— Кэм!.. Кэм!.. — Он ждал, сдвинув шляпу на затылок, но ответа не было.
Ну что ж, когда-нибудь она вернется к своей одежде, надо только подождать… Что это там между валунами? Он подошел ближе и открыл пластиковую крышку контейнера с едой. Еды было столько, что можно накормить троих. Он вынул связку морковок.
Полчаса спустя лошади, наевшись моркови, довольные, бродили среди высокой травы, а Тор спал среди зарослей. На дереве верещала белка, перескакивая с ветки на ветку; на полянке резвился заяц, сменивший снежно-белую зимнюю шубку на коричневую летнюю. Вскоре белке надоело прыгать по веткам, она забралась в контейнер с едой и устроила себе пир.
Птичий гвалт и хлопанье крыльев разбудили Тора; он приподнялся, чтобы посмотреть, что происходит. Три мирно плававшие на озере утки вдруг поднялись с места и улетели. Что их спугнуло? Все вроде бы спокойно, тихо. И все же… На поверхности озера появились пузырьки, вода всколыхнулась, и над водой показалась голова в водолазной маске. Тор поспешно подошел к берегу. В этот момент Кэм бросила почти к его ногам свою водолазную маску.
— Вначале единорог, а теперь нимфа, — весело крикнул он, наблюдая, как она снимает с себя баллон с кислородом; затем облизнул пересохшие губы. — Гм, никогда не думал, что наяды носят купальники.
— Мы, нимфы двадцать третьего века, надеваем их исключительно по требованию гримеров. — Выходя из воды, Кэм проверила, не свалился ли с головы кожаный ремешок. — Даррэл приказал мне загорать, так что, уж простите, мой купальный костюм отражает его, а не мой вкус. — Приятно удивленная внезапным появлением Тора, она одарила его широкой улыбкой. — Рада снова вас видеть.
— Вы скучали по мне?
Кэм сделала вид, что не обратила внимания на его вопрос и на дерзость в его взоре.
— А я смотрю, вы очень скучали по завтраку и потому уничтожили мой. И завтрак, и обед, и ужин.
— Я «уничтожил» только морковь, все остальное цело.
— Хотелось бы верить. — Она внимательно осмотрела содержимое контейнера. — Да, почти все цело, только сверху такой кавардак!.. Птицы? Или белки?.. — Она поплотнее закрутила крышку.
— Не огорчайтесь, накормлю я вас завтраком. Расскажите лучше, что вы делали под водой.
Она отжала мокрые волосы:
— Расчищала кратер там, где на дне особенно много мелких и острых камней. Очень утомительная работа, и я безумно устала.
Тор обнял ее за мокрые плечи.
— Разрешите мне проводить вас туда, где ждут нас наши кони и мои продовольственные запасы. Там и отдохнете.
— Спасибо вам, добрый сеньор. — Ее вздох не был вызван усталостью. Она вздохнула от счастья. Волшебное ощущение охватило ее, как только она увидела его, и тем более — когда Тор к ней прикоснулся.
Но было ли это волшебное чувство настоящим? И вызывала ли она в нем подобные же чувства?.. «Будь осторожной и осмотрительной», — напомнила себе Кэм. Она решила, что лучший путь к пониманию себя и другого — это не спешить, медленно узнавать друг друга, не торопить события.
Тор протянул ей сандвич с ростбифом, пакетик с кетчупом и открыл бутылку минеральной воды.
— А зачем вы расчищаете кратер?
— Чтобы нырять в озеро с вершины водопада, не боясь расшибиться о камни. — Кэм пыталась открыть пакетик с кетчупом. — Ну вот! Пальцы теперь ни на что не годятся. — Она заметила удивление на лице Тора. — Вас поражает моя неловкость?
— Нет, совсем другое, — сказал он, беря у нее пакет с кетчупом. — Вы сидите здесь, одетая в две розовые ленточки, выглядите поразительно женственной и говорите таким беспечным тоном: «Я собираюсь нырять с вершины водопада!» — Тор глубоко вздохнул и поспешно продолжил: — И я просто не понимаю, зачем такой привлекательной, остроумной, такой чудесной женщине…
— …умирать во цвете лет?
— Да-да! Умирать во цвете лет. — Он почувствовал, как что-то теплое разливается по его ладоням, и простонал: — Вот вам и кетчуп!
Кэм взяла салфетку и принялась вытирать соус с джинсов и ладоней Тора.
— Можно, я задам вам один вопрос? — ласково спросила Кэм.
— Какой еще вопрос?
В его тоне было столько отчаяния, что она с трудом удержалась от смеха. Но все-таки продолжила серьезно:
— Почему вы ранчер, а не инженер? Я ведь видела ваш диплом.
— Да, я четыре года проучился на инженера. Осмотрел все знаменитые дамбы и мосты. Затем год проработал проектировщиком. — Он откашлялся, стараясь забыть о своих расцвеченных кетчупом джинсах. — Но каждый рабочий день был похож на другой. Эта работа не была ни интересной, ни рискованной. Я постоянно возвращался мыслями к ранчо. Каждый вечер звонил родителям и спрашивал, как идут дела, какие у них проблемы… Черт побери, я не был счастлив в городе, на работе с девяти до пяти! И мысль, что когда-нибудь меня, как и всех, засосет городской быт, тоже нагоняла тоску.
— Мы во многом похожи, — просто сказала она. — Я была практикующим врачом-терапевтом… Кажется, мы оба оставили спокойную приятную работу ради постоянного риска. — Она рассмеялась.
