— Может быть, ещё разок попробуете встать? — проговорил он с виноватым видом.
— Не могу на это смотреть, — тяжело вздохнул генерал. — Возьмите детей, Джеральд!
Олэнтор решительно прошёл к постели моей мамы и наклонился к ней:
— Позволите, госпожа Маргарет?
Мама вздохнула от безвыходности и кивнула.
Олэнтор легко её поднял, словно она ничего не весила, и вынёс на улицу. Он снова стремительно быстро двигался, мэтр с зонтом побежал за ним, но едва смог догнать.
Генерал занёс маму в экипаж и вернулся за детьми, которых шаткой походкой нёс Джеральд. Генерал взял девочек.
Я остановилась и с сочувствием поглядела на Джеральда, оставшегося стоять посреди тропинки:
— Как ты? Совсем ослаб, Джерри… — я потянулась в карман за купюрой. Пока живу у генерала, деньги мне не понадобятся, я была в этом уверена, он надёжный человек. А вот Джеральду они очень нужны. — Вот возьми, купи еды, поешь хорошо, ладно? Может, пару выходных возьмёшь в кузнице? Ты нужен нам здоровый.
Под ногами прыгал Пирожок и жалобно скулил. Я читала по его глазам: “не уезжай, Лиззи. Я соскучился!”
Готова была заплакать.
Джеральд поднял Пирожка на руки, и я погладила симпатичную мордашку пса с большими влажными глазами. В прошлый раз было очень трудно расставаться. А теперь ещё труднее.
— Луиза! — послышался строгий голос генерала. — Только вас ждём!
Олэнтор шёл ко мне решительным шагом.
Я похлопала сквайра по плечу и собралась бежать генералу навстречу.
— Не нравится он мне, леди Элизабет, — прошипел Джеральд, и добавил громче: — Спасибо, тётушка Луиза! Обязательно сообщите, когда доедете!
Я обернулась и махнула рукой, в тот же миг налетев на генерала. Олэнтор кивнул на прощание Джеральду и указал мне жестом идти к экипажу.
Генерал открыл дверцу и помог мне сесть в карету. Дети были уже пристёгнуты, мама укрыта пледом. Мэтр Батлер с важным видом водил над ней руками, проверяя состояние. Мне стало страшно неловко, что я забыла о своих обязанностях няни и задержалась за болтавнёй с Джеральдом.
— Простите, — проговорила я, поглядев в заполненные тьмой грозные глаза генерала.
Олэнтор стал ещё суровее. Он уже долго молчал, и мне делалось не по себе. О чём он думает? На что злится? Неужели раскусил нас?
— Трогай, Альберт! — приказал он стальным голосом возничему и устало откинулся к спинке.
За окном раздался грозный лай, как будто налетела стая собак. Но других собак, кроме Пирожка поблизости не было. Неужели это Пирожок так загавкал? Возмужал! Прежде рядом со мной он только радостно поскуливал.
— Что это? Тот самый карликовый бульдог? — хрипло сказал генерал.
— Похоже, — закивала я и чуть слышно всхлипнула.
Тёмный поглядел на меня и словно сбросил с себя ледяную корку. На его лице возникли яркие эмоции сопереживания.
— Альберт, останови! — приказал Олэнтор.
Генерал открыл дверцу, и в карету тут же влетел Пирожок, заметавшись в поисках меня. А когда обнаружил, влез на колени и заурчал, подобно кошке. Лапы у него были грязные и мокрые после дождя, и моё платье окончательно перепачкалось.
— Смелый пёсик, — проговорил генерал.
— Он очень ласковый и любит Л.. Луизу, — ответила мама.
— Луиза, видимо, тоже его любит, — усмехнулся Олэнтор, не сводя с меня взгляда.
Пирожок лизал мне лицо и капал слюной на грудь. Платье приобрело окончательно ненадлежащий для няни вид.
— Трогай, Альберт! — снова приказал генерал возничему.
— А Пирожок что, поедет с нами? — проговорила я, затаив дыхание.
Я очень-очень хотела взять с собой собачку! Я буду просто счастлива!
— Как вы его назвали?! — усмехнулся Олэнтор. — Пи-ро-жок? Разве это имя?!
— Позвольте заметить, генерал, что у вашей собаки имя не лучше, — ответила я. — Её зовут Булка, — пояснила я маме с усмешкой.
— Не Булка, а Булочка. А Булка — это только тогда, когда плохо себя ведёт, — уточнил Олэнтор.
— Ну, а у меня всегда Пирожок!
Я счастливо засмеялась, а Олэнтор, сидящий напротив, застыл, долго и напряжённо смотрел на меня, а затем поднялся рывком и потянулся ко мне…
Мамочки!
17
Рука генерала легла на голову Пирожка, и тот с радостной улыбкой во всю морду и капающей слюной, повернулся к Олэнтору. Генерал гладил бульдога с довольным выражением, и я облегчённо выдыхала, успокаивая колотящееся сердце.
Пирожок радовался тёмному генералу, словно он был вернувшимся после долгой разлуки любимым хозяином. В Олэнторе было что-то такое основательное и надёжное, несмотря на опасную магию. Если он взял кого-то под свою защиту, то этому человеку или пёсику ничего не грозит. Именно так ощущало моё сердце.
Генерал перестал гладить Пирожка и откинулся к спинке сиденья. Бульдог жалобно заскулил, спрыгнул с моих коленей и забрался на генерала! Более того, покрутился у него на руках и, положив мордочку на лапки, свернулся калачиком.
