— «Дилижанс»! — Пальцы Ната поглаживали ремень. — Это мой любимый фильм.
— Дважды лошадь Уэйна сбивала бабушку с ног, трижды он стрелял в нее…
— Она отработала этот ремень, — засмеялся Тор. — Кстати, насчет хорошей работы каскадера…
— Ты хочешь сказать о моей бабушке?
— Нет, о твоем прыжке с утеса, где водопад.
— Я что-то не видела тебя там.
— Зато я все видел. Я сидел вдали от съемочной площадки и смотрел в бинокль. Видел, как ты забиралась по тропинке, как карабкалась по скалам. Видел и сам исторический прыжок. Считаю, что из десяти возможных баллов ты набрала пятнадцать.
— Спасибо!
— Но больше всего я рад тому, что тебе не пришлось нырять еще раз.
— Я тоже этому рада!
Нат все это время рассматривал и ощупывал ремень.
— Спасибо, мисс, — сказал он наконец с завистливым вздохом, неохотно отдавая ремень. Вдруг он часто-часто заморгал. — Слушайте, а я правильно понял вас? Дюк действительно сбил вашу бабушку?
Рассмеявшись, Кэм надвинула ему шляпу на глаза.
— Нат, мою бабушку сбивали, убивали выстрелом из ружья, сбрасывали с дилижанса, с поезда или с лошади такие люди, как Рой Роджерс, Хоупэлонг Кэссиди и Гарри Купер.
— Потрясающе!.. Надеюсь, она жива-здорова, хоть и не снимается больше?
— Почему же? Снимается. В телесериале об ограблениях, вместе с другой моей бабушкой. Им обеим за восемьдесят, а характеры у них, как у подростков.
Это сообщение окончательно сделало Ната горячим поклонником внучки.
Кэм была представлена цвету местного общества. Дюжины молодых пар с детьми радостно рассказывали Кэм, какие трудности и приключения сопровождают ведение хозяйства в Монтане. Все они переехали на Запад по той же самой причине, что и пионеры освоения прерии более двухсот лет назад: в поисках мечты, рая на земле.
Она обнаружила, что большинство ранчеров — потомки солдат и искателей приключений, осевших в Монтане во время золотой лихорадки, в 1862 году. У двух семей даже сохранились частные земли на территории парка Глэйси — еще с того времени, когда охота и разведение скота были там разрешены.
Кэм почувствовала себя как дома. Хорошо было оказаться среди людей, для которых социальный статус или известность не имели никакого значения. Каждый вел свое хозяйство, но когда кто-нибудь нуждался в помощи, все остальные с радостью поддерживали его.
Тор протянул ей руку:
— Не пора ли нам подкрепиться?
— Я могла бы съесть быка, так успела проголодаться.
Он подвел ее к тенту, натянутому над столом с закусками.
— Ну, как насчет быка? Положи себе, что хочешь. Здесь мясо, все виды салатов, картошка, фасоль и лучший на свете соус «чили».
— Я вижу, насчет быка ты не шутишь. — Она заметила жаровню, от которой и исходил тот аромат, что мгновенно пробудил у нее аппетит.
— Да, бык достался нам на обед раньше, чем его успели съесть браконьеры.
Она подняла глаза от салата на бумажной тарелке.
— Наши пилоты не заметили ничего необычного в вашем районе.
— Браконьеры, видно, отправились работать на северо-запад. Позавчера они обокрали Билла Пэйтона: увели трех быков.
— Билл Пэйтон — этот тот, который рассказывал забавные истории про золотоискателей?
— Да, он. — Тор положил большой дымящийся кусок мяса на ее тарелку. — Хороший парень. Его прадед и мой когда-то работали вместе с Буффало Биллом… Справишься?
— С половиной, пожалуй, справлюсь. — Кэм пристально посмотрела на Тора. — Здесь есть очень красивые, элегантные девушки. Особенно — дочь Билла, Ирэн… Почему вы улыбаетесь, Тор Дэвлин?
Он бросил на нее насмешливый взгляд.
— Потому что рад слышать нотки ревности в твоем голосе.
— Я не ревную, — быстро возразила Кэм.
— Врунишка!
— Мне просто любопытно.
— Насчет чего? — усмехнулся Тор.
— Скорее, насчет кого.
— Ладно, так насчет кого же?
— …Впрочем, мне просто интересна история твоей жизни.
— Тебя интересует, скольких девушек округа Глэйси я соблазнил? Не надо делать из хлеба шарики, успокойся.
Она бросила кусочек хлеба на тарелку:
— Мне так неловко, что я начала этот разговор…
— Зато я очень польщен. — Тор посмотрел ей в глаза. — Я четыре года служил в военном флоте США. Ты, конечно, знаешь, что говорят про моряков? — усмехнулся он.
— Девочки в каждом порту.
— Ну, не в каждом. Но доля истины в этом есть… Однако все это было несерьезно. Ни с одной я не чувствовал себя так, как с тобой. И ни одну не целовал под желтым тентом на пикнике.
— Ты собираешься поцеловать меня прямо здесь? Когда на нас смотрит столько народу?
Он оглянулся и сказал со смехом:
— Мне все кажется, будто мы — одни на всем свете. А если даже и не так… — Он наклонился и приблизил губы к ее губам. — Знаешь, я бы поцеловал тебя даже в присутствии твоих бабушек.
— А как насчет Ната и Ирэн Пэйтон? — успела прошептать она, заметив их приближение.
Тор быстро поцеловал ее и обернулся:
— Чем могу помочь?
