д, то всякое могло случиться. Надо напрячься, попытаться выбраться из этого ненормального состояния.
Пока я концентрировалась, меня уже довели до выхода из замка, возле которого и построили эшафот. На нём уже стоял палач с красным колпаком на голове, связанный «любовник» и парочка стражей.
— Его тоже казнят? — сама не заметила, как произнесла вопрос вслух.
— Конечно, этого гада в первую очередь, — пыхтя от натуги, фыркнула Виви.
— Надо же, человек готов пожертвовать своей жизнью ради чьих-то замыслов, — я очень удивилась, что моему псевдолюбовнику не организовали побег. — Интересно, он знал, что его по-настоящему казнят?
— Кто его знает, — подал голос Кларк. — Может, ещё что-нибудь и произойдёт. Госпожа Беренгария, Ваше величество, — неожиданно пылко обратился он ко мне. — Постарайтесь позвать вашего мужа. Вы с ним связаны, он должен почувствовать, что вы в беде.
— Я пыталась, — с благодарностью взглянула на воина, радуясь поддержке. — У меня не получилось.
— Пытайтесь ещё, у вас есть время! — громко вскрикнула Виви. — Давайте, будет так глупо погибнуть в самом начале вашего счастья!
Я напряглась изо всех сил. Буквально вскричала мысленно: «Крайл! Спаси меня! Меня сейчас казнит твой собственный брат!»
Я так сосредоточилась на зове, что не заметила, как Кларк подхватил моё ослабевшее тело с другой стороны, помогая Виви. Как они довели меня до эшафота — не помнила вообще. Только продолжала взывать к Крайлу, мысленно прорывалась через расстояние, всю душу вывернула. Где-то на краю сознания мне показалось, что он услышал меня, откликнулся, но голова так сильно начала кружиться, что я ни в чём уже не была уверенна.
— … уличённого в прелюбодеянии с королевой Армарии, казнить! — мои уши уловили концовку приказа, который зачитывал лично Зигвальд.
Тут же, не теряя даром времени, парня подвели к широкому пню, поставили на колени, пригнули голову…
Огромный топор со сверкающим в закатных лучах лезвием с ужасающим свистом рассекает воздух, с мерзким хрустом вгрызается в человеческую плоть. Беловолосая голова падает на грубые доски эшафота, кровь брызжет в разные стороны, обагряя дерево. Голова подскакивает, летит с помоста к ногам любопытствующей толпы.
Жизнь оборвана. Самым варварским способом, хотя кому я вру? В Коринии тоже приняты казни, хотя варварами мы называем именно Армарийцев, вот только нас с Анелией никогда не пускали на них. Берегли, не позволяли смотреть на чужие страдания, да мы и не хотели, по крайней мере, я. И вот я впервые попала на казнь… в качестве непосредственного участника.
Следующая очередь возложить голову на окровавленный пень — моя.
От осознания этой мысли меня выворачивает прямо на доски.
— Королева Армарии, супруга Крайлаха Непобедимого из рода Тривальдов за прелюбодеяние приговаривается к смерти, — голос Зигвальда звенит в воздухе.
Он явно торжествует, мол, я же говорил, что женщинам нельзя верить.
Ужас пополам с внутренним напряжением раздирают меня на части. Это не правда! Я не виновата! Ничего не было!
Оказывается, я кричу это всем: королю, толпе и… моему мужу, который появляется на площади в воронке портала. Буквально за минуту перед тем, как меня собираются обезглавить.
— Стоять! — кричит он. — Что происходит?
— Не позорься, — отвечает ему брат. — Она тебе изменила. Легла в постель с этим, — указывает на голову мнимого любовника, валяющуюся в пыли около эшафота.
Крайлах вскидывает на меня изумлённый взгляд. Я вижу в нём упрёк, неверие, потрясение. Сомнение. Вот только в чём? Во мне?
И тут меня прорвало.
Да пошли вы все! Как он мог после всего, что между нами было, усомниться в моей верности! Да я, да я ради него…
Неожиданно поднялся сильный ветер. Он гнул деревья к земле, заставлял щуриться и отворачиваться людей, но я почему-то продолжала стоять прямо, и мне ничего не мешало. Странно и в то же время так легко. Точно, меня перестало наконец-то тошнить, я взбодрилась, как никогда, почувствовали силу в теле. Невероятную, мощную.
— Любимая! — воскликнул Крайл, но я уже не обращала на него внимания.
Меня закрутил вихрь, который разбросал всех: палача, охрану, короля, зрителей и моего мужа. Он подхватил моё тело, ставшее лёгким-лёгким, поднял его над эшафотом и понёс в сторону залива, туда, где меня не сможет достать никто. Ни Зигвальд со своими заморочками, ни палач в красном колпаке, ни Крайл, на которого я обиделась.
Возможно, я не права, возможно, стоило дать время во всём разобраться, вот только мне никто не дал этого времени. Осудили, привели и всё, смирись и сдохни. Ну, уж нет! Я хочу жить, хочу… а что я хочу?
Мысли запутались, голова вновь закружилась, вдалеке я увидела одинокий остров. Совсем небольшой, скалистый, из котрого словно выросла каменная твердыня, чьи шпили пронзали небеса. Волны яростно бились о скалы, ветер свистел так, что уши закладывало, яркий огонёк в самой высокой башне приглашающе мерцал.
Словно кто-то зажёг его именно для меня.
