Но Тора окружали десять шумных, жующих пиццу и развлекающихся у игровых автоматов ребят, а рядом с Кэм были пять дородных, хохочущих, прихлебывающих пиво каскадеров. Ее отношения с этими мужчинами озадачивали и раздражали его, и мысль о возможности отделаться от них хоть на несколько минут так обрадовала Тора, что он неожиданно для себя рассмеялся, проиграв очередную партию автомату.
— Я бы не стала радоваться такому разгромному счету, — поддразнила его Кэм. — Может, вы охотитесь лучше, чем подбиваете корабли? Пойду-ка я разменяю еще денег и буду ждать вас вон у того автомата.
— Не надо, у меня есть мелочь!
Ее рука быстро скользнула к его карману.
— Нам понадобится гораздо больше.
И она исчезла в толпе, прежде чем Тор успел сказать еще хоть слово. Он пожал плечами и побрел к указанному ею автомату. Достал из кармана мелочь — и тут обнаружил среди монеток сложенную бумажку. Развернув крошечный листочек, он прочитал: «Пять минут, Вы сказали? За музыкальным автоматом поверните налево. Затем — первая дверь направо». Внизу было нацарапано «Кэм» и нарисована улыбающаяся рожица.
«За музыкальным автоматом поверните налево…» Тор прошел по темному коридору… «Первая дверь направо…» Он дотронулся до белого листка, прикрепленного к двери, но оказалось, что это не новая записка, как он ожидал, а, видимо, какая-то вывеска. Тор приоткрыл дверь.
Комната была темной и прохладной.
— Кэм? — Его шепот прошелестел среди качающихся теней.
— Ты в комнате, куда еще не заходил ни один мужчина. Добро пожаловать в женский туалет! — Кэм рассмеялась. — Ты бы видел выражение ужаса на своем лице.
— Я вижу — в зеркале за твоей спиной.
— Успокойся. Здесь только зеркала и раковины, все остальное в другой комнате. Тут вот уютная скамейка. И очень тихо. А поскольку я единственная леди в ресторане, то, думаю, несколько спокойных минут нам гарантировано. А-а, гримаса ужаса наконец-то сменилась улыбкой.
— Какая вы умная, мисс Кэм Стирлинг! — Тор опустился на скамейку рядом с ней и нежно провел рукой по ее лицу. — Где твоя милая ямочка на щеке? А, вот она. — Он поцеловал Кэм в щеку несколько раз. — Я уже говорил тебе, какая ты красивая?
— Вроде бы да. Но я не прочь услышать это еще раз.
Он наклонился к ней:
— Ты очень красивая.
Ее пальцы перебирали металлические пуговицы его рубашки.
— Скажи мне еще что-нибудь хорошее.
— Мне надо сделать одно признание.
— Давайте, мистер Дэвлин. Какой у вас серьезный вид!
— Мне стыдно признаться. — Он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить. — Черт возьми, я ревную тебя.
— Ревнуешь? — Она заглянула в его глаза. — К кому?
— Ко всем этим парням, что тебя окружают сегодня. Что за странные у вас отношения! Кто они тебе, эти парни?
— О-о, с ними меня связывает верная, прочная дружба, можно даже сказать: любовь. Но только братская. Совсем не та, что у нас с тобой. — Она говорила легко и весело, а он стал еще серьезнее.
— Я знаю, что мне не стоит впускать в свою душу ревность, но ничего не могу с собой поделать.
— А когда это чувство появилось впервые?
— Когда я увидел этого гримера, Даррэла Как-Его-Там…
— Даррэл Бут.
— Как бы там его ни звали! Мне не понравилось… я не мог…
Кэм не стала ждать, когда он подберет подходящие слова:
— Если Даррэл или кто-то еще накладывает мне грим, это не вызывает у меня никаких чувств. Это просто работа. Ничего другого. И потом, есть прикосновения, — она похлопала его по плечу, — и прикосновения, — она нежно пробежалась кончиками пальцев от виска по щеке к густым светлым усам. — Ну, почему ты не улыбаешься?
— Да, но эти каскадеры! У вас такие странные отношения!
— Мы проработали вместе около девяти лет, снимались в массе фильмов и телешоу и стали друг для друга чем-то вроде семьи. Мы часто дурачимся вместе. Это поднимает настроение. И доверяем друг другу, особенно когда это касается работы. — Она снова нежно погладила его усы. — Но для них я, как младшая сестра. Или даже как младший братишка.
— Братишка? — наконец рассмеялся он, и его руки пробежали по ее обнаженным рукам. — На ощупь я бы этого не сказал: какая у тебя мягкая, шелковистая кожа! — Он посадил ее на колени и прижал к себе.
— Правда? — Она прильнула к нему. — А на вкус?
Ее язык обвел контуры его чувственного рта и принялся дразнить губы. Тихий стон вырвался из груди Тора. Он овладел ее ртом, его поцелуи были полны желания. И Кэм вскоре совершенно потерялась в тех чувствах, которые вызывали его губы и руки. В его объятиях не было ни тревоги, ни волнения — только все возрастающее ощущение гармонии и счастья, пробуждающее каждую частичку ее тела и души.
— У меня кружится голова от твоих поцелуев, — прошептала она ему на ухо. — Ну что, ревность прошла?
Его усы щекотали ей шею.
— Когда я с тобой, со мной происходят странные вещи. — Он поцеловал ее в ямочку на подбородке. — Все для меня перестает существовать. Только мы. И я так счастлив от этого. Это звучит глупо?
Ее губы остановились на его щеке.
