— Согласен, — никого из заговорщиков я щадить не собирался. — Вызываем воинов дополнительно с двух кораблей и начинаем серию арестов. Будут сопротивляться — уводить силой.
— А на каком основании вы собираетесь всех арестовывать? — подал голос Арунд. — Вы не подумайте, я за вас, но по закону…
— По закону мою жену не имели права ни приговаривать, ни казнить в моё отсутствие, — отрезал я. — Так что теперь, когда я вернулся, пусть отвечают, зачем им это было нужно.
Больше мне нечего ему сказать. Да, я знаю, что всем руководил мой собственный брат, и без его ведома к Беренгарии не посмели бы притронуться, но факт остаётся фактом: Зига, как и прочих высокопоставленных армарийцев, чем-то опоили. А это уже откровенная наглость, которую я не собирался спускать!
И вот тут началось самое веселье. Потому что герцог Ранинделл, который явно держал связь с Харником и, скорее всего, стоял во главе всей этой заварушки, успел убежать. Причём бросил жену и детей, запереть в казематах которых не поднялась рука. Но домашний арест и регулярную стражу я им обеспечил на случай возвращения блудного отца семейства. У них и от этого вердикта чуть сердце не остановилось, по крайней мере, у супруги.
Нет, ну надо же, как они своими семьями разбрасываются! Куда смотрит их Богиня?
Кстати, о семействе, Мидана устроила форменную истерику. Она негодовала, потом верещала, под конец пустила слезу, мол, а что она могла ещё сделать в таком положении? Да, её попросили прийти к Беренгарии в комнату именно в это утро. Попасть в неё под любым предлогом, но что именно должно было произойти, она якобы не знала.
И тогда мы решили пока её не трогать. Пусть посидит пару дней взаперти, думая, что всех обхитрила. Мы тем временем арестуем оставшихся лордов Коринии, которые успели выехать в загородные поместья. Видимо, на телепортационный амулет, с помощью которого скрылся Ранинделл, денег у них не хватило. Да, это действительно дорогая вещь, но ещё дороже жизнь Беренгарии, поэтому я обязательно ей его отдам.
Как только смогу попасть на Цимму и увидеться с ней.
Когда я узнал, что на Цимму идти бесполезно — меня всё равно к ней не пустят, то просто рвал и метал. Арунда спасло только то, что моя магия ещё восстанавливалась, впрочем, как и его.
— Уна сказала, что у неё потеря памяти, — «обрадовал» меня маг. — И Хранительница не спешит её возвращать, чтобы не нарушить процесс обуздания силы. У них сейчас занятия проходят, тебе лучше сосредоточиться на текущих делах.
— В задницу эти текущие дела, — я сжал кулаки до хруста в суставах. — Зиг и Ортос неплохо справляются. Вон как разозлились, что ими манипулировали.
— Нельзя, — развёл руками Арунд. — Только после обуздания.
— Ну, тогда не обессудь, вашим лордам настанет конец!
Я развернулся на пятках, вышел и двинулся в сторону допросной, где находился очередной заговорщик. Ха, они все думают, что Ортос и Зигвальд жестоки и бессердечны? О нет, это я бессердечен, потому что моё сердце вырвали с мясом и заставили ждать, когда же я смогу вернуть его обратно в грудную клетку.
Потому что Беренгария — моё сердце. И она не со мной.
Беренгария
Оказалось, что спев незамысловатую песню о хрене, я телепортировала в комнату… кастрюлю с рагу, куда его только что добавила повариха, множество баночек с закусками на его основе, хранившихся в кладовых Циммы, и горку сушёных корешков из запасов ингредиентов. Приличную такую горку.
Я стояла и хлопала глазами, глядя, как рагу растекается по полу, а банки катаются вокруг защитного, как оказалось, круга. Они натыкались на белую линию, отталкивались от неё, иногда стукались боками, и продолжали кататься дальше.
Уна заливалась смехом. Тонким, мелодичным, заразительным! Перестав, наконец, глазеть на результаты своей волшбы (кто бы мог подумать!), я тоже принялась хохотать. До слёз, до рези в боку, а потом… осела на пол.
Силы враз покинули меня.
— А вот и откат, — Уна тут же перестала смеяться, помогла мне подняться и повела обратно в спальню.
Ох, я еле дошла. Несмотря на помощь, было очень трудно! Ноги словно налились свинцом, тело не хотело принимать вертикальное положение, стремясь слиться с горизонтальной поверхностью. И оно таки слилось, вырвав из груди вздох облегчения. Хорошо, что то была кровать — мы таки сумели до неё доковылять!
— Надо попить, — Уна налила в стакан воды, поместила в него соломинку и поднесла её к моим пересохшим губам. — Давай.
Хвала всем богам, на это сил у меня хватило. Правда, вода поступала слишком медленно, хотелось напиться побыстрее, но поднять голову не получалось.
— Не торопись, девочка, всё должно быть постепенно, — Уна гладила меня по голове, и так стало приятно, словно это мама перед сном желает спокойной ночи.
Правда, спать мне никто не дал, наоборот, когда стакан опустел, магиня принесла тарелку с сыром и морковь.
— Давай, ешь, и будем разбирать первый опыт.