Глава 17. Цимма
Я летела на огонёк, словно мотылёк. Мотылёк, который попал в шторм. Ох, как меня болтало, в какой-то момент я подумала, что всё, больше сил нет, будь что будет. И самое удивительное, что стоило мне перестать напрягаться, дабы преодолеть этот ужасный ветер, как я почувствовала, как меня что-то тянет. Какая-то сила, которой я мешала, пока барахталась и пыталась победить стихию сама.
Ну, как победить, хотя бы добраться до суши, не сгинув в пучине по пути.
Неведомая сила влекла меня к огню, тянула, пока я, наконец, не достигла окна. Оно оказалось открытым, а в нём очень странная женщина. Беловолосая, тонкая, почти прозрачная. Кто она? Неужели призрак?
— Наконец-то, — устало выдохнула она, едва я влетела внутрь и опустилась на стул.
Правда, сидеть на нём я не могла — сил не осталось, поэтому я попросту сползла на пол.
— Не бойся, мы тебе поможем, — заверила меня женщина, закрывая окно.
Сразу стало теплее, меня неумолимо потянуло в сон.
— Бедняжка, совсем вымоталась, — она протянула мне руку. — Не бойся, я не причиню тебе вреда, твоему малышу тоже.
— Ч-что? — я не совсем поняла, о каком малыше она говорит.
Не о Крайлахе ведь.
— Твоя сила проснулась, чтобы защитить дитя в твоём чреве, — женщина ласково погладила меня по голове. — Тебе что-то угрожало, так ведь?
— Д-да, — я всё-таки приняла её руку, оперлась, встала и тут же снова рухнула на стул. — Меня собирались казнить.
— Какой ужас! — покачала она головой, искренне сочувствуя мне.
Я всем нутром чувствовала, как она мне сопереживает.
— Меня подставили. Подослали какого-то мужчину, чтобы лёг ко мне в постель, а утром обнаружили его там, — меня колотило от обиды.
Так стало горько, что чьи-то инсинуации погубили мою семью. Испортили то светлое чувство, которое соединяло нас с Крайлом. Как теперь жить? Мы всё-таки зачали наследника, внутри меня теперь растёт новая жизнь, и от этого хочется прыгать от счастья и плакать от безысходности. Потому что нужен ли будет Крайлу ребёнок от той, которая изменила?
Смогу ли я когда-либо сделать шаг навстречу мужу, зная, что был миг, когда он усомнился во мне?
Я почувствовала, что задыхаюсь. Попросту не справляюсь со своими эмоциями. Рыдания душили меня, в груди образовалась открытая рана, от которой стало так больно, так тоскливо.
— А-а, — услышала я жуткий крик.
— Поплачь, выплесни свою боль, — незнакомка присела около меня на соседний стул, прижала мою голову к своей груди. — Давай, девочка, тебе надо избавиться от той тьмы, что пришла к тебе. Гони её прочь, она не нужна она. Только свет, только добро.
— Ы-ы, — снова раздались ужасные рыдания.
Оказывается, это мои.
— Мы поможем тебе, — успокаивала меня женщина. Такая тонкая, но такая тёплая и сильная. — Научим держать силу в узде контроля. Тебя никто больше не сможет казнить. В тебе нет тьмы, кроме той, что успела подцепить от кого-то. Но мы от неё избавимся, найдём твоих обидчиков и покажем им, где раки зимуют.
Постепенно боль уходила. Вместо неё накатила такая слабость, что даже с поддержкой я не могла сидеть. Тогда кто-то вошёл в комнату, подхватил меня на руки и куда-то понёс.
— Куда? — я встрепенулась, из последних сил открыла глаза.
Вот только они снова закрылись, так и не рассмотрев, кто меня держит на руках.
— Тебя отнесут в особую залу, где ты сможешь выспаться и при этом не навредить ни себе, ни другим, — женщина шла рядом.
Она держала меня за руку и мягко уговаривала не бояться. И я уплывала. Лёгкое покачивание успокаивало, хотя мне было не комфортно в чужих, не мужниных руках. В этих было холоднее. Они не были такими мощными и горячими, но с этим, видимо, придётся смириться.
Ох, всё так сложно, так запутанно. Не хочу сейчас об этом думать.
— Не думай ни о чём, — вторила моим мыслям женщина. — Спи, набирайся сил. Ты много потратила, пока летела к нам.
Наконец, меня принесли в какую-то круглую комнату (я таки приоткрыла один глаз и успела зацепиться за пару деталей), в центре которой стояла кровать. На неё-то меня и опустили.
— Привязывать? — услышала я мужской голос.
— Нет, она слишком ослабла. Пусть нормально поспит. Думаю, мы придём сюда раньше, чем она очнётся.
— А вдруг она выйдет за пределы залы? — в мужском голосе тревога.
— Значит, надо быть начеку и спокойно, без истерик вернуть её сюда, — голос незнакомки спокоен, как вода в пруду, за которым тоже ухаживает Урлух. — Не мне тебе говорить, насколько опасно сейчас её состояние.
— Поэтому я и предлагаю её привязать.
— Иди уже к своей Марте и привязывай сколько угодно и к чему угодно. Всё, свободен.
В голосе женщины лёгкое раздражение, которое меня лишь успокаивает. Меня действительно не дали в обиду. Как это приятно! Теперь можно и поспать, раз такое дело.
Крайл
Я стоял у подножия эшафота, вокруг стонали люди, с трудом поднимаясь от того вихря, что унёс мою Иволгу, и не мог поверить своим глазам.