На меня снова подул магический ветерок, и теперь я точно поняла, что это девочки.
Самое ужасное, что я не могу сказать об опасности генералу — тогда я раскрою свои способности. Придётся мне самой помочь девочкам. Без ведома его светлости.
Я пролистала договор. Обязанности — следить за детьми, кормить, одевать, купать перед сном, следить за ними ночью. Оплата сто крон в месяц. О да, мне нужна эта работа!
— Готово, — сказала я, поставив подпись в договоре: ровный росчерк “Луиза Линдон”.
— Держите, — генерал положил на стол круглый камень с зеркальной поверхностью — переговорный артефакт. — Это чтобы вы всегда были со мной на связи. Умеете пользоваться?
— Д-да, — сглотнула я нервно, утопая в бесконечных, словно бездны, чёрных глазах генерала.
— Хорошо, тогда в любое время, даже ночью, если что-то будет не так с детьми, сразу сообщайте мне.
— Поняла, генерал. Скажите, а я могу сделать с него личный звонок домой? Сообщить, что нормально добралась.
— Можете, — сказал генерал, убирая салфетку с колен.
После ужина мы переместились в гостиную. Генерал сел в кресло, взяв в руки папку с какими-то документами, и принялся изучать их со сосредоточенным видом. Его прямой аристократический нос, широкий лоб и военная выправка напоминали мне скульптуры прежних королей. Олэнтор видный мужчина, шикарный. Боги, о чём я думаю?
Девочки устроились на ковре и принялись возиться с полосатым мячиком, воркуя между собой.
Я поглядела на окно, за которым собирался дождь, и покрутила переговорный артефакт.
— Позвоните, куда хотели, я присмотрю за девочками, — сказал Олэнтор, оторвавшись от бумаг.
— Спасибо.
Я отошла к самому окну, глядя на медленно опускающуюся на старый сад ночь. По листве зашуршал дождь. Снова дождь. Джеральду будет не сладко добираться.
— Вызываю почтовое отделение Вестингса, — прошептала я в артефакт.
Надеюсь, они ещё не закрыты, обычно работают до восьми. В это же время выезжает последний дилижанс до столицы. А в столице можно нанять возничего — тут уже придётся раскошелиться, благо ехать недалеко — с полчаса.
Наконец, мне ответил скрипучий мужской голос:
— Почтовое отделение Вестингса на с-связи. С-слушаю!
11
— Здравствуйте, — тихонько проговорила я в артефакт, прикрывая рот ладонью. — Я хочу оставить срочное послание для господина Джеральда Найта, последний дом на улице Окраинной, с извещением.
— Только если завтра. Сейчас уже поздно-с, — ответили мне.
— Я заплачу двойную сумму, если доставите немедленно!
— Вик, ты сможешь с-сегодня передать послание Найту? — сказал куда-то в сторону мой собеседник.
— Ох, могу, но можно тогда уйду пораньше? Час всего остался, погода портится… — глухим голосом простонал помощник.
— Ладно, Вик, отпущу. Что у вас-с за послание, госпожа, от кого?
— Передайте, пожалуйста, Джеральду Найту, что его срочно просит приехать Л… — Лиззи, я хотела сказать Лиззи! Но испуганно оглянулась на центр комнаты: генерал с головой был погружён в бумаги, Мэри кусала мяч, а Кэти стягивала покрывало с цветами с дивана. Меня никто не услышит, но своё имя произносить в артефакт нельзя, вдруг ведётся запись. — Пусть Джеральд приедет в летний особняк генерала Олэнтора, сегодня же, это очень срочно.
— Кто оплатит-с?
— Джеральд. Сообщите ему также, чтобы оплатил.
— Принято-с, до связи, госпожа “Л”.
Сердце колотилось в груди как бешеное. Только бы передали Джеральду моё послание! Он должен приехать сегодня же — я отдам ему деньги для мамы, нельзя медлить, она очень плоха. Одна ночь может стать роковой.
Я сунула артефакт в карман дрожащими пальцами и вновь повернулась к генералу и девочкам, но прямо передо мной выросла огромная фигура тёмного, пожирая чернотой глаз! В груди запылал пожар! Надеюсь, Олэнтор не слышал разговор. Или слышал?! Что теперь делать?! А-а!
— Всё в порядке, Луиза? — сказал он строго.
— Да, ваша светлость.
— По вам не скажешь. Вы бледны. Просили кого-то приехать к вам?
— Да, это сын моей… сестры… — Я вспомнила, что по легенде считаюсь женщиной лет сорока. — Сестре нехорошо, очень нужен лекарь. Аванс мне был необходим, чтобы оплатить его.
— Серьёзно больна… сестра? — нахмурился Олэнтор.
— Кашляет уже месяц. Последние дни тяжело дышит и хрипит. Я думаю, это серьёзно, да, — зачем-то всё выложила генералу на тарелочке, и слёзы от отчаяния брызнули из глаз.
Клянусь, они сами. Я не плакала уже очень давно, не было сил плакать, нужно было выживать. А тут как прорвало.
— Тише, — прошептал Олэнтор, прижав меня к себе.
Мужское объятие подарило чувство давно необходимой надёжности. Мне так её не хватало долгое время. Олэнтор провёл по моим плечам тёплыми ладонями, и по коже пронеслись волнующие мурашки. Меня касается большой опасный мужчина, к тому же тёмный.
— И ваш племянник должен приехать за деньгами? Он далеко живёт?
— В Вестингсе. — Нет смысла скрывать, Олэнтор всё равно сможет узнать, куда был звонок.