Маленький предатель! Я же заботилась о нём с младенческого возраста: кормила, расчёсывала, купала, играла с ним всё время, а тут погладили чужие руки (пусть и генеральские), и он меня покинул!
Олэнтор сделался довольным, поглаживая Пирожка, и с усмешкой поглядел на меня.
Ещё и издевается!
Под мерное качание кареты детки быстро задремали. Мама тоже — она была бледна и слаба. Я взяла её за руку, она оказалась очень тёплой, как раньше, когда мама была здоровой. На душе стало спокойно.
Я покосилась украдкой на Олэнтора. Не могла понять, зачем он делает всё это? А если он понял, кто мы, и везет нас сейчас не домой, а прямиком во дворец к королю Тиру?
Я разволновалась и судорожно вздохнула.
— Что с вами, Луиза? — произнёс Олэнтор.
— Всё в порядке, генерал.
— Поспите, — приказал он, и моё тело мгновенно налилось свинцом, веки потяжелели, а глаза сами собой закрылись.
Ментальная магия Олэнтора сильнее моих защитных амулетов. А если он и ложь распознаёт? Так почему же молчит?!
Дальше, несмотря на волнение и сильнейшую усталость, я провалилась в сон.
Проснулась от покачивания в жарких объятиях. Я открыла глаза и с огромным удивлением увидела, что генерал несёт меня на руках по лестнице на второй этаж. Я чуть не потеряла дыхание! Мы были в нашем летнем особняке, а вовсе не во дворце, и этот факт весьма успокаивал, однако близость генерала заставляла волноваться. Вокруг было темно, и лишь мягкий свет лампы с первого этажа очерчивал мощный силуэт Олэнтора, прижимающего меня к груди. Я даже чувствовала колебания его напряжённых мускулов и впадала от этого в ещё большую неловкость.
Мои амулеты! Генерал наверняка нащупал их, когда поднимал меня на руки! Но он не говорил об этом, и я предпочла думать, что всё таки не трогал меня там, где не надо — ведь детали женского наряда до мужчин туго доходят, как говорила мама.
— Где девочки? — спросила я осипшим от волнения голосом.
— Уже в своих кроватках. Кроватки привезли вечером, пока мы отсутствовали, и госпожа Рут распорядилась собрать их. Так что вы сегодня будете спать одна на большой постели, как принцесса.
Я вмиг вспыхнула и поперхнулась. Взгляд Олэнтора, направленный на меня, зафосфорицировал, и генерал почему-то отвернулся.
Надеюсь, он просто так это сказал, правда? Если я не буду реагировать на слово “принцесса”, а буду вести себя спокойно, то меньше вызову подозрений?
— А где ма… моя сестра?
— Ваша сестра в спальне для гостей, я тоже отнёс её.
— Вы сегодня разносчик, — проговорила я. — Совсем неподходящее занятие для главнокомандующего армией Ирсладна.
— Я рад сменить род занятий, служба слишком однообразна.
Генерал снова поглядел на меня и усмехнулся. Я смутилась. Но не от страха, а от чего-то ещё, ранее мне неведомого. Он глядел на меня, как мужчина глядит на женщину: с желанием, покровительством и голодом.... Меня охватила дрожь, а в груди разрослась тревога. Молчу о том, что делалось у меня на лице. Я горела!
Олэнтор толкнул ногой дверь спальни и внёс меня. На прикроватных тумбах горели тёплым светом ночные светильники, вдоль стены стояли две овальные кроватки из красного дерева с бортиками и полупрозрачными балдахинами, а в кроватках спали девочки, прямо в платьицах.
Мужчина опустил меня на кровать, но не спешил убирать рук с плеч и бёдер, глядел на меня тёмным-претёмным взглядом.
— Девочек нужно переодеть, — шёпотом произнесла я.
— Не надо — они проснутся и не дадут вам спать, — хрипло пророкотал Олэнтор.
Я опустила взгляд на мужскую ладонь, лежавшую у меня на бедре — генерал резко выпустил меня и выпрямился.
— Простите, — низко сказал он.
Слегка неровной походкой, Олэнтор подошёл к двери и, оперевшись на косяк, обернулся ко мне:
— Завтра я рано уеду, Луиза. Если что-то понадобится, что угодно, сразу вызывайте артефактом. У девочек после завтрака плавание — Альберт отвезёт вас, он всё знает. На месте вас встретят и всё подскажут, я распоряжусь.
— Спасибо, генерал.
— Спокойной ночи… Луиза. — Олэнтор быстро закрыл за собой дверь.
— И вам спокойной ночи, — прошептала я в тишине. — Дерек…
Его имя приятно опалило губы, и хотелось повторить его снова… Я погасила светильники, прижалась щекой к прохладной подушке и вновь прошептала в сокровенной темноте: “Дерек…”
18
— Вставайте, Лиззи! — ласково проговорила госпожа Рут, приоткрыв дверь.
Я села на постели и протёрла глаза. Девочки ещё спали, Пирожок лежал рядом на подушке, а за окном только поднималось солнце.
— И вам доброе утро, госпожа Рут, — проговорила я, погладив своего маленького бульдога.
— Дети спят во вчерашней одежде — в следующий раз переоденьте или позовите меня, — подозрительно спокойно сказала она.
Управляющая открыла шкаф и сложила туда детскую одежду, которую принесла в плетёной корзине.
— Вот смотрите, Лиззи, это прачка Рита постирала. У детей завтрак через два часа — вам нужно к тому времени искупать их и переодеть. И привести себя в порядок. Вам помочь?