Никогда бы не подумала, что от моркови может быть такой прилив сил! Честное слово! Конечно, я не подскочила и не принялась отплясывать, но смогла сесть, выпить ещё воды уже без соломинки, а голова перестала кружиться.
— А теперь давай разберём твои ощущения, — Уна тоже села ко мне на кровать. — Вспомни, что ты почувствовала, когда пела и сразу после песни?
— Мне очень захотелось ощутить этот запах, ведь он ассоциируется у меня с мужем. Представляете, он принёс лист хрена прямо на обряд венчания! И Богиня его приняла, соединила наши подношения и благословила нас.
— Я слышала об этом случае, — кивнула Уна. — Правда, не ожидала, что с вашей стороны столь быстро придёт пополнение в наши магические ряды. Судьба любит подбрасывать нам сюрпризы, не так ли?
— О, у меня их было более чем достаточно, — чего только стоит известие о подмене во младенчестве.
— Ладно, мы отвлеклись, — вернулась в рабочее русло Уна. — Ты захотела, и почти сразу все возможные варианты хрена в ближайшем доступе появились около тебя.
— Да, это было весьма неожиданно.
— В момент до что ты ощущала?
— Прилив сил, — я сосредоточилась, вспоминая. — Всё тело стало зудеть от нетерпения.
— Это называется «спонтанные вибрации», — Уна подняла палец, обращая внимание на термин. — И от них нам нужно будет избавляться. Точнее, обрести над ними контроль.
— Но как? Всегда перед тем, как что-то сделать или попросить сначала возникает желание.
— Да, и все маги натренированы эти желания усмирять. Точнее усмирять силу, а сами желания реализовывать иными способами, как все обычные люди.
— Кстати, мне говорили, что Материи мало, её надо беречь, поэтому магией следует пользоваться только когда действительно надо, — вспомнила я слова Крайла.
— Именно так, — кивнула Уна. — Когда-то давно, больше тысячи лет назад люди бездумно тратили Материю на мимолётные желания. Слевитировать яблоко вместо того, чтобы встать и подойти к столу или дереву, прикрыть мороком чересчур длинный нос или лысину, не говоря уже о менее невинных случаях. Они вычерпали Материю почти до конца. Лишь в некоторых местах, таких как Цимма, она осталась, но вырабатывалась очень медленно.
— И что тогда сделали? — от любопытства я подалась вперёд.
— Что-что? — хмыкнула Хранительница. — Жили без магии, а мы, Хранители, остались привязанными к Источникам. Уйти невозможно — то был бы портал в один конец, сюда ничего принести нельзя, так что пришлось осваивать новые способы питания.
— О, поэтому вы так необычно выглядите! — и тут меня пронзила запоздалая мысль: — Сколько же вам тогда лет?
— Столько не живут, дитя моё, — грустно усмехнулась Уна. — Я много повидала на своём веку, в том числе и триста лет одиночества. Мало что может удивить меня, но твоя история выходит за рамки обычного. С тобой интересно. Ты сама — интересна. И, конечно же, твой случай весьма непрост, начиная с удивительной предыстории, заканчивая беременностью, из-за которой нам придётся попотеть.
— С ума сойти, — я приложила руки к щекам, покачала головой. — И чем вы всё это время питались, пока сидели здесь в заточении?
— Если спустится вниз, в самую глубь скалы острова, можно найти озеро, в котором водится рыба. А ещё водоросли — чем не салат? — несмотря на вроде бы позитивную речь, её плечи содрогнулись. — Знала бы ты, как это мне надоело! Видеть не могу ни то, ни другое.
— Бедная, сколько вам пришлось пережить, — я аккуратно, стараясь уловить, не будет ли ей неприятно, протянула руку и прикоснулась к тонкой коже не менее тонкой кисти.
Какая она всё-таки бледная!
— Иногда мы, Хранители, телепортировались друг к другу, разговаривали, обменивались опытом и продуктами, но всегда приходилось возвращаться. Поддерживать Источник, контролировать его всплески, аккуратно собирать энергию в накопители на чёрный день. Да, тогда мы не были ни в чём уверены, лишь надежда питала нас.
— А сколько вообще Хранителей на Марэлле? — удивительно, но Уна не только не отдёрнула руку, но и положила на мою ладонь свою.
— Нас семеро, по одному на Источник. Есть, правда, парочка неосвоенных, но они на полюсах, где совершенно невозможно жить. Слишком много магии придётся тратить для поддержания нормального режима, и это не говоря уже о расстоянии. Телепорт туда пробить может только двое магов, объединивших силы. Не стоит оно того.
— Хорошо, что Материя восстановилась, — порадовалась хорошему исходу. — Скажите, но как это вообще возможно — сдержать порыв, не обратившись к магии, когда это так легко?
— На самом деле, это здесь легко, в той же Коринии сегодняшний финт вычерпал бы тебя до дна с одной только кастрюлей. Поэтому, как только у человека просыпается магия, мы сразу притягиваем его сюда. Есть специальные смотрящие, которые дежурят у кристаллов, связующих нас с внешним миром, день и ночь. Потому что каждый маг, даже самый слабый, может натворить бед, если его не обучить, а уж такая сильная магиня, как ты, и вовсе.
Крайлах