Я хмыкнул. Ну да, сейчас. Если учесть, сколько на моем счету убитых агентов Железной дороги, то мне только к ним и осталось обращаться. Они знают меня в лицо, как и Келлога. Были и те, кто выжил.
— Я не беглый синт, — сказал я.
— Но именно это и сказал бы беглый синт, верно?
— Не хочешь — не верь мне.
— Я верю. Горожане так думают. И рано или поздно они попытаются выпроводить тебя. Вот увидишь. Для них нет разницы Институтский ты синт или беглый.
— Посмотрим, — я сделал ещё глоток.
Дверь бара открылась. Я повернулся и увидел компанию из пяти человек. Они оказались одеты в кожу, как пустошные бродяги. Местами были видны защитные элементы. Один носил поножи от боевой брони, второй — металлические наручи. Куртки тоже были укреплены, правда защитить они могли разве что от ножа.
Похоже, только вернулись из вылазки и решили зайти и выпить. Ну ладно.
Они двинули прямо к стойке.
— Всем по пиву, Джек, — сказал один из них, облокотившись на стойку. Потом посмотрел на меня и добавил. — Всем, кроме этого. Я его не знаю.
— Платить-то есть чем?
— Есть. Мы с уловом.
Он грохнул на стол какую-то штуку. Технология старых времён, она была мне незнакома. Но бармен, очевидно, разбирался в древних штуках гораздо лучше, поэтому убрал ее под стойку и принялся выкладывать на стол бутылки.
— А это кто? — спросил второй из них, высокий мускулистый блондин. Он-то как раз и носил металлические наручи.
— Новенький. Зовут Майкл.
— Я сам могу представиться, Джек, — сказал я. — Если они спросят.
— Это про тебя говорят? — задал вопрос тот, что заказывал пиво. — Беглая игрушка Института? Слушай, мне кажется, таким, как ты, нечего делать в этом городе.
— Заткни свою пасть, — ответил я. — Иначе я вобью твои зубы тебе в глотку и заткну сам.
— А силенок-то хватит, синт? Или ты только болтать можешь?
Он попытался толкнуть меня ладонью, чтобы сбросить со стула, но я перехватил его руку, сжал, что было сил, а потом приложил к стойке. А левой вбил в нее столовой нож, который валялся тут же.
Ранить кого-то столовым ножом — та ещё морока. Но я был настолько силен, насколько это было возможно для человека.
Брызнула кровь, скиталец закричал, схватился за рукоять ножа и попытался выдернуть его, однако не смог. Так глубоко он засел в дереве.
Второй подскочил ко мне, замахнулся, но я перехватил бутылку за горлышко и разбил ее о его тупую черепушку. Пиво вперемешку с кровью брызнуло во все стороны, запахло хлебом. Парень упал на пол, заливая его жизненной влагой.
Остальные отскочили, уставились на меня.
— Убейте его, ну же, убейте его? — кричал тот, которого я ранил первым, продолжая напрасно дергать рукоять ножа.
Ему бы ее раскачать и выдернуть, только вот это очень больно. Так просто и не получится, разве что под каким-нибудь наркотиком.
Я сделал шаг в сторону парней. Они переглянулись. Бросятся или нет? Скорее всего рискнут, ведь их трое, а я всего один. Ну и то, что я так быстро расправился с их двумя товарищами — не показатель.
Они были закаленными странниками, каждый из них не раз смотрел смерти в лицо. Наверняка они встречались и с супермутантами, и с рейдерами, да и вообще с разными порождениями пустоши.
Черт его знает, кого они видели во мне: обычного человека или синта, но они в любом случае ошибались. Я не синт. Наверное, хоть и сам до конца в этом не уверен. И я определенно не обычный человек.
Они решились и бросились на меня с разных сторон. Я сместился вперёд, ударил того, что был слева, под колено. Раздался хруст, дикий крик, и парень повалился на землю. Его нога была сломана.
Второй замахнулся, попытался ударить меня в лицо, но я перехватил его руку и коротко, без замаха, ткнул в нос. Снова хрустнуло, из обеих ноздрей брызнуло по струе крови. Оттолкнув его от себя, что было сил, я сосредоточился на третьем. Тот самый мускулистый блондин. Он выглядел так, будто мог при желании переломать человека пополам. Да чего уж врать, наверняка, так оно и было.
Он резко выбросил вперёд свой здоровенный кулак. Время будто замедлилось, я слегка сместился в сторону, уклонившись от удара. Так работал ускоритель рефлексов, вшитый в мой мозг учёными Института.
И тогда я ударил, вкладывая весь свой вес. Мой кулак прилетел здоровяку по самому кончику подбородка, раздался хруст, и он опрокинулся на землю. И тут же попытался встать. Здоровый мужик, и даже лёгкое сотрясение ему не помеха.
Я поставил свой ботинок ему на горло.
— Лежи смирно, — проговорил я. — Иначе я раздавлю твой кадык, как рад-таракана.
— Пошел ты, — прохрипел он.
Я огляделся. Один из них по-прежнему был прибит к стойке за руку, второй валялся без сознания в луже собственной крови. Третий катался по полу, держась за сломанную ногу. Четвертый опрокинул стол, когда я его оттолкнул, и не решался подняться, потому что понял, что остался один. Ну и пятому я сейчас жал ногой на горло.
