Чтобы добраться до населенной части города, сперва нужно было миновать руины. И их было гораздо больше. Все-таки это окраина Республики, да еще и не с самого интересующего их направления. На юге-то нет практически ничего интересного.
Я двинулся вперед, забросив винтовку за спину. По дороге заметил несколько домов, на дверях которых были нарисованы косые кресты и какие-то цифры. Потом увидел еще одно сообщение на стене. «Не входить! Заражено!».
Эпидемия у них что ли? Хотя вряд ли сейчас что-то такое происходит, издалека город не был похож на вымирающий от какой-то болезни. Скорее всего, это старые надписи. Да они, собственно и говоря, были такими — выцвели, кое-где стерлись под дождем и солнцем.
Вроде как я слышал краем уха о том, что в Сиянии Дня когда-то была эпидемия, только вот это было настолько давно, что тогда еще даже не родилась Танди. Сколько лет назад это было? Сто? Сто пятьдесят? Черт знает.
Я уже слышал шум города, когда из-за ближайшего здания вдруг вышло трое. И сразу же направились мне наперерез. Они не держали в руках оружия, да и одеты, если честно, были как оборванцы, кроме одного — гуля. Меня передернуло. После того, что я увидел, гули больше не вызывали у меня никакой симпатии.
Ирония была в том, что гуль был одет лучше всех из них. На нем была кожаная броня — стандартная штука, которую делали на основе защиты игроков в американский футбол и укрепляли дополнительными слоями шкуры браминов. Иногда они были выделаны хорошо, иногда — не очень, но на этом была одна из лучших, что я видел. Более того, она оказалась подбита шкурой серебряного геккона, из-за чего и красиво блестела под светом луны.
— Ну и кто ты такой? — вдруг спросил гуль.
Неужели он у них за главного? Почему это гладкокожие подчиняются этому покрытому язвами ходячему трупу?
Я чуть не расхохотался. Реально не выдержал. Единственным, кто был хоть сколько нибудь опасным, являлся гуль, и у него было огнестрельное оружие — дробовик, закрепленный в кобуре на бедре. Из остальных грабителей один был вооружен ножом — неплохим боевым, марки Сталлоне, а второй так и вообще копьем.
Сперва я даже думал попытаться договориться с ними, разойтись миром. Но теперь я решил выпустить на них пар. Выпустить все: и страх, которого я натерпелся в Мехикали, и досаду из-за того, что потерял все снаряжение, да и вообще.
Самое-то смешное, что если бы я был одет в свою прежнюю броню, и вооружен винтовкой, то никто не решился бы преградить мне пути. А сейчас.
— Ладно, — решил я, пожав плечами. — Вы меня хотите ограбить что ли? Без проблем. У меня есть винтовка, я отдам ее вам. Еще есть пистолет, тоже можете забирать. В рюкзаке пара кусков мяса геккона, оно подтухло, правда, уже, но забирайте. Что еще вам надо?
— Ботинки! — сказал тот из бандитов, что был вооружен копьем.
— Ботинки? — спросил я, посмотрев на свои ноги. — Хорошо. Подходите, забирайте. Только не убивайте.
— Медленно сними винтовку и положи ее на землю.
— Да ладно, ладно, — развел я руками, схватился за ремень винтовки и медленно опустил ее рядом так, чтобы не зачерпнуть стволом пыли. — Что-то еще?
— Теперь пистолет. Возьми его и брось.
— Ладно, — ответил я.
Последнее мое слово растянулось, будто повисло в воздухе. Все, потому что я активировал ускоритель рефлексов, и одновременно с ним систему наведения на цель. Рука сама легла на пистолетную рукоять, большой палец скинул хлястик кобуры, и я, от бедра, выстрелил.
Шесть раз.
И когда время вернуло себе нормальный бег, все трое повалились на землю. Люди дико заорали, гуль закряхтел, схватился за обрез, попытался выдернуть его из кобуры, но я уже сделал шаг в его сторону и выбил оружие у него из рук. А потом наступил ему на кадык.
— Ты не на того парня наехал, понимаешь? — спросил я, глядя ему в глаза.
— Да пошел ты, — прохрипел он. То ли от того, что я давил ему на горло, то ли потому что голос у него в принципе был искажен. Если гули такие снаружи, то я даже представлять не хочу, как выглядят их голосовые связки.
Я надавил чуть сильнее.
— Я тебя не убью, — продолжил я. — Просто преподам небольшой урок.
И ударил его подошвой ботинка в лицо. Гуль долбанулся головой об асфальт, его глаза закатились. Потерял сознание.
— Теперь с вами, — повернулся я к остальным.
Они даже не думали браться за оружие. Один держался за простреленную ногу, второй медленно отползал назад, и его нижние конечности волочились по земле. Он тихонько подвывал.
— Вы зря занялись этим делом, — сказал я. — Могли пойти землю пахать. Или в охрану караванов, раз уж решили, что хотите махать ножами и стрелять.
— Мужик, не надо, — проговорил тот, что отползал.
— Да не бойся ты, не буду я вас убивать, — сказал я, подошел к тому, что лежал на земле и резко ударил ногой по голени.
Послышался хруст кости, которую тут же заглушил его вопль. Я ударил его во второй раз, уже сильнее, по другой ноге и тут же третий. А потом ударом ноги сбил руку в сторону, наступил на нее и несколько раз опустил подошву ботинка на кисть для того, чтобы однозначно переломать все кости.
