Таким образом девушка, которую он все это время старался протянуть на отборе, стала всенародным посмешищем для всего королевства. И не было ничего странного в том, что это «посмешище» теперь испытывало лишь одно желание: спрятаться в какой-нибудь темный угол, где ее бы никто не видел. Похоже, даже Клавдии (после двух-то церемоний отсева без голубой розы) стало ясно, что до Катерины сейчас лучше не дорываться. Так что девушку не трогали, и именно в таком состоянии – одинокую, разбитую, не желающую ни с кем говорить и никого видеть – я нашла ее на закрытой кустами скамейке в саду возле корпуса. Что самое занимательное, девушка держала в руках сигарету, нервно затягиваясь ее дымом.
Странно, разве она вообще курит?
Хотя впрочем… после того, что с ней сегодня сделали, начать не так уж и зазорно.
– И что тебе от меня нужно? – сипло бросила она, одной затяжкой докуривая сигарету, чтобы спрятать погашенный окурок в карманную пепельницу на защелке.
– Просто хотела узнать, как ты.
– Хреново. Узнала? Вот и замечательно, – фыркнула девушка, потянувшись за новой сигаретой. Вот только дрожащие пальцы не смогли нормально вытащить ее из пачки, и та переломалась пополам. От чего Катерина, нервно зашипев что-то себе под нос, истерично бросила пачку на скамейку рядом с собой. И та, подскочив, едва не упала на землю.
– Я не могла ничего сделать, – сама не знаю, почему начала оправдываться я. – Моего мнения там не особо спрашивают. Я просто девочка на побегушках в клубе крутых королев школы.
– Ну и ладно, – отмахнулась Катерина. – Пес с ним.
– Агата говорила с тобой после этого, так ведь?
– Смотрю, ты в курсе? – сплюнула девушка. – Да, говорила, причем так «искренне», чтоб ее! – прорычала она, снова пытаясь достать сигарету и неуклюже ее зажечь. – С таким чистосердечным сочувствием толкнула речь на тему: «Ах, Катенька, дорогая! Ты ведь, надеюсь, понимаешь, что после того, что случилось сегодня… тебе лучше не становиться королевой? Ведь даже если ты, допустим, выиграешь этот отбор… тебя ведь вся страна увидела в таком неприглядном свете! Как тебе после такого быть символом для народа, примером? Наверное, тебе, для твоего же блага, деточка, лучше все-таки проиграть и поскорее уйти с отбора».
– Вот же дрянь… – протянула я, сжимая кулаки.
– Они ведь предупреждали меня. Предупреждали с самого начала! – выдохнула девушка, раздавливая зажжённую сигарету в сжимающемся дрожащем кулаке. – А я наивно думала, что те их прошлые фокусы были пределом, и на что-нибудь настолько мерзкое они не пойдут…
– И что теперь ты будешь делать? Неужели сдашься?
– Не знаю, что делать… но не сдамся, ни за что, – отчеканила Катерина, напряженно рассматривая траву под своими ногами. – Артур все еще любит меня. А значит, есть и причина сражаться.
Резко встав с места, Катерина быстрым шагом удалилась, оставив меня одну.
– Знаешь, Ник бы этого не одобрил, – мурлыкнул Парцифаль, запрыгнув на скамейку.
– Да-да, он бы хотел, чтоб я окончательно ее добила и подвела поближе к черте, переступив которую, она опустила бы руки… либо вообще вскрыла себе вены, – фыркнула я, скрестив руки на груди.
– Понимаю, чисто по-человечески это конечно немножечко нехорошо, и девочку жалко, – покачал усами кот. – Но ты ведь осознаешь, что это – необходимая жестокость, без которой все мы обречены?
– Понимаю. Но все равно не могу так, – печально вздохнула я, понурив взгляд. – То, что сделала Агата… это просто мерзко, гадко, бесчеловечно. Никто не заслуживает такого, и уж тем более – эта девушка. Единственная вина которой в том, что она любит. По-настоящему любит того, кого любить ей нельзя.
– Вот в это «нельзя» все и упирается, – напомнил фамильяр. – Их нужно разлучить, во что бы то ни стало. И свести короля с Верховной… если она, конечно, еще не вылетела с отбора, – мрачно проворчал он. – То, что ты до сих пор ничего не почувствовала, довольно странно. Уже немало времени прошло, а то, ради чего Ник вытащил тебя из тюрьмы, все еще недоступно нам. И как ты догадываешься, это проблема.
– Что же теперь? Вернете меня обратно в камеру с запиской: «Ой, а вы, оказывается, ее не казнили, исправляйтесь»? – съязвила я, и сама раздраженная собственной бесполезностью.
– Соберись, Литиция, – закатил глаза Парцифаль. – Сейчас вся надежда на то, что ты как можно скорее ощутишь в себе связь с Верховной и продвинешь ее на отборе, пока не стало слишком поздно. Если еще не стало слишком поздно, – добавил кот, спрыгивая со скамейки в гущу зеленых кустов.
Как будто я и сама не знаю!
В сердцах сжав кулаки, я пошла куда глаза глядели. Просто вперед, шаг за шагом, словно надеялась, что запахи летнего королевского сада помогут успокоить нервы.