— Я вас не трогал, — сказал я. — Я сидел и спокойно пил свое пиво. Вы сами это себе сделали, потому что вы — злобные мудаки, которые считают себя круче всех. Я — не синт. Я — такой же человек.
— Я убью тебя! — заорал тот, которому я проткнул руку.
— Это я мог бы убить вас всех, не моргнув и глазом. Но не хочу. А теперь я пошел. И не дай Бог, кто-нибудь из вас двинется за мной. Второй раз так легко отделаться уже не удастся.
Тот, что стоял у стойки, вдруг развернулся под неестественным углом, левой рукой он попытался выхватить из кобуры пистолет. Естественно, так просто ему этого не удалось, она ведь висела, как и у любого нормального человека, на правом бедре.
Я оказался быстрее, выхватил ствол и, практически не целясь, выстрелил ему в голову. Во все стороны брызнули мозги, часть из них попала на лицо бармена, который смотрел за происходящим. Убитый мной бессильно повис на собственной руке. Нож он так вырвать и не смог.
Двумя ударами ноги в крепком армейском ботинке я вырубил здоровяка. Прицелился в того, что сидел на полу, заливая свою куртку кровью, но он тут же поднял руки перед собой.
— Не стреляй! — закричал он. — Прошу, не стреляй!
— Тогда сиди смирно, — ответил я.
И двинулся в свою комнату. На то, чтобы облачиться в броню и надеть разгрузку и пыльник у меня ушла пара минут. Остальные же вещи всегда были собраны, как раз на тот случай, если нужно будет валить, и спешно.
И вот, вновь пролилась кровь. И все потому что люди в своей паранойе приняли меня за синта. И я даже не уверен в том, что они не правы, и что я поступил, как надо.
Мне оставалось успокаивать себя только тем, что Келлог сделал бы все иначе. Он перебил бы всех в баре, а потом сжёг бы его дотла. Я же оставил трупом только одного.
Повесив винтовку на грудь, я убрал пистолет в кобуру и вышел наружу, после чего двинулся к двери.
— Это была самооборона! — прокричал вдруг бармен мне в спину. — Мы расскажем обо всем охране! Тебе никто ничего не сделает!
Ничего не ответив, я покинул помещение. Да, это была самооборона. Да, у местных охранников, выполняющих функции полиции, ко мне вопросов может не быть. Зато они будут у всех остальных. У друзей и родственников тех, кого я покалечил и убил.
Так что лучше мне это место покинуть.
Глава 4
Я купил немного еды в Банкер-Хилл и отправился в дорогу. Чтобы меня было сложнее найти, решил двигаться через труднопроходимые места, поэтому выбрал побережье. Естественно, к светящемуся морю я не пошел, но и здесь было достаточно опасностей.
Самой обычной из них были болотники. Особенно те, что уже не были похожи на просто двуногих крабов, а более опасные. К счастью мне удавалось их обходить. На обычных же я периодически охотился, чтобы получить немного мяса. Оно было вкусным, пусть и отдавало немного тиной, и облучало меня. Но я не боялся радиации. При желании ее можно будет вывести без особых трудов, благо, пара капельниц антирадина у меня с собой.
После того, как я покинул Содружество, я стал постепенно поворачивать на запад. От побережья все ещё далеко не уходил, зато рискнул выйти на трассу и двигаться уже по ней. В этом климате довоенный асфальт держался гораздо хуже, чем в нашем, сухом и пустынном. Здесь почти везде он был покрыт рытвинами, и я даже не уверен, что брамин смог бы пройти по нему, не переломав ноги.
Но я был не брамином, так что мог идти по обочине. На ночлег забирался в придорожные заведения по типу мотелей и дайнеров. Искал крышу над головой и возможность запереться, чтобы спокойно переночевать.
Прошло уже несколько дней, а я не видел никаких следов погони. На меня словно забили. Сомневаюсь, что это так, ведь Институт никогда не забывает о своих врагах, а сбежав я открыто объявил себя таковым. Однако никто за мной не шел.
Трижды я сталкивался с какими-то бандами, ещё дважды мимо меня проходили караваны, но каждый раз я заблаговременно прятался. Неважно где: в кустах, в ближайшей луже, под крышей, лишь бы не попасться. Мне не нужны были свидетели, а ещё меньше мне нужно было встретить замаскированных под караванщиков или бандитов синтов-охотников.
Позавчера я прошел мимо указателя, на котором было написано «Добро пожаловать в Филадельфию». Одно из довоенных содружеств. И в этот же день я попал в радиоактивный шторм, из-за чего мне пришлось почти сутки просидеть в каком-то подвале.
У нас на Западном побережье радиоактивные шторма были редкостью. Гораздо чаще встречались песчаные бури. И да, они тоже переносили заражённые частицы, но все же это было другое. Здесь же воздух буквально менял свой цвет из-за взвеси болтающихся в нем веществ, а счётчик Гейгера, который я предусмотрительно таскал с собой, начинал показывать запредельные значения радиации.
Через сутки я выбрался наружу и отправился в дорогу. И понял, что оказался в краю, который заражён гораздо сильнее, чем Содружество.
Здесь фонило практически все. Набрать чистой воды было буквально невозможно. Уж не знаю, почему. Про Столичную Пустошь, правда, рассказывали, что там ещё хуже, но мн