— Ты псих! — закричал тот, что отползал. — Ты гребаный психопат!
— О, — я усмехнулся, двигаясь в его сторону. — Ты еще даже не знаешь, насколько я больной.
Он стал перебирать руками еще быстрее, даже попытался помочь себе простреленными ногами, да только вот таким макаром от идущего нормальным шагом человека все равно не убежишь. Я нагнал его, поймал за руку, перехватил двумя руками и резко провернул. Это спиральный перелом, его без хорошего хирурга не вылечить никак, потому что кости нужно вправлять, а желательно еще и ставить пластину.
А потом сломал ему обе ноги.
После того, как я закончил с бандитом, он лежал на земле, скрючившись от боли. Второй только похныкивал. А гуль лежал без сознания. Вот именно он-то мне и был нужен.
Я наклонился, проверил — без сознания или все-таки пришел в себя и притворяется? Нет, без сознания.
И тогда я стал распускать завязки на его панцире. Стащил, быстро натянул на себя — не до брезгливости сейчас, к тому же эта штука реально может защитить от ножа или пистолетной пули, а мне хоть какая-нибудь защита нужна позарез.
Потом я снял ремни кобуры для обреза и закрепил его у себя на бедре. На броне был патронташ, из которого торчало несколько красных патронов. Вытащил, проверил — переснаряжали их уже множество раз, так что даже сам Бог не знает, что внутри заряжено. Но лучше иметь хоть какой-то боеприпас, чем вообще никакого.
Из топорщившегося кармана вынул бумажник, достаточно красивый, из хорошо выделанной браминьей кожи, и с выжженным клеймом с орлом, раскинувшим крылья. Раскрыл, и увидел внутри всего три сотни баксов.
Деньги сложил, убрал в карман, сам бумажник бросил — слишком приметная вещь, и могут возникнуть вопросы. Потом подобрал обрез, вложил в кобуру, забрал свою винтовку и двинулся прочь. Никто так меня и не остановил.
***
Скоро я добрался до населенной части города. Меня не удивило огромное количество гулей на улицах, я знал, что расизм был официально запрещен в НКР, пусть это и не мешало некоторым ненавидеть тех, кто был на них не похож. Не удивили меня и супермутанты, которых тоже оказалось немало.
В целом городок оказался достаточно аккуратным, несмотря на то, что был построен на руинах. И еще я заметил станцию монорельса. И он функционировал, по крайней мере один раз я увидел, как вагон движется между зданиями.
Что ж, если имеется городской транспорт, то это значит, что и сам город очень большой. Это интересно. Это очень даже интересно, но я не планировал задерживаться здесь надолго. Поэтому двинул в квартал, который был устроен специально для караванщиков.
Тут даже постоянных зданий почти не имелось, одни палатки и тенты. Я прошел мимо загона с браминами, которые сейчас заменяли тягловый скот, и увидел молодого и голого по пояс пацана, который закидывал в тачку навоз с помощью лопаты.
Но меня интересовало не это. Первым же делом я отправился в бар. Как всегда, вошел в город и сразу иду в бар.
В принципе, никакого внимания я не привлекал, никто не обращал на меня особого внимания. Одет я был примерно так же, как большинство караванщиков, вооружен тоже.
В квартале было людно, похоже, что торговля тут шла активно. А с кем? Могильник, ясное дело, Хаб. Может быть еще кто-то? Не знаю. В Республике я не бывал очень давно, так что понятия не имею, что тут и где теперь.
Бар нашелся сразу, и в отличие от палаток, где останавливались на ночлег, это было капитальное двухэтажное довоенное здание. Совмещенное с отелем. Но что-то подсказывало мне, что моего капитала прожиточного минимума не хватит на ночлег. Вопрос в том, хватит ли на пиво.
Но жалеть о крышках, которые в конечном итоге достались гулям в Мехикали было нечего. Главное — сам выбраться смог.
А деньги — дело такое. Что я в самом деле денег заработать не смогу? Да бред какой-то.
Я потянул на себя дверь и вошёл в помещение, которое оказалось заполнено людьми. Без шуток, весь зал, все столики — все было занято. Да уж, похоже, что действительно недавно пришел караван, и все охранники, погонщики, грузчики и прочие тут же отправились тратить полученные деньги.
Свободные места были только у стойки, так что именно туда я и двинул. Мимо меня проскочила официантка — молодая блондинистая девчонка, ещё и одетая в кожаное платье. Из шкуры гекко сшитое. Она на секунду коснулась меня тугими сиськами, но ни капли не смутилась этому, а двинулась дальше, доставляя заказ к нужному столику.
И что меня удивило, со мной пару раз поздоровались. Нет, не так, чтобы прям поднимались из-за стола, хватались за руку и признавались в вечной дружбе. Просто кивали, и все на этом. Но это уже было интересно.
Когда я оказался за стойкой, то первым делом посмотрел на цены. Тут была такая таблица наверху, на черной грифельной доске расчерченная мелом. Пиво стоило пятнадцать баксов, а порция виски — двадцать пять. Отдельно стояли цены в крышках, соответственно — пять и восемь. Курс, насколько я понял, был плавающим, но все равно дорого.