— Нет, потому что я испытываю то же самое. Кажется, у нас одна и та же болезнь.
— У меня превосходный врач.
Блеск в его глазах стал коварным и опасным. Кэм обняла его за шею.
— Каким будет ваше пред…
Раздался скрип, и дверь отворилась. Темные глаза молодой официантки расширились от удивления, и она торопливо отступила назад.
Кэм вздохнула:
— Я забыла про Дженнифер. Вот и кончились наши пять минут.
Дженнифер снова открыла дверь.
— Простите. — Она прошла в туалет.
Тор посмотрел на Кэм и рассмеялся:
— Ужас на ее лице был еще сильнее, чем у меня!
— Мы ее шокировали. — Кэм соскользнула с его колен и поправила одежду. — Кстати, моим друзьям-каскадерам пора домой: завтра в четыре утра им будут звонить насчет работы. А мне предстоит прыгать с вершины водопада… Чему ты улыбаешься?
Он обнял ее за талию.
— Впервые мне не стало плохо, когда ты упомянула о прыжках с вершины водопада. Похоже, я начинаю привыкать к твоей странной работе.
Кэм поцеловала его в макушку.
— А может, начинаешь доверять моему таланту?
— Кто знает?.. Но мне пора исчезнуть — до того, как выйдет Дженнифер. — Тор направился к выходу, но у самых дверей обернулся. — Послушай, может, примешь приглашение на ужин завтра на моем ранчо? Мы сможем закончить игру в доктора, — широко улыбнулся он.
— Еще бы не принять! Я приеду к шести, ладно?
Он кивнул, и она быстро вытолкала его за дверь.
После того как мимо нее с видом оскорбленного достоинства продефилировала Дженнифер, Кэм в течение добрых десяти минут сидела, не сводя глаз со своего отражения в зеркале. Глаза стали ярче, в них переливалось счастье. Щеки были залиты румянцем. Даже волосы сияли.
Однако самые большие перемены, произошедшие в ней, нельзя было разглядеть в зеркале. Ее сердце и ум находились в полной гармонии с ее чувствами к Лютеру Дэвлину.
— Я люблю его. Люблю. — Ее отражение улыбнулось ей.
Сквозь стеклянную ресторанную дверь Тор наблюдал, как Кэм заталкивала в машину подвыпивших и сонных каскадеров. Джип увез их вместе с ней.
— Приятный сюрприз — встретить здесь эту милую леди, — заявил Нат. Мальчикам понравилось с ней болтать. Да и тебе тоже, судя по всему.
— Завтра она приезжает на ранчо. Я хочу приготовить что-нибудь особенное на обед.
Нат отломил кусочек от зеленоватой плитки жевательного табака и заложил его за щеку.
— Будет несколько странным, если вы вдвоем станете есть отдельно от всей компании.
— Какой компании?
Управляющий присвистнул:
— Ты все забыл, сынок! Завтра вечером у нас ежегодный пикник, и ты сам пригласил больше шестидесяти человек. — Он толкнул Тора в бок. — Но у нас на ранчо много уютных местечек, и после обеда вы прекрасно могли бы уединиться.
6
— Да-а, ты умеешь обставить свое появление!
— Джек одолжил мне вертолет, — улыбнулась Кэм. — Я смотрю, наш тихий ужин на двоих превратился в… — Она прикинула на взгляд. — М-м-м… в ужин на сто персон?
— Всего приглашены семьдесят три человека. Но многие с детьми, так что я уже потерял счет…
— Ну и сюрприз!.. Только вчера он мечтал о пяти минутах наедине со мной. — Ее строгое выражение лица не подходило к веселому тону. — Как быстро увядает страсть!
— Неправда! — прошептал он ей на ухо. — Именно из-за тебя я забыл обо всех этих людях. Вот как ты на меня действуешь. — Он на миг прижал ее к себе, приобняв за талию, и снова как ни в чем не бывало шел рядом на вполне пристойном для чужих глаз расстоянии. — Каждое лето мы устраиваем благотворительный сбор в поддержку программы защиты окружающей среды. В этом году моя очередь приглашать гостей. Хорошо, что Нат обо всем позаботился. Ты уж прости: нужно было связаться с тобой и объяснить, в чем дело, но… — он застенчиво улыбнулся, — я боялся, что ты не захочешь приехать, узнав о столь широком сборище.
Кэм повернулась к Тору. Ее пальцы скользнули по его щеке.
— Я очень рада, что я здесь. И приехала бы в любом случае.
Оглядев пеструю публику на лужайке перед домом, Кэм удивленно заметила:
— А они неплохо одеты. Многие даже шикарно.
— Естественно. Все готовятся к этой вечеринке, как к большому празднику: ведь она проводится один раз в год.
— Эх, надо было мне порыться в реквизите и найти какой-нибудь сногсшибательный костюм! Может, подошел бы мой доисторический… — Она помахала Нату, возившемуся с забором. — К такой публике приехать в джинсах и мужской рубашке! Правда, на мне ремень Уэйна, — хвастливо добавила она.
— Простите, мисс, я вас правильно понял: вы сказали, что на вас ремень Дюка Уэйна? — заинтересовался Нат, прервавший возню с забором ради беседы с легендарной женщиной-каскадером.
— Уэйн — один из любимых героев Ната, — пояснил Тор.
— Моя бабушка тоже его очень любит, — улыбнулась Кэм. — На самом деле это ее ремень. — Она отстегнула его и подала Нату. — Уэйн подарил его бабушке в 1939 году, во время съемок фильма «Дилижанс».