Увы, чуда не произошло! Даже напротив. В один миг эти самые нервы натянулись, словно вязь струн, готовых вот-вот оборваться от напряжения. Потому что внезапно я осознала, что прямо передо мной стоит никто иная, как Гвен. Да-да, та самая Гвендолин Сейрелла, которая чуть не стала женой Ника, сделав его статус роганосца официальным и благословленным богами!
– Надо же, какая встреча, – коварно протянула она, растягивая пухлые губы в ядовитой улыбке. – Не ожидала вот так просто взять и встретить посреди сада ту самую девицу, которую мой Ник пялит, тайно мечтая обо мне.
– Поражаюсь размаху вашей фантазии, леди Сейрелла, – проговорила я, изо всех сил изображая цинизм, и при этом пытаясь скрыть, как же от ее слов меня в действительности затрясло!
– Ох, милая, так значит, вы все еще надеетесь, что он в самом деле забыл меня и любит вас? Бедняжечка, мне так жаль… – протянула Гвен с наигранным состраданием, за котором даже не скрывала откровенного злобного издевательства. – Это, должно быть, так тяжело – любить мужчину, для которого единственной на всем белом свете все равно остается другая…
– Прости, что разбиваю твои влажные мечты, но последняя мысль о тебе улетучилась из моей головы, как только я впервые поцеловал ее, – внезапно прозвучало невдалеке от нас. И проследив взглядом за источником голоса, я увидела Ника, который уже пару секунд спустя встал рядом со мной, обнимая меня за талию.
– Брось, мы оба… хотя нет, скорее даже все мы трое прекрасно понимаем, что твои слова – наглая ложь в бесполезной попытке меня задеть, – надменно хмыкнула Гвен, задрав нос с видом избалованной королевы. – И думаю, в постели с тобой Литиция без моих слов прекрасно понимала, что в этот момент спишь ты не с ней, а со мной, она же – лишь манекен, кукла, на которую ты накладываешь мой образ…
– Либо ты закрываешь свой паршивый рот, либо я сейчас же наплюю на все и отвешу тебе пощечину, – холодно отчеканил темный маг, пронзив ее злобным взглядом. – Можешь себе воображать что угодно, но когда разговариваешь с моей женой, следи за своим языком. Иначе я не посмотрю на то, что ты женщина.
– Так ли важно, что я говорю, если ты все равно продолжаешь безнадежно и болезненно любить меня, а не ее? – высокомерно протянула Гвен, хищно прищурив свои большие глаза.
– А с чего ты взяла, будто это так? – хмыкнул Ник, не пасуя перед ее взглядом. – Просто потому, что тебе хочется в это верить? Увы, но пора бы уже понять, что желания не всегда совпадают с действительность. А реальность такова, что я в самом деле люблю свою жену, в то время как на тебя мне давно плевать… Что, я думаю, Литиция и сама прекрасно ощущала в постели со мной. Как ты верно подметила, было бы невозможно скрыть, фантазируй я о другой во время близости с ней. И да, просто для справки: за все время, что мы с тобой были вместе, я ни разу не хотел тебя так сильно, как хочу ее.
– Я все равно знаю, что это наглая ложь, – выпалила Гвен сквозь стиснутые зубы, в то время как ее хорошенькое личико побагровело, исказившись в злобной гримасе. С которой она, развернувшись, быстро зашагала по садовым аллеям, чтобы поскорее скрыться с наших глаз.
ГЛАВА 17. Осколки
Я понимала, что Ник, мягко говоря, не одобрил бы этого. Да что там, даже не сомневалась, что он просто взбесится, когда узнает! Тем не менее, моя совесть и моя человечность просто не позволяли мне и дальше стоять в стороне после всех издевательств и унижений, через которые прошла Катерина. Поэтому прошлым вечером я немного похулиганила через взломанный приложением аккаунт Агаты, и подобрала для девушки сногсшибательное платье. В котором она, впервые за всю церемонию отбора, должна была выглядеть просто потрясающе! Длинное, с хвостом типа «русалка», нежно-кремовое, с золотым шитьем и легким шлейфом цвета темный шампань, который ниспадал от плеч до самого пола переливчатым водопадом. Наряд, конечно же, дополняли изысканная прическа, подходящая под ее тип лица, и правильно подобранный макияж.
Так что теперь я, готовая к линчеванию со стороны мужа, но все равно довольная собой, ждала начала следующего испытания, которым должен был стать железный сфинкс: оставленный Верховной механизм, загадывающий претенденткам загадки. От самых простых до самых сложных. Загадок в памяти сфинкса было великое множество, и они не то что не повторялись в пределах одного отбора – одна и та же загадка могла не звучать с его металлических уст по несколько отборов подряд. Зазубрить все их, да еще и за отведенное перед испытанием время, не представлялось возможным. Поэтому оставшихся аристократок, которых следовало продвигать, скорее тренировали, развивая мышление, в то время как горожанки традиционно и вовсе не знали, чего ждать на испытании.
До начала еще оставалось порядком времени, и я проводила его за тем, что неспешно попивала кофе, поедая творожный десерт, которого внезапно захотелось. Когда прямо за мой столик неожиданно сел Ник!
Это он что же, уже узнал о моих маленьких «корректировках» в образе Катерины? Странно, ведь даже те девушки, с которыми заканчивали стилисты, покидали свои комнаты уже сразу в плащах с глубокими капюшонами, и снимали их, показывая образ, уже в самом начале испытания. Так что о том, как она сейчас выглядела, наверняка пока не догадывалась даже Агата…