Тор в сомнении покачал головой:
— Вы сравниваете несравнимые вещи! Заниматься хозяйством в Монтане и прыгать с вершины водопада — далеко не одно и то же. Зачем вы искушаете судьбу? Это не… Черт, я не знаю, как сказать… — Тор потер подбородок и отвел глаза. — Это проявление феминизма? Или суицидный порыв? Страх возбуждает вас?
— Страх — не самая большая моя проблема.
— Поразительно точное утверждение.
Кэм провела рукой по лицу, пытаясь привести в порядок мысли.
— Мне не доставляет особого удовольствия прыгать с вершины водопада. И у меня нет никаких суицидных порывов. Она наклонилась к нему. — Иногда я не справляюсь с гневом, особенно когда режиссеры ведут себя по-идиотски, — но я никогда не действую себе во вред. Если подумать, моя работа похожа как раз на работу инженера: мы тщательно вычисляем малейшую вероятность ошибки и устраняем ее. Я не сумасшедшая, половина моих головокружительных трюков — те же фокусы. Каждый трюк требует терпения, тщательной подготовки и практики. Это точная наука, и мы ничем не рискуем. — Рука Кэм коснулась его плеча. — Я работаю не для того, чтобы умирать.
— И с вами никогда ничего не случалось?
— Однажды чуть не сломала обе ноги.
— Ох…
— Но отнюдь не на работе. Выносила мусор. Поскользнулась посреди дороги — что называется, на ровном месте… Честно говоря, элемент риска есть, но на этом нельзя зацикливаться. Элемент риска есть в любом занятии. — Она с любопытством наклонилась к нему. — А как насчет вас, мистер Дэвлин? Какие-нибудь несчастные случаи на ранчо были?
— Обо мне еще успеем поговорить, — улыбнулся Тор. — Давайте закончим о вас. Сколько времени вы этим занимаетесь?
— М-м-м… ну, в первый раз я снималась в телесериале, когда мне было два года.
— Два года?
— Ага. Меня должна была сбить машина в одном из детективных шоу.
— И ваши родители позволили?
— Мой отец вел машину, — улыбнулась она. — Разве я забыла рассказать вам, что в нашей семье все — каскадеры? Даже бабушки. О нас была статья в газете пару лет назад, когда все мы работали в одном и том же фильме. Репортер назвал нас «гладиаторами двадцатого века».
— Вы принимаете такое определение?
— В какой-то степени да. Мы, как и гладиаторы, развлекаем зрителей. Но на самом деле я обычная женщина. Порой даже робкая. — Глаза ее озорно сверкнули, она вскочила, покончив с бутербродом, и увлекла Тора за собой к озеру.
Он залюбовался зеркальной поверхностью озера, бурлящего лишь вблизи водопада.
— Вы выбрали особое место для своих трюков.
— То есть?
— Если верить легенде, это один из водопадов Питамакан.
— А что это такое — Питамакан?
— Имя женщины из индейского племени. Ее мужем был белый человек, прозванный индейцами «Бегущий Орел». В юго-восточной части долины есть водопад, названный его именем. Питамакан была великой воительницей; она сражалась на стороне черноногих, которых здесь очень боялись и уважали. Она предсказывала исход битвы по струям водопада и черпала силу в окружающей природе. Когда видение было благоприятным, она вела в бой своих черноногих воинов и неизменно одерживала победу.
Кэм вздрогнула от его глубокого, хриплого голоса, когда он добавил:
— Вы очень похожи на нее: бесстрашная, смелая, красивая. Не буду притворяться, что я в восторге от вашего рода деятельности… Но вижу, что это делает вас счастливой. А я знаю, как много это значит для нормального душевного состояния.
Их руки играли в воде озерца, придвигаясь все ближе и ближе друг к другу, пока наконец не встретились. «А может, рискнуть?» — подумала Кэм. Рискнуть не просто в физическом плане, а поверить, что этот человек создан для нее.
Она сосредоточила взгляд на водопаде, и ей, как и Питамакан, явилось видение: пара сплетенных рук. У нее закружилась голова. Усилием воли справившись с этим, Кэм решила сказать Тору, какие чувства к нему испытывает.
— Я говорю: да.
Ее неожиданная реплика удивила его.
— Это ответ на ваш самый первый вопрос, — пояснила она. — Я действительно скучала по вас. Мне все труднее давалась каждая минута без вас в эти два дня.
Тор встретился с ней взглядом и сказал серьезно, как о чем-то очень важном:
— Мне тоже.
После долгой паузы он добавил:
— Я провел все утро, пытаясь отыскать вас. Наконец я нашел съемочную группу, но вас там не было. Были только сплошные взрывы, летающие неандертальцы, трубящие псевдомамонты и ревущий саблезубый тигр.
Тор поднял ее руку из воды и положил себе на грудь. Кэм почувствовала под пальцами бешеный ритм его пульса. На нее нахлынула волна тепла и желания.
— Я никогда не подозревал, насколько пуста моя жизнь, пока не встретил вас. — Он наклонился к Кэм, обнимая ее за тонкую талию. — Свели нас вместе удача и случай, а точнее говоря — судьба. — Взгляд Тора остановился на ее губах. — Давайте не будем испытывать судьбу. Поможем ей.
Его губы жадно накрыли ее рот. Он прижал ее волнующе-упругую грудь к своей широкой, мускулистой груди. Пальцы Кэм пробегали по его затылку, поигрывая густыми светлыми завитками его волос.