— Я это знаю! И вы тоже поэтому хотите сделать меня невестой.
— Ничего вы не поняли, Лизонька.
Мы с Олэнтором смерили друг друга взглядами. Я почувствовала себя студенткой академии перед строгим преподавателем, даже вино поставила на столик и сложила руки на колени.
— А ещё вы наивны и не осмотрительны, сами попались мне в руки. О чём вы думали, Лизонька? — продолжил генерал с некоторым упрёком.
— Если честно, то я пришла к вам, потому что мне нужны были деньги, — призналась я. — Без каких-либо других помыслов. Помыслы потом уже появились, когда появилось спокойствие.
— Сколько вам нужно денег? — Олэнтор мгновенно потянулся ко внутреннему карману мундира.
— Уже нисколько, стойте! Мне нужно было вылечить маму, но вы ей уже помогли. Многим нам помогли. Спасибо.
Генерал промолчал, наливая себе новый бокал настойки. Выпил, задумчиво поглядел на меня: в глазах его скользнула глубокая печаль.
— Вы поможете мне вернуть власть? — произнесла я. — Я сделаю вас герцогом Валлирии.
41
Олэнтор молчал.
— Я хочу ввести несколько новых реформ. Например, чтобы женщины сами могли править! Пересмотреть кодекс для тёмных! Оправдать папу! Дать больше свободы вам, вы ведь тёмный маг!
— Ой-ой, умерьте амбиции, Лиза. Забудьте об этом! — сказал генерал. — Я укрою вас в этом доме до тех пор, пока детям нужна няня. Буду личным вашим защитником. А потом, когда вернётся их мать, я спрячу вас в глубине страны и обеспечу на всю жизнь, продолжая добиваться вашего снисхождения.
— Я уже сказала вам “нет”!
— Я буду обеспечивать вас, покрою любые нужды. Я хочу, чтобы пока вы были здесь, в этом доме, присматривали за детьми и радовали меня. Если желаете, можно нанять помощниц, чтобы у вас было больше времени на себя. Но никаких визитов вашего сквайра сюда.
— Генерал, я не собираюсь вас радовать! Это правда, что вы ему заплатили, чтобы он не приезжал?!
— Правда, — рыкнул Олэнтор, и кровь похолодела в жилах.
— Я не хочу жить здесь и просто прятаться. Я должна действовать, поймите! — сказала я. — Я не хочу жить под чужим именем до конца дней!
— Ну, вы же прятались целый год!
— Я пыталась пережить то, что произошло! Папа попал в тюрьму, а нам с мамой нечего было есть! Было не до политической борьбы!
— Отныне вам не о чем беспокоиться, Лиза! Вы будете здесь всем обеспечены: и пищей, и защитой, и нарядами, какими захотите.
— Я беспокоюсь не о себе! А о своём отце, как вы не понимаете?! Он в тюрьме, к нему никого не пускают. Я не знаю, жив ли он ещё! А ещё мне жаловались простые люди, что диктатура Тира никого не устраивает, они хотят назад своего короля, моего папу. Помогите мне прогнать Тира!
— Я не пойду против Тира, Элизабет! — строго произнёс Олэнтор, в его глазах заклубилась тьма, и я мгновенно замолчала, будто окочённая холодной водой.
Завернулась туже в плед, я закусила губу.
— Потому что тогда он заберёт у вас детей? — проговорила я. — Я слышала ваш разговор в саду.
— Да.
— Но почему?! Они же ваши дети, даже если их мать рабыня!
— Вы задаёте слишком много вопросов, Лизонька. — Генерал помрачнел и устало прикрыл глаза.
Я глядела на него, уставшего, и искренне желала помочь. Но продолжить разговор боялась.
— Я должен делать то, что велит Тир, — низким скрежечущим голосом проговорил Олэнтор, направив на меня горящий взгляд. — Большего вам знать не нужно. Но, поверьте, рядом со мной вы будете в безопасности, Лиза. У вас будет всё.
— Вы маг тьмы. Рядом с вами быть в безопасности в принципе невозможно! Я доработаю месяц согласно договору, генерал, а затем покину ваш дом, — произнесла я стальным голосом.
Олэнтор поднял голову и обомлел.
— Нет, Лиза, нет, — он схватил мою руку. — Не отпущу, даже не думайте!
— Вы дали клятву, что отпустите меня!
Генерал разжал мою руку и что-то утробно проворчал. Ругательство, кажется, какое-то.
— Вы должны найти новую няню, генерал, — сказала я, давя разрастающийся ком в горле. — Начинайте уже искать…
Олэнтор побледнел, под глазами проявились тёмные круги, а во взгляде собрался океан тоски. Но мужчина молчал, наливая себе настойку Гэрха и хмурил брови.
— Хватит это пить!
Генерал отставил бутылку и с изумлением поглядел на меня. Кажется, я переборщила с приказным тоном.
— Я должна вам сказать кое-что важное, генерал… — проговорила я, опуская взгляд. — Может, после этих слов вы сами захотите выставить меня на улицу!
— Это вряд ли. Но говорите! — мрачно произнёс генерал.
— У Кэти вот-вот откроется магический источник. Магия огня. Опасная и нестабильная.
Олэнтор вперил в меня жгучие бездонные глаза.
— Источник уже сделал попытку открыться… — проговорила я виновато, — и мне пришлось забрать излишек магии, чтобы малышка не пострадала.
Генерал становился белее от каждого моего слова. Когда я закончила, передо мной сидела бело-мраморная статуя со свирепым лицом.
