Несколько шагов, и я за следующим домом. Увидел двоих за странным, явно самодельным, пикапом. Да уж, умельцы у них тут неплохие, раз смогли сообразить не только завод по производству дистиллята, но и машину для того, чтобы его перевозить. У нас-то в НКР все больше тележки из старых машин и брамины в качестве тягловой силы.
Один из них выстрелил в меня, и пуля ударила в центр груди. Я пальнул в ответ, сбив его на землю короткой очередью. Тактический анализатор отметил его голову, и я всадил в нее пулю. Мертв.
Второй высунулся, и тут же поймал головой пулю. Готов.
И наступила тишина. Никто больше не кричал, не переругивался. На всякий случай я сменил магазин в винтовке на полный и осторожно, стараясь не вылезать из укрытия, двинулся вперед. Потом высунулся, и убедился, что на улице больше никого нет.
Вот так вот. У них был праздник, а закончился он кровавой вакханалией. Получилось самое настоящее жертвоприношение пустошным богам. Остальные попрятались по домам, разбежались куда-то. Ну, остается надеяться, что больше никого не будет.
Я осмотрелся еще раз, убедившись, что на улице чисто, после чего вышел из укрытия и двинулся к однорукому, который так и лежал на земле. Когда подошел ближе, он все-таки шевельнулся, повернул голову.
— Ублюдок… — прошептал он. — Кто ты такой?
Вместо ответа я всадил пулю ему в башку. Потом присел, отложил в сторону винтовку, вытащил из ножен клинок и воткнул в бедро. Повел вниз, рассекая мышцу, потом в сторону. Просунул так, чтобы сквозь кровь можно было разглядеть бедренную кость, и увидел клеймо. То самое клеймо Института, которое искал.
Значит, не оригинал. Еще один клон.
Вытерев нож о его одежду, я вернул его на место, поднялся. Валить надо отсюда. Если город под защитой супермутантов, то они вполне могут прийти сюда, чтобы наказать преступника. Меня. И пикап для этого будет как нельзя кстати.
Я подошел к машине, открыл дверцу, забрался внутрь. Ключ тут не нужен был, вместо замка зажигания просто кнопка. Вдавил ее и двигатель мерно заурчал. Никакой приборной панели не было — просто руль и коробка передач. На сколько хватит топлива? Черт знает, но чтобы убраться отсюда точно достаточно.
Воткнул первую и тронулся с места, резко развернулся и поехал на север. Зацепки кончились. И я снова свободен и волен идти, куда глаза глядят.
Глава 20
Паром шел через реку. Это была переправа чуть севернее дамбы Паркера, одно из мест, где жители Аризоны, которые по тем или причинам не хотели жить в землях Легиона, покидали свою родину, отправляясь в НКР. И я купил себе место на пароме, расплатившись крышками.
На моей голове было надето сомбреро, которое своими широкими полами прикрывало мои голову и плечи от палящего солнца. Я не знаю, сколько времени прошло, но я обследовал почти всю южную часть Северной Америки. Хотя, можно сказать, что и просто Америки, потому что Мексика, как мне стало известно, была аннексирована.
Вот только ее нынешние жители с этим не были согласны совершенно. Они разговаривали на испанском, пасли браминов, который почему-то называли просто «vacos». И в общем-то ничем не отставали по развитию от своих северных соседей.
У них там тоже были свои государства.
Перед тем, как отправиться в Мексику, я прошел через весь Техас, вплоть до радиоактивных джунглей на побережье Атлантического океана. Даже встретился с местным Братством Стали, но не повздорил с ними, хотя нашел их странными, и общего у них со знакомыми мне отделениями было только название.
Посетил другие южные штаты. Побывал в Новом Орлеане, в котором практически никто не жил: дамбы во время войны оказались снесены ядерными взрывами, и город затопило. Пообщался с реднеками Алабамы, где увидел целую кучу незнакомых мне флагов, которые, как утверждали местные, были истинным флагом довоенной Америки. Был даже во Флориде, в Майами. Видел какую-то дикую помесь Когтя Смерти и крокодила. Выжил, что характерно.
Потом двинулся на юг, оказался вовлечен в пограничные разборки в Эль-Пасо, даже немного поработал там наемником. Потом выяснил, что на территории Мексики находится целых пять разных государств, которые грызутся между собой. Я даже успел побывать в плену у войск Нового Мексиканского Государства, но сбежал.
Я не знаю, сколько прошло времени, двигался я на своих двоих, потому что грузовик бросил очень быстро, как только в нем закончилось топливо. Да и рассекать на чужой машине по более-менее цивилизованным местам было нельзя. Дни сливались один за другим, превращались в месяцы, а те в годы.
А я так и не нашел ни единого следа своих клонов. Их оставалось всего двое, и вероятность найти их стремилась к нулю. Однако я не сдавался, и продолжал упрямо топтать землю в поисках.
По моему разумению, клоны давно должны были осесть, найти постоянное место, устроиться на работу. Так ведь поступили все остальные. И у меня оставалось два варианта — либо отправиться обратно в северные штаты и Канаду, либо посетить то, что я так долго избегал.
