потом тоже рухнула на землю. А я уже побежал к ним.
— Беги! — крикнул я, рывком поднимая ее на ноги. — Ну!
Женщина-гуль повернулась и побежала прочь. Сомневаюсь, что она узнает мое лицо, да и вообще что-то поймет. Ну и плевать.
Все. На этом мои дела здесь закончены. Плевать мне на город и на все остальное, нужно двигаться дальше. Только кое-что проверить.
Оглядевшись, я удостоверился, что никто на меня не смотрит, схватил тело и потащил в переулок. А потом, выхватив нож, принялся пластать его бедро. Разрезал, засунул внутрь руку и нащупал клеймо института.