– Прям в Сибирь?
– Ага в Красноярский край.
– Хорошо. У тебя там дела?
– Да. Мы быстро, на недельку и назад.
– Ладно. А когда? Мне же вещи надо бы собрать.
– Послезавтра думаю.
Но в тот самый день у меня поднялась температура и самочувствие было просто до ужаса отвратительным.
Врач взял анализы и пообещал в скором времени дать ответ.
– Давид, – протянула чуть сипло, проснувшись и вспомнив о поездке.
Он сидел за столом с ноутбуком и что-то печатал. Его брови были сведены, и он выглядел очень угрюмо. Однако я одна, наверное, знала, что за этой угрюмостью очень нежный мужчина скрыт, который терпелив, улыбчив и безумно добрый. Пусть эти слова никак не подходили к описанию Давида Мартынова, но я знала… Я знала…
– Что, мышка? – он тут же подошел ко мне и лег, рядом погладив по голове. – Ты что-то хотела?
– У тебя самолет, – прикоснулась к колючей щеке.
– Чего? Какой еще самолет? – он искренне удивился, а потом до него дошло. – Ну конечно, блядь. Ей же больше не о чем думать. Самар, ты ведь умеешь молчать? Так вот, сделай так, чтобы я тебя слышал по минимуму.
Встал на ноги, продолжая повторять: «Самолет нахрен».
– Давид, – опять позвала его.
– Надеюсь, ты ко мне обратилась, чтобы я тебе дал воды попить или хотя бы по жопе отшлепал.
– Нет, – хихикнула. – Лети, пожалуйста, я ж пока вроде не умираю.
– Только посмей еще раз это слово произнести, – он грозно смотрел, и вся легкость испарилась.
– Прости, но я тебе запрещаю тут надо мной слезы лить. У меня обычная простуда, максимум грипп какой-нибудь подхватила. А ты тут больницу притащил.
– Это не обсуждается, выздоровеешь и полетим, как и планировали.
– Но у тебя дела. Прекрати, прошу.
– Ну так не проси. Спи давай.
Он был непреклонен, а я винила себя. Ведь насколько я поняла, там дела идут очень плохо.
Уснула в обед, ситуация не изменилась, к сожалению. Только разбудил меня муж уже с иными мыслями.
– Мышка, мне надо лететь.
– Конечно, – было грустно его отпускать, но мы не малые дети. – Просто возвращайся скорее. Ладно? – улыбнулась его реакции на данное событие.
Он выглядел расстроенным. А это значит, что Давид хотя будет скучать. Мы не говорили громко о чувствах. Да и вообще не затрагивали эту тему. Но мужчина неустанно повторял, порой бессвязно в порыве страсти, что я только его девочка. И я знала, что это не просто так. Это сродни признанию в любви. Я была в этом убеждена.
– Блядь, не хочу я улетать, – он виделся мне сейчас уязвимым и таким родным.
– Дни пройдут очень быстро, – я пыталась его уговорить, а сама уже почти плакала. – Вот увидишь.
– Чтобы звонила постоянно.
– А если занят будешь?
– Не отвечу, но звонок увижу и услышу. Ты поняла меня? Без охраны никуда…
– Да куда я пойду с температурой и соплями до подбородка.
– Ты услышала меня? Каждый шаг согласовывала, чтобы со мной.
– Так точно, любимый муж.
Эти слова сорвались, но я была уверена, он их не заметит. Не придаст значения этой правде.
– Девочка моя, – он прислонился своим лбом к моему, а после, хоть я и протестовала, поцеловал.
Так глубоко и долго терзая мои губы, а после ушел из комнаты… дома… А потом, как, оказалось, и из моей жизни ушел, заставив очень больно страдать.
Но это было потом. Не тогда, когда мои губы еще хранили тепло его поцелуя и аромат тела любимого мужчины.
Потом…
Как же я ненавижу долбоебов.
Сижу в самолете, улетая в гребаный Красноярский край, чтобы подавить бунт, который устроили рабочие на прииске. И главное, пообещал никого не увольнять, только если за дело, поднять им оплату труда, а какой-то недовольный хрен вспомнил, что им Алиев нечто иное обещал. Я в ответ напомнил, что теперь я хозяин и понеслась.
Сука, уговариваю себя не выносить этому выпендрежнику мозги. Хотя бы не сразу, но не могу гарантировать.
Руки чешутся позвонить Самарите, но уверен, она спит сейчас. Это еще одна причина, почему у меня чешется рука, хотя бы по морде его тупой проехаться. Жена хотела полететь со мной, но я сказал, нет. Не хочу, чтобы она больная моталась по самолетам. Тем более, эту поездку я представлял иной, а не так, чтобы она пролежала в постели с температурой, в ожидании меня злого.
Боря там уже и это не помогло. Черти не успокаиваются, и работа стоит. Ну ничего, сейчас прилечу и пиздец им устрою.
Как только прилетел, сразу набрал Самар и она ответила моментально.
– Долетел? – первое, что спросила.
– Ага. Переживала? – сажусь в машину, и водитель везет меня в отель.
– Очень, – слышу, как смущается. Уверен, уже покраснела.
– Тебе лучше?
– Да. Вот поела даже.
– К моему прилету, чтобы была здоровой. Я буду на стрессе большом, придется вытягивать его из меня.
– Каким образом? – игриво смеется.
– Вагинальным, оральным, ну и анальным попробуем.
– Давид, – тянет мое имя. – Какой же ты испорченный.
