Только вот пока все было тщетно.
– Смотрю, кое-кто наслаждается свежим воздухом? – услышала я наглый голос, когда устало присела на скамейку в саду.
– Прошу оставить меня, немедленно, – холодно отчеканила я, не оборачиваясь на него.
– Почему же? – коварно поинтересовался Михаэль, совершенно не стесняясь сесть рядом со мной. – Разве так женщине принято встречать своего избавителя, спасшего ее от гнета выродка, принудившего ее к браку, угрожавшего, насиловавшего и использовавшего в своих гнусных целях? – добавил он мне на ухо, и от этих слов все внутри меня разорвалось с новой волной невыносимой боли!..
Вот только на лице, каждая мышца которого все еще подчинялась воли браслета, осталось спокойное каменное выражение, никак не выдававшее всей той бури ненависти, боли и отчаяния, что бушевала у меня внутри.
Надо же, он все еще действовал. Контрактный артефакт – точно так же, как на допросе – продолжал контролировать меня, заставляя исполнять приказ Ника и притворяться, будто я лишь жертва, которая его ненавидит.
Тем не менее, вчера мне, все же, удалось поговорить с Катериной и Эльзой, сказав им правду.
Возможно потому, что магия браслета безошибочно узнала в них союзников? Или из-за божественной природы Эльзы, и возможно – Катерины?
Не понимаю, как это вообще работает?
– Так что скажешь теперь? – прошептал Михаэль мне на ухо, прерывая мои мысли.
– Что скажу? – непонимающе пробормотала я.
– Сейчас, когда угрожавший тебе мерзавец за решеткой и скоро будет казнен, а значит тебе не стоит беспокоиться на его счет и бояться… Теперь ты согласна пристать на мое маленькое предложение? – выдохнул он, щекоча дыханием мое ухо, в то время как я испуганно окаменела. – Согласна стать моей? Уйти отсюда, со мной, навсегда. Принадлежать мне, стать моей женой, разделять со мной каждый свой страстный стон и никогда не знать никаких проблем. Так как, пойдем? Можем отпраздновать наш маленький союз прямо сейчас, в моих апартаментах просто потрясающая постель.
– Отказываюсь, – твердо выпалила я, сжимая кулаки, и лишь благодаря магии браслета сдерживая ярость.
– Почему же? Ведь уже ничто не мешает тебе отдаться мне, Литиция…
– Кое-что, все же, мешает, – прервала я, резко поднявшись со скамейки. – Ты мне отвратителен и я скорее с ишаком пересплю, чем по доброй воле позволю тебе ко мне прикоснуться.
Разъяренно зарычав, Михаэль вскочил со скамейки, и нагоняя меня, схватил за руку… Как вдруг на его запястье плотно сжались пальцы Эльзы.
– Негоже благородным лордам распускать руки, знаете ли, – ухмыльнулась она, в то время как ее глаза блеснули смертоносным льдом.
Скрипнув зубами, Михаэль разжал пальцы, и ничего не говоря, удалился.
– Спасибо, – тихо сказала я, потирая руку… и желая облить ее спиртом, в надежде избавиться от ощущения этого прикосновения. – Есть какие-нибудь новости?
– Да нет, просто мимо проходила, – призналась девушка. – Понимаю, что при текущих обстоятельствах это прозвучит по-идиотски, но тебе лучше побольше отдыхать и поменьше волноваться. В твоем положении это – не лучшее, что ты можешь сделать, – добавила она, и отвернувшись, ушла.
Я же замерла на несколько секунд, удивленно выкатив глаза.
Неужели… она знает?
Хотя о чем это я? Ведь передо мной же богиня женского начала. Наверняка она способна видеть такие вещи.
Тем не менее, мне снова очень-очень сильно захотелось расплакаться.
ГЛАВА 23. Знамя богов
Все это напоминало бред вконец оторвавшегося от реальности человека, лишенного любых зачатков здравого смысла. Но министры, видя непробудность короля и не находя тени решения, придумали нечто совершенно дурацкое.
Формально король все еще оставался жив, а значит, продолжал существовать как символ, который был им пока что так необходим. При этом не успел оставить прямых потомков, которых можно было бы держать как наследников при регенте. Поэтому оказавшись в подвешенной ситуации, действующее руководство Астарона пришло к самому абсурдному решению (как ни странно, принятому народом на ура): облачить Артура Арлерна в торжественный наряд, положить на позолоченные носилки, и в таком виде хранить посреди тронного зала. Когда же за пределами тронного зала планировалось какое-нибудь «важное мероприятие», на котором по протоколу необходимо было присутствие монарха – носилки тащили на место его проведения.
И ближайшим таким «важным мероприятием», запланированным на сегодняшний вечер, должна была стать казнь моего мужа.
Благо не публичная – от смерти посреди дворцовой площади, перед беснующейся толпой и телекамерами, Ника спасало влияние отца. Которому удалось если не спасти сына от казни, то хотя бы добиться обезглавливания в тронном зале, в присутствии в качестве свидетелей всего лишь его семьи, небольшого списка важных особ, и конечно же спящего короля.
Только вот… пускай из смерти Ника и не сделают шоу. Это все равно не отменяло того факта, что его казнят! А этот урод Михаэль победит, добьется своего, после чего, избавившись от опасного соперника, наверняка закончит воплощать тот план, ради которого действовала «Химера».