— Я думал, она ударилась коленкой или ручкой, — ошарашенно проговорил генерал, поднимаясь с кресла, и поспешил в спальню к детям. — Вы солгали мне, Элизабет! Магический источник у полуторогодовалого ребёнка! Нужно было сразу же мне сообщить!
— Я боялась, что придётся объяснять, откуда у меня магия чувствующей!
— Вы эгоистично думали только о себе! — прорычал генерал.
Подойдя к спальне, он осторожно приоткрыл дверь и прислонился к косяку, глядя на мирно спящих девочек.
— Вы могли опустошить её всю — и она бы погибла. Или, наоборот, взять недостаточно силы, и девочку бы разорвало! — прошептал он. — У вас есть лицензия на подобного рода действия?
— Нет, но я получила бы её, если бы доучилась в академии! Мне полгода оставалось, я была лучшей на курсе.
— Нужно было сразу сказать мне, Лиза! — прорычал генерал.
— Поверьте, если бы я не знала, что делаю, я бы не взялась! Я точно знала, как помочь Кэти, я много раз делала это на практике в академии!
— Это не практика, а живой ребёнок!
Генерал повернулся ко мне, мы оба стояли в проёме двери, очень близко друг к другу, и нас обоих трясло. В глазах генерала клокотала тьма, освещаемая фосфорными вспышками.
— Вам нужно успокоиться, — произнесла я. — А то вас сейчас самого от злости разорвёт.
Я осторожно прикоснулась к открытой шее мужчины, беря немножечко его магии тьмы. Отец не велел мне никогда этого делать, тёмная сила опасна. Но магия Олэнтора оказалась упоительно сладкая, как нектар. Я хотела испивать ещё и ещё. Мои пальцы загуляли у него по плечу, проникнув под рубашку. Генерал протяжно выдохнул в голос, то ли от наслаждения, то ли от мучения. Он закрыл на мгновение глаза и открыл их уже синими, освобождёнными от тьмы.
— Разорвёт, но не от злости, глупенькая… — пророкотал мужчина тихим шёпотом, убирая мою ладонь со своего плеча. — Достаточно, Лизонька. Вам нельзя больше. Это погубит вас.
42
Я чувствовала себя опьянённой, одурманненой не только вином, но и непозволительным счастьем быть рядом с этим мужчиной. Ноги ослабли, и я пошатнулась. Олэнтор тотчас поднял меня на руки и донёс до кровати.
— Спокойной ночи, Лизонька, — прошептал он, осторожно касаясь губами моего запястья.
А я, вопреки своему воспитанию, провела пальцами по его красивым смоляным локонам на виске.
— Я уеду сразу же, как вы найдёте няню… — прошептала я, когда он поднял взгляд.
Наши лица оказались друг напротив друга, и снова с неудержимой силой захотелось поцелуя. Вино лишило меня страха. Сделало смелой.
Но так нельзя…
— Я уеду, — повторила я, убеждая себя.
Отвела взгляд… Слишком тяжело глядеть в глаза ему, этому роскошному мужчине…
Олэнтор шумно вздохнул, словно сдерживая что-то, и ушёл, закрыв за собой дверь.
На душе заскребли кошки. Он найдёт мне замену, и всё будет кончено… И это правильно! Тёмный мне не пара! Папа бы никогда не одобрил. Ну, и почему я расстраиваюсь? Хорошо, что он вообще меня в клетку не посадил! А ведь мог и обесчестить…
Ко мне на кровать пришла Булочка и легла в ногах, а Пирожок устроился сбоку. Собачки словно жалели меня.
Я расстегнула замок на поясе и вытащила его из-под халата — больше нет нужды скрываться, всё равно всё известно. Без пояса стало очень удобно и мягко, и я быстро провалилась в сон.
Разбудило меня ощущение, что на меня пристально смотрят. Я приоткрыла глаза и увидела в свете оранжевого ночника Олэнтора.
Генерал был без мундира, только в брюках и рубашке на выпуск, расстёгнутой до середины груди, из ворота виднелись тёмные завитки волос.
— Зачем вы сняли свои амулеты, Лизонька, — хрипло проговорил он, сверкая глазами.
— Неудобно было, — призналась я.
Я попала!
— Теперь я чувствую вас гораздо глубже, — ответил генерал, обводя меня взглядом, словно хищник, который желает полакомиться добычей. — Немедленно наденьте обратно!
Вопреки разуму, я не испугалась. Вино всё ещё гуляло в крови. Я поглядела на Олэнтора и затаила дыхание.
Генерал шумно вобрал воздух и глотнул из горла бутылки настойку. Вены на его кисти стали синими, на шее — тоже. Мужчина серьёзно перебрал с лечением — это точно.
— Что будет с вашими детьми, генерал Олэнтор? Если погибнете от перебора настойки Гэрха?!
— Наденьте пояс, Лиза. Наденьте немедленно, или вы можете пострадать, — прорычал сквозь зубы генерал и, поднявшись направился к выходу. У двери обернулся: — И дверь заприте. Магически. Уверен, вы умеете. Спокойной ночи. Надеюсь, для вас она будет спокойной.
Я сделала всё, как велел генерал, заперла дверь и надела пояс. Но уснуть больше не смогла. Повертелась пару часов, мучимая мыслями о первом поцелуе и о его неправильности. Я была наедине с мужчиной в спальне, и мы касались друг друга. Гореть мне со стыда. Хорошо, папа об этом никогда не узнает.
Невыносимо захотелось пить, терпеть до утра было просто невозможно.