– Если бы не был таким в свои годы, мы с тобой занимались в итоге мышиным сексом под одеялом раз в месяц.
Смеется и это хорошо. Люблю ее смех. Да и вообще многое в ней.
Никогда не думал, что мне будет подвластно нечто подобное. Я так сильно сторонился слова «семья», что в итоге залип по полной на ней одной. Ни с какой другой не было бы так же. Только с ней. И я, черт побери, даже благодарен тому, что этот мудак Дахи пришел ко мне. Пусть и планирую сломать этой суке его пальцы и много чего еще.
– Ты едешь в отель? – спрашивает, выхватывая из тягучих мыслей.
– Ага, тут уже ночь. Сейчас высплюсь и завтра с утра драть глотки буду.
– Какой страшный босс.
– Хочешь так же? Устроим.
– Я подумаю.
– Моя развратница. Ты испортилась и это хорошо.
– Я не испортилась. Я такая только с тобой.
– Конечно, иначе я надеру твою маленькую попку.
Разговариваем всю дорогу. А заканчиваем, только когда я оказываюсь в номере.
– Я слышала голос той администраторши, – почти злобно дышит в трубку.
– Радуйся, что не увидела.
– Она не красивая?
– Я не рассматривал. И если ты переживаешь за то, что она вдруг захочет поскакать на моем члене, то не переживай об этом. Он хочет только тебя.
– Я не об этом… Неважно…
– Целуй меня, и я пойду в душ, а потом спать.
– Целую.
– И не думай о всякой херне, поняла?
Молчит.
– ТЫ меня поняла Самарита?
– Да. И ты тоже… не думай.
– И я не буду.
– Спокойной ночи.
– Пока.
Убираю телефон и незаметно для себя самого улыбаюсь. Ловко она меня за яйца схватила. Пусть я и сам ей это позволил. Но мне реально не хочется тащить в нашу с ней постель и семью грязных подстилок.
Утром встаю вполне выспавшимся. Впервые за долгое время я именно спал ночью, а не трахался половину ее. Потому что Самар забирала последние силы, после тяжелого дня. Но иначе я не мог просто лечь и не прикасаться к ней.
Приезжаю на объект и начинаю полный разъеб.
Мне кажется, даже Боря меня боялся.
Та самая гнида, которая всех подняла на этот ебанутый бунт зассал с первой же секунды. И вопросы разом у них отпали и претензии куда-то подевались.
Собаку эту я выкинул с работы. Остальных оштрафовал за сбой и простой.
– Так, ты оценил регион?
– Да. Зарплата, которая есть реально маленькая.
– Значит, поднимем до средней. Все-таки они не клубнику собирают. Посчитай с бухгалтером и аналитиком все затраты и расскажи мне, насколько можно увеличить.
– Не вопрос. Ты когда обратно?
– Пару дней еще и полечу. Тебе сколько на подсчеты нужно времени?
– Думаю, как раз управимся за два дня.
– Хорошо. Вот после отчета и поеду.
Не успеваю отойти, как мне пишет старший из охраны, что приехала Оксана. Какого хрена ей там надо? Еще не хватало, чтобы они с Самар пересеклись.
Отвечаю ему голосовым, потому что нет времени писать и на звонок тоже.
– Нахуй эту шалаву из дома выкинь. Чтобы я ее там больше не видел. Быстро.
Через пару минут опять пишет, что она сопротивляется, а меня аж на смех пробирает.
– Ты ебанутый? Я сказал выкинуть ее за ворота. Будет сопротивляться, за волосы и лещей надавай.
Прошелся по предприятию. Осмотрел технику, взяв на заметку кое-что подлатать и заменить. И пришло время обеда. На улице жара. Народ разошелся, а я поехал в ресторан.
С утра звонил жене, она сказала, что врач еще не приходил.
Полез в карман и обнаружил, что на мне нет пиджака. Блядь. В нем я оставил свой телефон.
Отправил водителя за ним и принялся за обед. Моя вещь ко мне вернулась, но телефона внутри не оказалось.
– А телефон где?
– Не было, видимо. Я только забрал ваш пиджак и все.
– Он не выпал? В машине посмотри.
Пацан ушел, а вернувшись ответил то же самое.
– Какого хуя?
Сел в машину и вернулся назад.
Облазил весь кабинет, где был. Ничего.
– Ну и кто мог его спиздить? – спрашиваю сам себя скорее, чем друга.
– Давид, может, выронил где?
– Из глубокого кармана, Борь?
– Ну черт знает.
– Кто тут ходит обычно? Может кто-то очень рукастый?
– Да брось. Тебя тут каждая собака боится уже.
– Ну, видимо, не каждая.
Еду в салон, оставив людей искать суку с длинными руками, чтобы восстановить сим-карту и купить новый телефон.
Номеров в памяти немного. Но первым делом вспоминаю Женин.
– Але, че там дома?
– Привет, Давид. Нормально все.
– Мой телефон спиздил кто-то, поэтому звоню тебе. Как там Самар? Врач приезжал?
– Ага. Они там чет обсуждали. Я не слышал, бабы ж.
– Бабы блядь. Где она? Я ее номер не помню.
– Спит вроде.
– Бля. Ладно. Скинь пароли от камер сразу, чтобы потом не просить. И смотри там за домом и за делами. Я через два дня прилечу. Насте скажи, чтобы жене моей передала, как проснется, пусть позвонит.
– Не вопрос. Давай.