— Это сколько час-два дороги?
— Три часа на дилижансе до столицы и ещё полчаса до особняка, — ответила я робко.
Почему я ему всё выкладываю?! Он меня одурманил что ли?
Олэнтор отстранил меня за плечи поглядел в глаза:
— Позвоните снова и скажите, пусть не едет.
— Что?!
— Я возьму своего лекаря и сам съезжу к вашей сестре. Мой личный экипаж доедет до Вестингса за два часа, а может и меньше.
— Нет, ваша светлость, не стоит так беспокоиться!
Нельзя допустить, чтобы генерал-захватчик, тот кто посадил моего отца в темницу, явился в дом моей больной мамы. Её удар хватит! Да он быстро раскусит и её, и Джеральда, если не предупредить!
— Нельзя, — я упёрлась ладонями в грудь Олэнтора. Какая она крепкая и жаркая. — Ма…, то есть моя сестра, чужих домой не пускает. Она не поверит вам, что вы от меня. Не стоит, правда, генерал.
— Тогда поедемте вместе. Я весь день ощущаю ваше сильнейшее волнение и теперь понимаю, из-за чего. Волноваться вредно, Луиза. Звоните.
— А как же дети?
— Поедут с нами. У моего экипажа новейшие рессоры, на дороге совершенно не трясёт, и я приобрёл детские кресла, в которых можно спать — это для поездок на плавание. Ну, что? Давайте уже, звоните.
Я потянулась в карман, судорожно думая, о том, что придётся провести с Олэнтором, одним из главнейших моих врагов несколько часов в тесноте кареты, и мне подурнело.
— Поехали скорее, Луиза. Если поторопимся, то может, ещё удастся ночью хоть немного поспать, — отрезал генерал.
12
Я осталась в гостиной с Кэти и Мэри, протянула девочкам укатившийся мячик, а генерал отправился наверх за тёплой одеждой. Олэнтор грациозно взбежал по лестнице, и только когда он скрылся в тёмном проёме второго этажа, я поняла, что все эти мгновения пялилась на него. На его широкую спину, крепкие бёдра. Олэнтор хищник, сложенный из сплошных мускулов и лишь для приличия одетый в мундир.
Боги, о чём я снова думаю?
Он опасен, очень опасен! Через два часа, стоя посреди нашей хижины в Вестингсе, он может догадаться, кто я. Я не должна этого допустить!
— Где моя доля, Лиззи? — заговорщицки прошептала леди Рут мне на ухо, подкравшись сзади.
Я чуть не вскрикнула от испуга, но прикусила губу.
— Я слышала, что ты попросила аванс, и тебе его выдали. Делись! — сказала управляющая, вытягивая ладонь.
Я сунула руку в карман и сжала купюры, готовая сражаться за них.
— Мне очень нужны эти деньги, чтобы помочь маме. Я вам потом отдам, — сквозь зубы проскрежетала я.
— А как же слово аристократа? Ничего не значит? Я так и думала, что все вы обманщики и только прикидываетесь высшими. Правильно короля Габриэла приговорили, он перестал соблюдать законы.
Мой отец нарушил кодекс тёмных, послал своих советников грязными словами прямо на заседании правительства и пошёл кататься на лошади, помял цветочные клумбы с редкими саженцами, которые росли в королевском парке, а затем пил пиво в трактире. В общем, нарушил несколько пунктов кодекса. Он больше не мог быть королём, а сына у него не было, только я, единственная дочь. И тогда, несмотря на мой договорной брак с герцогом Витто, во дворец слетелись охотники на мою руку, сильнейшим из которых был король Ирсланда — Тир, он выдвинул себя временным правителем, и никто не мог воспротивиться. Тир мечтал закрепиться на троне Валлирии, сделав меня своей женой. Герцог Витто, которому я была обещана, испугался и тут же отошёл в сторону. Но надежды он не терял, и держал меня на короткой верёвочке, иногда подкидывая немного денег. Витто надеялся, что временный срок Тира скоро истечёт, и тогда он быстренько женится на мне и сядет на трон, который ему обещал мой отец. Витто заставлял меня испытывать чувство долга, а я как аристократка не могла пользоваться чужими благами просто так, и морально готовилась рано или поздно выйти за него замуж. И в тот же вечер утопиться, потому что принадлежать ему я не желала с того самого дня, как отец объявил о помолвке. Так что отчасти я рада, что ударилась в бега, — по крайней мере, я свободна. Но слово аристократа для меня не пустой звук, на нас держится мир, на законах, которые мы поддерживаем, сами соблюдая их в первую очередь. И оттого, что мой отец совершил плохие вещи, я вдвойне должна поддерживать честь семьи.
Я глубоко вздохнула, разжимая кулак в кармане, достала купюру и протянула госпоже Рут.
— О, славная девочка держит слово, — проворковала она, убирая деньги в карман.
Я приблизилась к детям и присела рядом на ковёр, погладила по головке Кэти, провела по спинке Мэри, она кусала мячик, слюнявя платьице. Кэти же обводила пальчиком цветы на покрывале, свисающем с кресла. Кажется, малышка уже что-то понимает в искусствах, надо дать ей цветные карандаши и научить рисовать.
Через минуту пришёл генерал. Я не заметила, как он спустился: Олэнтор просто предстал передо мной в начищенных сапогах — у меня ёкнуло сердце от мощи и величия его фигуры, возвышающейся надо мной. И оттого много умиления вызвали нежно-розовые детские пальто в его руке.