Видимо, где их случай застанет.
— Доброе, — поприветствовал нас Зигвальд.
Сегодня он был как никогда благодушен. Вышел к нам, предложил мне кресло и даже ни разу не нахмурился. Чует моё сердце, недолго продлится его хорошее настроение. А жаль, оно у него случается весьма редко.
— У нас для тебя есть крайне важная информация, — приступил к делу Крайл, как только мы расселись.
Зигвальд не стал занимать обычное место за столом, нет, он выдвинул своё кресло так, чтобы мы просто сидели в кругу и беседовали без каких-либо барьеров.
И это немного пугало, ведь я видела его фигуру во всей своей мощи. Хорошо, что муж поставил своё кресло рядом с моим, тем самым говоря, что мы — одно целое.
— Король Харник планирует нас убить, — начал он с места в карьер. — Причём руками моей Иволги.
Всё моё нутро сжалось, сердце и вовсе остановилось. Я забыла, как дышать! Вот зачем он так сразу об убийстве? Сейчас меня испепелят взглядом, а ведь раз я пришла сюда, значит, вовсе не собираюсь этого делать!
Ох уж эти армарийцы…
Конечно же, лицо Зигвальда резко побагровело, тело напряглось, а потом… он разразился громогласным хохотом!
— Что, она должна нас убить? — он вытирал слёзы смеха и никак не мог успокоиться. — Ну ладно ты — спишь с ней в одной постели, она ещё как-то может добраться, но я тут причём?
— С помощью яда, — невозмутимо выдал Крайл и достал остатки кулона.
Разглядев, что у брата в руках, Зигвальд ещё пуще расхохотался.
— Что это за жертва плавки?
— Божественной плавки, — отметил Крайл. — Размар помог Иволге снять заклятие молчания, а оно было наложено именно с помощью кулона, там ещё какие-то семена внутри.
— Клещевины, — я кашлянула, прогоняя ком, вставший поперёк горла. Глубоко вдохнула и продолжила: — там были семена клещевины. Залог быстрой, но мучительной смерти.
— О как, — икнул Зигвальд, хмурясь. — То есть тебя отправили на верную смерть?
Он с интересом разглядывал моё лицо, ища в нём страх. Его разум, похоже, даже не допускал мысли о том, что у меня могло всё получиться. И он был, конечно же, прав.
— Вообще да, но пообещали, будто бы спасут, прислав корабль, — я передёрнула плечами, мол, и сама не верю в эту чушь.
Учитывая, какая здесь пропускная система, корабль бы застрял около острова Лекс, так и не добравшись до материка.
— А как же брачный ритуал? — не понял он. — Вас ведь будто бы благословила Цветочная Богиня. Или то был магический трюк?
— Нет, то была неожиданность для всех, — я вцепилась пальцами в руку Крайла, едва почувствовала, как он её мне протянул. — И если честно, тут вообще ничего не понятно, потому что я — не Анелия.
— Надо же, сколько сюрпризов в одной женщине, — хмыкнул Зигвальд. — А я тебе говорил, что даже у самой милой девушки имеется пара скелетов в шкафу, — ухмыльнулся он Крайлу, а потом вновь вернул смеющийся, но остававшийся при этом холодным, взгляд в мою сторону. — Но ты, конечно, всех переплюнула! Даже мою бывшую жену.
— Не сравнивай, — рыкнул на него Крайл. — Моя жена чиста душой и помыслами. Мы получили высшее благословение Размара, в отличие от вас.
— Ладно ты, не кипятись, — сморщился Зигвальд. — Да, наш брак Размар признал с большим скрипом, Ларне было очень больно его консуммировать.
— Ну вот, а у Беренгарии вода забрала всю боль, ей было только приятно. Так ведь, малышка? — Крайл тепло улыбнулся, поглаживая меня по руке.
Мне было очень странно обсуждать такие моменты. Всё-таки брачная ночь. С другой стороны, открылась любопытная деталь: оказывается, мне было так хорошо в первый раз из-за волшебной воды. И не у всех такое бывает!
— Да, это хороший признак, — кивнул Зигвальд.
Как ни странно, но он почему-то не спешил впадать в ярость, хотя именно этого я и ждала. Нет, он явно не пребывал в восторге, но похоже не считал меня серьёзной угрозой. Да и как меня ей считать, если я — хрупкая девушка, к тому же успешно прошедшая обряд у их сурового Бога.
Видимо, именно его проверка и считалась у них самой главной гарантией честности.
— Всё, эту тему закрываем, лучше мы тебе расскажем всё по порядку, будет интересно, к каким выводам ты придёшь, — выдал Крайл. — Лично у меня уже есть версия, но говорить не буду.
— Нет-нет, не говори! — встрепенулся Зигвальд. — Потом сравним свои мысли, как обычно.
Да, похоже, именно так они и принимают решения: сравнивают мнения и приходят к консенсусу. Надо же, кажется, я начинаю уважать Зигвальда, пусть он и псих. По крайней мере, он понимает, что может быть не прав и советуется с братом.
— Так вот, дело было так, — приступил к рассказу Крайл. — Беренга, ты поправляй меня, если я что-то напутаю или упущу.