Новую Калифорнийскую Республику. Место, в которое я никогда бы не пошел. Но я успел осознать, что мы с моими клонами достаточно сильно различаемся. Не знаю, программой Института это было, или они — нереализованные варианты моей судьбы, в случае, если бы я не искал их, а попытался сам осесть. Черт ногу сломит тут.
Поэтому я решил, что отправлюсь в НКР. У меня был какой-то иррациональный страх по этому поводу, я до сих пор боялся, что меня узнают, что вспомнят о моих прошлых прегрешениях и обо всем остальном.
Но прошло уже… Черт, да я даже не знаю, сколько конкретно времени прошло. И в курсе, что там сменилось уже несколько президентов. Да и все люди, фигурировавшие в той истории с аннексией Нью-Рино уже давно должны быть мертвы. Жизнь на Пустошах не щадит никого, и мало кому удается прожить столько, сколько я.
Я двинулся обратно в Аризону. И увидел, что Легион становится сильнее. Гораздо сильнее. Он поглотил Ту-Сан, дошел до почти самого берега, и все чаще происходили стычки с рейнджерами — я слушал новости во всех кафе по дорогах, баров-то практически не стало, потому что Цезарь запрещал алкоголь.
И все были уверены, что рейнджерам осталось совсем немного, и им придется эвакуироваться на тот берег. Они пропускали беженцев, но далеко не всех, людей было слишком много. К тому же они безжалостно отфильтровывали тех, кому можно было пройти на их базу от тех, кому нельзя. А этим изгнанным тоже нужен был золотой билет через Колорадо.
И очень быстро организовался бизнес по перевозке людей. Мне рассказали об этом, и я отправился в точку, откуда отходил один из паромов. Расплатился крышками — цена была высокой, но вполне подъемной, тем более что в деньгах я не нуждался.
И вот сейчас мы плыли на тот берег. Его было видно достаточно хорошо, да и в целом река здесь была не очень-то и широкой, да только вот паром полз достаточно медленно, ведь вместо двигателя тут было два человека, которые крутили ворота лебедок. Как они вообще их натянули?
Я стащил со спины рюкзак, открыл горловину и нащупал бутылку ядер-колы. Достал, открыл, привычно кинув крышку в карман, которую тут же проводил взглядом пацан, стоявший рядом с какой-то женщиной, скорее всего, матерью. Вокруг нее было еще пятеро детей — девчонки и мальчишки. А вот мужчины, отца, не было.
И я понимал, почему она хочет покинуть Аризону. Потому что их ничего хорошего там не ждет. Пацанов отправят в лагеря, где из них сделают легионеров, а девчонкам прямая дорога в рабыни.
Сделал несколько глотков. Конечно, газировка давно уже выдохлась, но она по-прежнему была достаточно сладкой, а еще в ней был кофеин. Если ее подавали холодной, как в некоторых заведениях, где все-таки нашлись батареи для того, чтобы запитать от них холодильник, то пилась очень легко.
Сейчас, увы, было не так. Согрелась.
Нам предстояло преодолеть Дюнное Море — так называли земли, номинально принадлежавшие НКР. Где-то там, кстати, было легендарное Свечение, которое до сих пор светилось по ночам, и которое обходили все, кому была дороги волосы, потенция и жизнь. Не знаю уж, что именно там находилось, но туда врезали грязной бомбой. Похоже, что действительно какой-то секретный объект.
Но мой путь должен был вести в Сан Диего — самый южный из крупных городов НКР. Или, как его называли сейчас, Сияние Дня. Оттуда я планировал отправиться в Могильник, если там никого не найду, то дальше, в Хаб. И так на север.
Вот ведь смешно будет, если кто-то из моих клонов решил вернуться в Нью-Рино. Я этого города избегал бы, как огня, но они были не мной, и это стоило принять. Интересно, что он там сделал бы? Ворвался бы в казино «Акула» и перебил бы всех Бишопов? На самом деле сил у синта-охотника на это хватило бы очень легко. Или превратился бы в вигиланта, который по ночам выходил на улицы города и убивал преступников, всякую мелкую шваль? Черт его знает.
Я сделал еще несколько глотков из бутылки, снова поймал на себе завистливый взгляд мальчишки. Он обливался потом, даже несмотря на то, что над рекой гулял легкий ветерок. Мне проще, я за время своих странствий успел привыкнуть и к жаре, и к холоду. Хотя, может быть, дело было как раз в модификациях Института, черт его знает.
Паром тем временем достиг середины реки. Я смотрел вверх. Где-то там была разрушенная прямым попаданием ядерной бомбы дамба. А выше еще одна, Гувера. И как я успел понять, в ближайшее время готовилась крупная заруба между Легионом и НКР за нее. Как за источник электричества и один из немногих путей в Мохаве, где можно устроить плацдарм для нападения на НКР.
Для обоих государств это была стратегическая цель. Потому что это был идеальный плацдарм для обороны. Есть, конечно, еще и дамба Паркера, но рейджеры пока держались. Хотя они доживали последние дни.
Легион оказался слишком силен. И если у них так поставлена разведка, если мой клон-фрументарий под видом рейнджера несколько лет служил у них, передавая сведения своему начальству… НКР, как ни крути, обречена. Внедриться в бюрократическую машину