— Да, — кивнул я.
— Готов подтвердить свои слова на ринге?
— Да, только мой тебе совет: подыщи себе бойца получше, чем этот пузан. Он меня не потянет.
Наступило молчание. Толпа переваривал то, что я только что сказал. Что ж, это было эффектно. Но теперь придется вывозить за свои слова.
— Выдержишь ещё бой, сынок? — повернулся жирдяй постарше к младшему.
Значит, сходство между ними мне не показалось. Действительно отец и сын.
— Да! — кивнул тот. — Борк убивать!
— Тогда тебе нужен секундант, — сказал он. — Есть тут кто-то, кто готов выступить на стороне этого безродного бродяги?
— Я буду секундантом! — из толпы вывалился тот самый мужик, который рассказывал мне про местные правила. — Я!
— Отлично! — крикнул жирдяй. — Если Борк тебя сломает, то я заберу все, что у тебя есть. Бронька, вижу, хорошая, винтовка.
— Если я твоему сынку-имбицилу шею сверну, ты уйдешь из города! — ответил я.
— Этого не будет, — покачал он головой. — Он тебя убьет.
— Я высказал условие, — я жёстко припечатал его взглядом. — Если я убью его, то ты уйдешь из города. Все верно?
— Ладно, пусть мне этого делать и не придется. Бой. Прямо сейчас. Ты готов?
— Готов, — кивнул я и стащил с плеча винтовку, а потом снял пыльник.
Толпа за моей спиной сомкнулась будто сама собой и выдавила меня к рингу. Здесь была лавка для бойцов. Я стал раздеваться и складывать на нее свое имущество. Мужик, имени которого я так и не узнал, но который, тем не менее, вызвался стать моим секундантом, подошёл ко мне.
— Какие правила? — спросил я. Мне это было безразлично.
— Не кусаться, не бить по яйцам, — ответил он. — Все остальное можно. Бой до смерти или до невозможности продолжить бой. Жизнь проигравшего принадлежит победителю. Можно и добить.
— Мой тебе совет, — сказал я, разминая ладони. Потом взялся за шею. — Поставь на меня все свои деньги. Не пожалеешь.
— Я так и сделаю, — кивнул он.
Оставшись в одних джинсах и ботинках, я перелез через канаты и оказался на помосте. С противоположной стороны на него выбрался жирдяй. Посмотрел на меня, а потом провел большим пальцем по шее. Убью, мол.
Ага, понятно. Насмотрелся где-то.
Ну, он очень сильный. Но одновременно с этим и очень тупой. Главное тут — не нарваться раньше времени. Держать дистанцию, измотать его, а потом добить. Работаем.
Здоровый мужик в широкополой шляпе вскинул вверх руку. Секунду спустя раздался выстрел. А ещё через мгновение жирдяй бросился ко мне, словно разъяренный брамин. Я сгруппировался, и когда он оказался совсем рядом, метнулся в сторону, уклонившись от захвата. И с размаху пробил ему пинок по жопе.
Толстяк взвизгнул удивительно громко для таких габаритов.
Толпа взревела, он снова бросился на меня, но я пропустил его мимо и разорвал дистанцию. Борк развернулся, встряхнул плечами, ударил кулаками себя в грудь, демонстративно показывая силу. Я не торопился атаковать, пусть погоняется за мной немного, заодно и подрастеряет прыть.
— Чего, ссышь? — рявкнул он и снова рванул вперёд, пытаясь загнать меня в угол.
Я вновь ушёл в сторону, но на этот раз добавил удар открытой ладонью по уху. Не сильно, но достаточно, чтобы вывести его из равновесия, да и зазвенеть должно было порядочно. Он споткнулся, зацепился ногой за дерево помоста и едва не упал. Толпа загоготала, увидев, как громила чуть не расшиб себе морду.
Было видно, что он разозлился и собрался одновременно. До его тупой башки дошло, что быстрой победы не получится. Он пошёл в атаку осторожнее, прикрыл голову руками. Хорошо. Я шагнул назад, резко выбросил ногу и попал точно в бедро. Он чуть согнулся, а когда выпрямился, я добавил короткий удар в живот. Жир и мышцы, конечно смягчили удар, но дыхание я ему сбил, и это главное.
— Давай же! — заорал отец Борка, имени которого я так и не узнал. — Размажь его на хрен!
Но сын его был уже не так быстр. Он попытался нанести размашистый удар в мне голову, вложившись всем весом. Я качнулся назад, уклонился, почувствовал, как щеку толкнул воздух. Отмахнулся локтем в челюсть, несильно, больше для отвода глаз, а потом снизу, в солнечное сплетение.
Борк охнул, сделал шаг назад, но я не дал ему отдышаться. Удар по ноге, ещё один в рёбра, третий по животу. Он рванулся на меня, попытавшись схватить как в предыдущем бою, но я без особых проблем поднырнул под его захват и вывернулся. Руки жирдяя были слишком высоко, в двигался он слишком медленно. Все, выдохся Теперь можно заканчивать.
Сделал вид, что шагаю вправо, а когда он повелся на это, ушёл влево и всадил кулак ему в печень. Борк согнулся, сделал шаг назад, я тут же долбанул его локтем в висок, а потом еще раз, в ухо. Его ноги подкосились, глаза закатились, но он ещё стоял.
Толпа замерла. До них дошло, что бой вот-вот закончится, причем не в пользу их бойца. Впрочем, были и те, кто явно болел за меня. Причиной этому, скорее всего, была сделанная ставка.