Так и вышло. Общими усилиями мы поведали старшему брату историю моей жизни, в первую очередь сообщив истинное имя. После окончания он довольно долго молчал. Ходил по кабинету, рычал по поводу подлости короля Харника, но признавал, что от меня мало что зависело. Мной играли, как пешкой, умело манипулируя чувствами к молочной сестре, долгом перед Коринией и страхом перед армарийцами. А о том, что я должна их убить, и вовсе сообщили в последний момент, закрепив всё магической печатью, в которой кроме молчания был и элемент подчинения.
Именно эти отголоски смог уловить Крайл в раскуроченном кулоне.
— Оставлять без ответа мы это точно не будем, — постановил Зигвальд, сверкая серой сталью своих глаз. — Как только закончится Турнир, мы проведём коронацию, соберём корабли и отправимся на войну.
— Ох! — я сжалась от страха. — Но ведь простые люди ни в чём не виноваты! — пискнула, несмотря на ужас. — А ведь именно они страдают в войнах в первую очередь.
— Мы во всеуслышание объявим о коварстве их короля. И если они готовы отдать свои жизни за лживую тварь, то так тому и быть! — жёстко ответил Зигвальд.
Да, он явно не проникся ко мне тёплыми чувствами, но хотя бы стал считаться. Мог бы и просто отказать.
— Мы дадим им шанс самим выдать Харника, — кивнул Крайл, с теплотой и в то же время твёрдо смотря на меня. — Но только из-за тебя. Дальше будет их собственный выбор.
— Хорошо, — кивнула им. — Это будет справедливо.
Надо же, какая ирония! Харник боялся, что выдав Анелию за армарийца, даст им шанс воцариться в Коринии в случае его преждевременной смерти, но своими действиями он сам себя обрёк на неё. И я не чувствовала себя виноватой, потому что знала: я поступила правильно. И дело не столько в том, что я всем сердцем полюбила Крайла, но и в том, что действия Харника поистине бесчестны.
— Кстати, что ты думаешь насчёт самой Беренгарии? — Крайл с видимым удовольствием произнёс моё имя.
Прокатил по языку буквы, наслаждаясь их звучанием. Странно, я всегда считала своё имя грубоватым по сравнению с именем Анелии. Лишь потом, когда примерила его на себя, поняла, что оно мне чуждо. Беренгария — это действительно я! Особенно когда его так чувственно произносит мой муж.
— Я вижу тут два варианта. — Зигвальд немного успокоился и вновь присел в кресло. — Скорее всего, Харник обрюхатил ту самую служанку и знать не знал об этом. Поэтому Беренгария и оказалась твоим Даром Судьбы.
Мне стало неприятно от того, как он высказался о моей матери, да и имя произнёс равнодушно, впрочем, тепло относиться ко мне он вовсе не обязан — не муж ведь.
— Я тоже так подумал, — кивнул Крайл. — Так что эта подмена оказалась нам на руку, несмотря на яд и прочее. Я только рад, что пусть и странными путями, но мы с Беренгарией вместе.
— Согласен, вы подходите друг другу, — кивнул Зигвальд, удивляя меня сверх меры. Серьёзно? Он действительно так считает? Несмотря на неприятные эмоции от предыдущих слов, сейчас мне стало тепло. Оказывается, получить похвалу от того, кто до этого был с тобой жёстким, очень приятно. — И да, имя Беренгария мне нравится больше, к тому же подходит тебе куда лучше.
Я зарделась, не зная, как реагировать на эти слова. Какие-то качели: то вверх эмоции, то вниз, сейчас вот снова вверх.
— А какая вторая версия? — спросил Крайл, успокаивающе поглаживая меня по руке.
— Думается мне, что королева не просто так приветила дочку служанки и воспитывала наравне с принцессой, — Зигвальд откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу. — Вы ведь родились в один день?
— Да, королева и моя мать разродились одновременно, а потом мама стала кормилицей Анелии, — я почти не заикалась, когда отвечала, хотя была пара моментов, когда хотелось.
— Что за странный обычай — не кормить своего ребёнка? — вскинул бровь Зигвальд. — Это же основа здоровья малыша! Даже эта изменщица химера сама кормила.
— В высшем обществе так принято, — я пожала плечами, — чтобы сохранить фигуру.
— Глупости, — бросил Крайл. — Армарийки всё делают сами, только в крайних случаях ищется замена, и ничего, у всех отменные фигуры.
— Зато мы не отдаём своих сыновей после пяти лет в казармы, — выпалила я, сама не ожидая от себя такой смелости.
Всё-таки предъявлять претензии королям — дело непростое. Единственное, что меня обнадёживало, что один из них — мой муж.
— Не в казармы, а пансионы, — поправил Зигвальд. — Там за ними хорошо присматривают и отменно учат. Кем бы мы были, если бы не такое воспитание? Слабаками!
— Так вы что, тоже обучались вместе со всеми? — я даже глазами захлопала от такого заявления.
— Конечно, а чем мы хуже остальных? — недоумённо спросил Крайл.
— Не хуже, а выше, — поправила его. — Вы — дети короля, наследники. А вдруг бы с вами что-то случилось?
— Если бы мы не росли со всеми и не учились воинским премудростям с детства, то с нами точно уже бы миллион раз что-нибудь случилось, — ехидно приподнял бровь Зигвальд.
— Армарийцы никогда не признают на троне слабака, — вторил ему Крайлах. — Будь ты хоть чей сын.
И тут меня осенило!
— Так вот почему вы так с воинами тепло здоровались?
— Да, мы с ними много чего прошли, начиная с пакостей преподавателям, заканчивая пакостями врагам Армарии.