Управляющий замялся и забормотал что-то невнятное, но Ирэн бесстрастно приступила к делу:
— Дети совсем расшалились. Надо что-то предпринять.
— Да. Угрозы Бака не действуют, и мои тоже, — ответил Тор.
— Твои угрозы действуют всегда, — сверкнула глазами Ирэн. — Другое дело, что ты не хочешь включаться.
— Ну хорошо, постараюсь включиться… Ирэн, я все хотел тебя спросить: почему ты говоришь со сжатыми зубами? — улыбнулся Тор.
— Тренировка дикции.
— Карл у Клары украл кораллы?
Она поправила прядь иссиня-черных волос, спадающую на лоб.
— Перестань издеваться и пойди разберись с мальчишками. Кроме того, я хотела бы поболтать с Кэм. Ведь мы почти соседи.
— Соседи? — Кэм чуть не подавилась салатом.
— Ну да. Вы живете чуть севернее Санта-Барбары и работаете в Голливуде, а я живу в Лос-Анджелесе.
— А-а… Так ваш учитель дикции — Морис Бреннан, — догадалась Кэм.
— Откуда вы знаете? — нервно спросила Ирэн.
Тор нахмурился:
— Кто такой Морис Бреннан?
— Он ставит дикцию, — коротко пояснила Кэм.
Тор рассмеялся:
— Пойдем, Нат! С детьми и то легче. — Он показал Кэм на свою тарелку. — Пожалуйста, положи мне чего-нибудь. Я скоро вернусь.
Ирэн заметила, как Кэм проводила взглядом Тора, и в ее светло-зеленых глазах заплясали смешинки.
— Простите, что прервала вашу светскую беседу.
— Ничего страшного. — Кэм сосредоточила внимание на этой высокой, элегантной женщине. — Сколько вы уже работаете с Морисом?
— Шесть месяцев. Он говорит, что выбьет из меня акцент Монтаны. — Ирэн положила себе салата. — Но как вы узнали, что я работаю именно с Морисом?
— Я имела дело с несколькими актрисами, которых он обучал. Все они вначале говорили немного сквозь зубы. Он хороший специалист. Если хотите убрать акцент, держитесь его. — Она принялась накладывать еду на тарелку Тора. — Вы хотите быть актрисой?
— Нет. Администратором в кинофирме.
— Только начинаете?
Она покачала головой.
— Начала я пять лет назад, со скромной должности секретарши. А теперь уже достигла значительного прогресса. Может, когда-нибудь стану менеджером актера или актрисы, с которыми вы будете работать.
— Что же заставило вас променять чистый воздух на кошмарный калифорнийский смог? Надеюсь, не несчастная любовь? — спросила Кэм, намазывая маслом кусочек бисквитного печенья.
— Вовсе нет, — рассмеялась Ирэн. — А вы и об этой истории знаете?
— О какой истории? — насторожилась Кэм, задавшая свой вопрос о несчастной любви просто в шутку.
— О том, что наши родители поощряли мой роман с Тором, — сказала Ирэн.
Бисквит выпал из пальцев Кэм и покатился по скатерти.
— Но мы не испытывали ничего друг к другу, — продолжала Ирэн.
— Что ж так? — хмыкнула Кэм, панически боясь, что у нее задрожат губы.
— Видимо, родители перестарались: в ранней юности все мы особенно ценим независимость, самостоятельность. А потом у меня появилась истинная страсть — к кошмарному калифорнийскому смогу, дорожным пробкам, рок-концертам, шумным улицам… Мне приятно быть окруженной множеством людей. Я городской человек. Мне нравится бешеный ритм городской жизни. Я предпочитаю одежду от модных модельеров потертым джинсам и аромат французских духов — запаху пота. Все эти просторы, свобода и одиночество вгоняют меня в тоску. — Она нервно спросила: Снова сбилась на акцент, да?
— Не волнуйтесь, я не скажу Морису. — Кэм уже взяла себя в руки. — И как же вы живете? Ездите из Монтаны в Калифорнию и обратно?
— Каждый месяц приезжаю на несколько дней. Это успокаивает моих стариков. Через пару-тройку дней после приезда мы уже рады распрощаться. — Ирэн с интересом посмотрела на Кэм. — Однако вы… мне кажется, вам здесь нравится.
— Нравится. Напоминает о доме. Когда находишься на съемках вдали от семьи так долго, как я в этот раз, это успокаивает.
— У вас, должно быть, очень интересная жизнь, — с легкой завистью произнесла Ирэн.
Кэм задумчиво улыбнулась:
— Я бы солгала, если бы сказала, что моя жизнь скучна. Но — хотите верьте, хотите нет — большую часть времени занимает тяжелая, кропотливая работа. Приходится много планировать, отрабатывать хореографию, жесты, различные трюки, для того чтобы невозможное стало реальным.
— Наверно, скрашивают все это бурные романы с актерами? Сознайтесь: они у вас были? — Любопытство светилось в кошачьих глазах Ирэн.
— Да, было бы весьма интересно услышать ответ на этот вопрос, — раздался голос Тора. Обе женщины вздрогнули от неожиданности. — Ну, мисс Стирлинг, у вас когда-нибудь были романы с актерами? Заметьте, я не ревную. Просто, знаете ли, мне интересна история вашей жизни.
Кэм невинно округлила глаза.
— Вы хотите знать, скольких актеров в Голливуде я соблазнила? М-м-м, дайте вспомнить… — Она подняла руку и начала молча загибать пальцы под аккомпанемент смешков Ирэн.
— Ладно, ладно, не издевайтесь! Беру свой вопрос обратно.