Я рванулся вперед, уклонился от неприцельного удара, и вбил ребро ботинка толстяку в голень. Там уж мышцы и жир вообще до задницы, там кость практически ничем не прикрыта. А удар у меня оказался поставлен, кость с хрустом переломилась, и жирдяй с влажным шлепком, будто мешок с говном, рухнул на помост.
Я тут же оказался позади. Схватил его за голову и врезал лицом в дерево помоста. А потом во второй раз и тут же еще раз, в третий, оставляя отпечаток, больше похожий на кровавую маску.
Схватив его за голову, я рванул ее в сторону. Шея у жирдяя практически отсутствовала, но мне хватило сил для того, чтобы переломить ее. Коротко и громко хрустнули позвонки. Бой был окончен.
Я поднялся на ноги, вытер о грудь кровь с рассеченных кулаков, после чего повернулся к жирдяю.
— Ну что, валишь из города? — спросил я так, чтобы меня было слышно даже сквозь рев толпы.
Он, молча, сжал губы, посмотрел на меня, будто я только что убил его сына. Стоп, я ведь в действительности только что убил его сыну. Не обращая на него внимания, я спустился с помоста, повернулся к секунданту.
— Ставку поставил? — спросил я.
— Ага, точно, — кивнул он. — И знаешь, что? Я теперь богач.
Я услышал за спиной, как взводится курок. Сработал ускоритель рефлексов, и я рванулся в сторону, одновременно разворачиваясь и увидел, как жирдяй целится в меня из револьвера. Оружия у меня не было, разорвать дистанцию я не успевал, так что оставалось только прикрыться кем-нибудь из зрителей.
И тут грохнул выстрел. Но боли я не почувствовал. Вообще ничего не почувствовал, потому что стреляли не в меня. А жирдяй, выпустив из головы фонтан мозгов, рухнул на землю, точно так же, как его сын до этого. И я увидел того самого мужика в шляпе и со звездой шерифа, который начинал бой.
— Право ринга священно! — крикнул он. — Его боец проиграл, и он должен был уйти! Он поплатился! Все по закону!
— Все по закону! — проскандировала толпа.
Да уж. Странные тут законы. Но мне вроде никто больше не угрожает. Подобрав с лавки рубашку, я принялся натягивать ее на себя, а шериф подошел ко мне.
— Его имущество теперь твое, — сказал он. — Дом, стадо браминов. Он был очень богатым человеком. Но хоть ты и победил, мне бы не хотелось, чтобы ты оставался в городе. Я чувствую, что от тебя будут проблемы.
— Ты прав, — ответил я, повернулся к своему секунданту и сказал. — Отдайте все ему, пусть владеет. Он же местный…
— Ты серьезно? — перебил он меня. — Ты знаешь, сколько там всего?
— Серьезно, — сказал я. — Но два условия. Ты освободишь всех рабов. А еще ты возьмешь в дом вдову и ее дочь и будешь содержать их. И не дай Бог, ты их обидишь, потому что я могу вернуться, и на этот раз в ринге мы встретимся уже с тобой.
— Конечно! — воскликнул он. — Конечно-конечно!
— А теперь дай мне сто крышек и покажи, где находится лучший бар, — я усмехнулся.
Я заявил о себе. Теперь осталось найти работу.
Глава 12
Толпа провожала меня до самого бара. Подозреваю, что сегодня обо мне будут разговаривать весь. А потом, возможно, попытается убить кто-нибудь из дружков того жирдяя. Понятное дело, что убил его не я, но ответственность на ситуацию вполне могли возложить на меня.Я остановился перед доской объявлений, стряхнул с ладоней засохшую кровь и огляделся. Большая часть толпы уже разошлась, но несколько мальчишек всё ещё бежали за мной, возбуждённо переговариваясь. Один из них, веснушчатый пацан лет десяти, смотрел на меня с восхищением, будто я был персонажем из комиксов. Если они тут, конечно, сохранились.
— Это было круто, мистер! — выпалил он.
— Ага, — буркнул я, не оборачиваясь. — Беги домой, пока тебя не отлупили за болтовню.
Пацан немного поник, но всё же поспешил прочь. Остальные, видимо, решили, что их восторгимне не нужны, и тоже растворились в толпе. Хорошо. Я повернулся к доске.
На первый взгляд — всё то же, что можно увидеть в любом городе: объявления о купле-продаже, о пропавших людях, о найме работников.
«Продам двустволку, стрелявшую дважды, но убившую пятерых» — почерк корявый, бумага измазана чем-то жирным, но явно написано с гордостью. Достойное оружие, наверное. В принципе я бы смог, если враги стояли бы плотной толпой, но звучит сомнительно.
«Потерялся брамин, откликается на кличку Фрут, на рогах зарубки. Если кто-то его увёл — пристрелю, даже не сомневайтесь». Под этим сообщением даже был нарисован брамин, нарочито сердитый. Эмоцию на лице коровы неизвестному художнику удалось передать так хорошо, что я посоветовал бы ему продолжать работать в этом направлении и развивать свой талант.
«Шериф предостерегает: любителей подглядывать за дамами в городской бане ждёт штраф или поломанные ноги. В зависимости от настроения шерифа». Коротко, но понятно.
Ладно, с этим всё ясно, очередной бред. Я уже собирался отвернуться, когда взгляд зацепился за более свежее объявление.
«Требуется охотник за головами»