Возможно, это было не лучшей идеей, и я обвиняю в этом губы Джареда. Теперь понимаете, почему он во всем виноват?
В каком-то смысле моя логика совершенно не логична. Но Кендис слишком быстро подобрала слишком много платьев, ни одно из которых не подходило.
Одно из них мне вроде бы даже понравилось. Не слишком длинное, но темно-синее с красной отделкой и без единого цветочка. Довольное милое.
Но оно не было дерзким или сексуальным. Оно определенно не впечатляло. А я как раз настроилась произвести впечатление на Джареда и всю его чертову семейку. Я хочу быть в платье, в котором почувствую себя сильной женщиной, которая знает, что делает.
Пока что ни одно платье не вызвало у меня такого чувства.
– Итак. – Кендис проскользнула в примерочную, сжимая в руках что-то черное. Боже, скучный базовый черный. Но я уже смирилась. – Вижу, как ты кривишь губы, – обвинила она, но с весельем в голосе.
– Я всегда ношу черное на… – Я хотела сказать «на работу», но уверена, что Джаред не хочет, чтобы она знала, что я всего лишь мелкая сошка, продавец-консультант в «Блаженстве». Или сказать ей? Не уверена. Нет, лучше промолчать и не разбалтывать свою подноготную. – …на каждое светское мероприятие. Немного устала от него.
Фух, выкрутилась. Жаль, нельзя похлопать себя по плечу.
– Не просто же так мы носим черное – оно всем идет. И это не обычное МЧП, уверяю тебя.
Я хмурюсь.
– МЧП?
Кендис устало вздыхает, будто я не знаю очевидных вещей.
– Маленькое черное платье.
– А, – киваю я. – Точно.
– А что самое интересное – это даже не платье! – заявляет она с волнением. – И есть твоего размера! Посмотри!
Она поднимает вешалку, и я беру в руки комбинезон без бретелек, с огромным бантом на талии с левой стороны и молнией сзади. Простого покроя, без украшений, кроме банта.
– Выглядит… – я морщу нос, встречаясь взглядом с Кендис, – …немного скучновато?
– Просто примерь. – Она вешает костюм на крючок и расстегивает молнию на том платье, что сейчас на мне.
– И поторопись. Мне кажется, Джаред уже собирается уходить.
– Серьезно?
Вот засранец. Он предложил мне пройтись по магазинам, а теперь бросает?
– Ему кошмарно скучно, и одна из сотрудниц сказала, что он заснул, пока ждал нас. Она даже упомянула, что слышала его храп. – Кендис смеется, я ничего не могу с собой поделать и тоже смеюсь.
Я торопливо примеряю комбинезон. Он без бретелек, так что я снимаю бюстгальтер для полного эффекта. Я так благодарна Кендис, когда она застегивает молнию на спине и поправляет костюм на ногах и талии, чтобы он сел по фигуре.
Я поворачиваюсь, смотрю на себя в зеркало и затаиваю дыхание, когда вижу, как на мне смотрится этот обманчиво простой комбинезон.
– Вау, – тихо отмечает Кендис, оглядев меня. – Выглядишь потрясно.
– Правда? – Я верчусь перед зеркалом, рассматривая комбинезон со всех сторон. Кажется, что грудь без лифчика изо всех сил пытается выбраться наружу, а в остальном я выгляжу и правда страшно красиво, если можно так сказать.
О боже, у него и карманы есть! Я засовываю руки в карманы, приняв модельную позу и улыбнувшись себе в зеркале.
Ладно. Это оно. В нем я чувствую себя независимой. К нему я бы выбрала неброские украшения и, возможно, смелую помаду. Глубокого красного или ярко-розового цвета.
– Это определенно то, что нужно, подруга, – кивает Кендис, не в силах сдержать улыбку. – Оно сидит на тебе как… ну просто вау!
Она повторяется. Это хороший знак.
Наклонив голову, я беру бирку и смотрю на цену. У меня едва не вылезают глаза из орбит.
– И стоит тоже «вау», – говорю я грустно.
Триста девяносто девять долларов. Кстати о «вау», за прошлую неделю Джаред выложил за мои подарки вдвое больше. Совсем не хочется просить его заплатить и за это. Я и так чувствую себя в долгу, хотя он настаивает, что это не так.
А сама я никак не могу позволить себе этот костюм.
– Четыреста баксов. Не так уж и много, – уверяет меня девушка, которая никогда в жизни не беспокоилась о деньгах.
– Ага, конечно, – вздыхаю я. – Может, потом заскочу в Target и поищу что-то похожее…
– Ой, не глупи. – Она с улыбкой берет меня за руку. – Пойдем, покажем Джареду, как ты в нем выглядишь.
– Эм… – Я не хочу. Какой в этом смысл? Я все равно не собираюсь это покупать.
– Поздно давать заднюю, Сара. Мы выходим. – Кендис толкает дверь примерочной, хватает меня за руку и увлекает за собой, как будто у меня нет выбора. Так и есть – выбора нет, Джаред ждал нас очень долго, так что, думаю, он заслуживает увидеть меня в выбранном наряде.
Хотя он все равно не мой, и у меня нет другого выбора, кроме как вернуть его на место. Я не смогу себе его позволить. И просить заплатить за него не собираюсь. Интересно, есть ли что-то подобное на Amazon? У Стеллы премиальный аккаунт, она наверняка сможет оформить для меня заказ…
– Джаред! – зовет Кендис, когда мы подходим к выходу из примерочных. Вокруг больше никого нет. В магазине вообще почти никого нет, кроме нас и сотрудников за кассой. Даже музыка не играет. Могу представить, как они хотят, чтобы мы поскорее ушли.