Что хуже всего, Эльза как в воду канула. Перед тем заявив мне, что никак не сможет использовать свою божественную природу, чтоб хотя бы помочь Нику сбежать! И потеряв эту последнюю соломинку, я словно сошла с ума. Носилась по территории дворца, как ненормальная – будто надеялась до последнего, что если буду просто бегать туда-сюда, не стоять на месте, то обязательно натолкнусь на ответ, который выскочит прямо передо мной!
Только вот не натыкалась. Время неумолимо утекало, но чуда никак не происходило.
…А потом на мой телефон пришло сообщение от Катерины, которая писала, что казнь Ника вот-вот начнется, и если я хочу проводить его, мне следует поспешить.
Ощущения реальности происходящего попросту не было. Словно в бреду, я бежала к тронному залу, спотыкаясь и просто чудом не падая с ног. Когда же буквально влетела в него, сердце остановилось.
Чтобы «не испортить интерьер» брызгами крови, везде постелили черные полотна, на них и расположили плаху, рядом с которой стоял коренастый палач с огромным топором. А Ника, закованного в блокирующие магию кандалы, уже вели к нему.
Его взгляд… Этот взгляд просто невозможно забыть, сколько бы лет, веков, эпох не прошло! Одновременно боль от понимания, что я увижу ЭТО, и облегчение от того, что я, все же, буду рядом, и перед самым концом он смог еще раз меня увидеть.
От этого взгляда я остолбенела прямо на пороге тронного зала. И неподвижно простояв несколько секунд, внезапно поняла, что палач уже заносит топор!
– НЕТ, НЕ СМЕЙТЕ!!! – неистово заорала я на все горло, со всех ног побежав вперед…
И в этот миг тронным залом пронеслась ослепительная золотая вспышка, с которой смертоносное лезвие остановилось в считанных миллиметрах над шеей Ника!
Все замерли. Шокированные, обескураженные. И один за другим принялись опускаться передо мной на колени, протягивая ко мне руки в благоговейном трепете.
Отложив топор в сторону, палач принял из рук главного тюремщика ключи от кандалов, которые тот ему послушно протянул. И не медля ними воспользовался, чтобы освободить руки Ника и тут же от него отойти… позволяя мне подбежать к нему и крепко обнять, самоотверженно прижимаясь к его губам.
Мой. Никому не отдам. Не позволю навредить! Не позволю отобрать!
– Люблю тебя, больше всего на свете люблю, – шептала я, роняя слезы, с которыми раз за разом целовала его, боясь даже на миг отпустить это тепло.
– Что… происходит? – пробормотал мужчина, когда, не выпуская меня из объятий, осмотрелся по сторонам. Где тронный зал все еще заполняли коленопреклоненные мужчины и женщины, к которым не относились, разве что, Эльза… и разъяренный Михаэль.
– Она Верховная, – спокойно сообщила девушка, сделав несколько шагов к нам. – А тебе пора возвращаться домой, Арсидианий. И будь уверен, за твое прямое вмешательство в мир смертных и попытку покушения на богиню всех богов тебя ждут тысячелетия домашнего ареста в божественных чертогах.
– Вот черт, а ведь у меня же почти получилось! – ядовито сплюнул Михаэль, злобно искривив губы. – Мне ведь так хотелось прикончить обоих этих недоносков…
Язык онемел. Задыхаясь от всепоглощающего шока, я смотрела то на Ника, то на Михаэля, то на Эльзу. И отчаянно пыталась понять: да что она такое вообще несет? Я – Верховная? Бред какой-то! Ведь Ник совершенно точно выяснил, что я – Повязанная. Это просто какая-то ошибка, не более. Или трюк. Или еще что-нибудь в этом роде. Что угодно, кроме правды!
– Ну так как, заканчиваем ломать комедию? – вздернула бровь Эльза, строго посмотрев на Михаэля. – Как ни сходи с ума, сестра не вернется к тебе, и давно, четко, не двузначно дала тебе это понять. А неумение принять твердое «нет» – далеко не лучшая мужская черта, знаешь ли. Прекращай.
– Похоже, в самом деле придется, – скривился он. За миг до того, как коварно прошипеть: – Только сначала прикончу этого слизняка, который увел мою женщину! – безумно заявил он. И с молниеносной скоростью бросился к постаменту, на котором лежал спящий король!
– Только через мой труп! – зашипела Катерина, перерезая ему дорогу ударом энергетического клинка, с которым встала перед Артуром! И не отступила даже на шаг, когда горячая вспышка, вырвавшаяся из ее оружия в момент соприкосновения с теневым мечом, появившимся в руке Михаэля, обожгла ей половину лица!
– Какая упрямая девочка, – выпалил раздраженный Михаэль, с насмешкой глядя на изуродованное лицо, один глаз на котором прищурился. И внезапно бог смерти начал светиться мрачным фиолетовым светом! – На колени, смертная, и опусти оружие…
– Никогда и ни за что я не встану на колени перед таким ублюдком, который угрожает тому, кого я люблю! – заявила Катерина, не сбавляя напор, и призвав во второй руке энергетический кортик, вогнала его в плечо Михаэля!