– Готов увидеть Сару?
– Да, черт возьми! – рычит он.
Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Почему мне так нравится, когда он ворчит?
– Вот и она! – Кендис отходит, и я выхожу, расставив руки, и, медленно покрутившись, наконец останавливаюсь прямо перед ним.
– Ну, что думаешь?
Меня переполняет нервное предвкушение. Я встаю в позу, которую уже принимала перед зеркалом, засовываю руки в карманы.
Он откидывается на спинку стула, рассматривая меня. Его взгляд обжигает, когда скользит по мне, и чем дольше меня изучает, тем жарче мне становится.
– На тебе нет лифчика, – наконец заключает он.
Это первое, что он заметил.
– У меня есть бюстгалтер без бретелек, – ехидничаю я, борясь с желанием дотянуться и пнуть его по голени. Шпильки довольно тонкие, я бы сильно его поранила, если бы правильно прицелилась.
– Хорошо. Не хотелось бы выставлять такое на всеобщее обозрение на семейном празднике, – бормочет он, качая головой. Он что, разочарован?
Вот урод.
– Прекрати критиковать и скажи ей, что она прекрасно выглядит, – шипит на него Кендис.
– Мне нравится. – Он поднимается, пряча за ладонью зевок. – Бери его и пошли.
– Но он же стоит четыреста долларов! – восклицаю я, не в силах сдержаться. Его сегодняшнее поведение еще раз доказывает, что он полный кретин. Мне не должен нравиться этот парень. По-хорошему, нужно разоблачить его в том, кем он и является – обманщиком – и бежать отсюда без оглядки.
– Это не проблема. – Его голос звучит напряженно. – Я позабочусь об этом.
Я смотрю на него, у меня не хватает слов. Моя грудь вздымается, я чуть не задыхаюсь от ярости. Его взгляд падает на мою грудь и задерживается на ней.
Я издаю звук отвращения и убегаю. Возвращаюсь в примерочную, захлопываю за собой дверь и в ярости прислоняюсь к ней. Закрываю глаза от внезапно нахлынувших эмоций.
Я так близка к тому, чтобы заплакать. Но сдерживаюсь. Никогда не плакала из-за каких-то идиотов и не собираюсь.
Так почему же этот – исключение?
В дверь, к которой я прижалась, стучат. Я вздрагиваю и собираюсь сказать Кендис, что со мной все в порядке, как слышу мужской голос.
– Сара. – Он мгновение колеблется, а потом требует: – Впусти меня.
– Нет. – Я веду себя как ребенок.
Вырвавшийся у него раздраженный вздох был достаточно громким, чтобы я услышала. Я показываю двери средний палец.
– Ты ведешь себя нелепо, – одергивает он.
– Уходи, – требую я, показывая два средних пальца.
– Я хочу поговорить.
– Я сказала, уходи, Джаред.
Он дергает ручку и с легкостью открывает дверь, несмотря на то что я прижалась к ней всем телом.
Я отступаю, когда он входит в крошечную примерочную и закрывает за собой дверь.
Здесь так мало места, он словно занимает собой все пространство, и это меня до безумия раздражает.
Я бросаю на него взгляд и перемещаюсь в противоположный угол слишком тесной примерочной, чтобы создать между нами как можно больше пространства.
– Прости, – говорит он, прислоняясь к двери.
Он выглядит измученным. Галстук приспущен, пара верхних пуговиц на рубашке расстегнуты и открывают дразнящий вид на его мужественную шею.
Пиджак и брюки помяты. Мне нравится его немного неряшливый вид. Так он выглядит более человечным.
– Это Кендис тебя подговорила?
Я ни на секунду не поверила его извинениям.
Он вздыхает, проводит рукой по волосам и, взъерошив их, медленно моргает, изучая меня.
– Может быть.
– Тогда твои извинения выеденного яйца не стоят. – Я указываю на дверь. – Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас.
– Сара. – Он качает головой. – Я не хотел задеть твои чувства. Я с шести утра на ногах, и мое терпение на исходе. Я понимаю, что моя реакция на твой наряд была не самой подходящей.
– Она была ужасной, – возмущаюсь я, скрестив руки. Из-за этой позы моя грудь выпирает, но знаете что?
Мне все равно. Пусть смотрит. Пусть вожделеет. Он никогда к ней не прикоснется. Никогда.
– Ты ужасный человек, Джаред. Ты знаешь, как тяжело нам было найти этот дурацкий комбинезон? Сколько одежды я перемерила прежде, чем наконец остановилась на этом? Я все это делаю только для тебя, и ты это знаешь. Я выхожу, чтобы показать тебе его, а тебе как будто все равно. Ты даже толком на меня не посмотрел, зато побеспокоился о том, не выпадут ли из него сиськи!
– А что, могут выпасть? – Он снова останавливает взгляд на моей груди, и мне хочется дать ему пощечину. Или поцеловать его. Или схватить и прижать лицом к декольте. Что он тогда сделает? Оттолкнет меня? Или стянет ткань и проведет губами по моей обнаженной коже?
Боже, нужно остановиться. Очевидно, у меня проблема.
– Нет, не могут. Я позабочусь об этом, и при твоих родителях ничего выпирать не будет, не беспокойся.