И я снова хочу подчеркнуть важность принятия Другого в его непохожести на нас. Что бы мы ни делали, мужчина никогда не будет точно таким, как женщина. Мы можем иметь равные права и обязанности, но, помимо воспитания и социума, у нас есть тело, тип нервной системы, темперамент. Поведение женщин во многом регулируется эстрогеном и прогестероном, а мужчин – тестостероном. Благодаря научным исследованиям мы прекрасно знаем, как сильно гормоны влияют на нашу жизнь, что происходит с девушками и женщинами в разные дни цикла, во время беременности и лактации, в климаксе; и что происходит с мальчиками в подростковом возрасте, как влияют на них андрогены.
Мы знаем, что именно биология, точнее, гормоны, зачастую определяют то, что может нам не нравиться в мужчинах: громкий голос низкого тембра, оволосение, колючую бороду. Мужчины могут вспыхивать, если не имеют навыков саморегуляции; иногда они могут выглядеть пугающе. Но если наши сердца открыты, и мы признаем в них Других, непохожих на нас людей, если можем принять их «по себестоимости», с любовью и теплом – у нас появляется шанс, что какой-то мужчина превратится для нас в Принца.
Я иногда смотрю на пары, в которых красивая женщина живет с неказистым, на мой взгляд, мужчиной. И удивляюсь: она красивая, высокая, статная, а он абсолютно никакой. Как так? А потом кто-нибудь мне рассказывает, что это весьма гармоничная пара. Он очень ее любит и заботится о ней, и она тоже его очень любит и заботится. Каждый что-то вносит в отношения и принимает другого «по себестоимости».
Для меня сказка про Красавицу и Чудовище – это сказка про настоящего, но заколдованного Принца. Он – не Фальшивый Принц, он не притворяется кем-то, кем не является, но его нужно расколдовать. И женщина, обладая такими волшебными инструментами, как эмпатия, чувствительность, деликатность, понимание, а главное – любовь, может сделать это.
Сразу скажу, кого расколдовать невозможно: психопатов, алкоголиков, наркоманов, игроманов – всех зависимых, которые не идут лечиться и не признают в своем «Я» победу «чудовищной» природы над человеческой. Людей с серьезными психическими нарушениями: тут, сколько ни колдуй, сколько ни люби – к сожалению, шансов на позитивный исход мало.
Настоящая любовь
Нельзя забывать про самый важный ингредиент отношений – настоящую любовь. Если ее нет и все построено только на расчете, если отсутствуют, как учит нас американский психолог Р. Стернберг, хоть один из важнейших компонентов: ответственность, страсть и обязательства, если не формируется надежная привязанность – у Чудовища не будет шанса стать Принцем. Это и сказочный, и жизненный закон: то, что «поломалось» в одних отношениях, может исцелиться только в других. «Само» оно не пройдет. Без вовлеченности и включенности любящего партнера одинокое и никем не понятое Чудовище будет уныло доживать свою жизнь.
И здесь я хочу обратиться к еще одной версии этой сказки, написанной моим любимым Анджеем Сапковским. Я читала его в юности, еще до того, как по «Ведьмаку» сделали игру, а права за его экранизацию за копейки купил Netflix.
Итак – «Крупица истины».
Для тех, кто не в теме: в этой истории главный герой цикла ведьмак Геральт обнаруживает в лесу два искалеченных трупа – мужской и женский. На груди у женщины приколота необычная синяя роза. Геральт решает провести расследование и углубляется в лес. Вскоре он видит черепичную крышу, а потом и весь дом – огромный особняк, богатый, но запущенный. Герой входит во двор…
«Рядом с фонтаном, на чем-то вроде древней клумбы рос розовый куст. Ничем, кроме цвета, он не отличался от других кустов роз, какие доводилось видеть Геральту. Цветы были исключением – индиго с легкой примесью пурпура на кончиках некоторых лепестков. Ведьмак коснулся одного, наклонился, понюхал. У цветков был типичный для роз, но немного более резкий запах.
Дверь особняка, а одновременно и все ставни с треском распахнулись. Геральт быстро поднял голову. По аллейке, скрипя щебенкой, прямо на него перло чудище…
Существо было человекообразным, выряженным в довольно истрепанную, но хорошего качества одежду, не лишенную со вкусом подобранных, хоть и совершенно нефункциональных украшений. Однако человекообразность эта доходила лишь до грязноватого жабо, а выше вздымалась огромная, косматая медвежья голова с гигантскими ушами, парой диких глазищ и жуткой пастью с кривыми клыками, в которой ярким пламенем шевелился красный язык».
Классика: есть и цветочек – правда, не аленький, а синенький, и настоящее чудовище. И, хотя косматый хозяин пытается выгнать незваного гостя, Геральт устанавливает с ним контакт и выясняет, что произошло. Он понимает: синяя роза на груди убитой девушки указывает на то, что та побывала в этом доме. Наблюдательный ведьмак замечает, что и дом, и обстановка – добротные, но неухоженные и уже изрядно потрепанные.
Ведьмак узнает, что хозяин дома, Нивеллен, превратился в такое создание 12 лет назад. Геральт сразу понимает, что перед ним не чудовище, – иначе Нивеллен не смог бы прикоснуться к серебру, а он спокойно прикасается к серебряным тарелке и медальону. Его превращение – результат сглаза или порчи. Ведьмак предложил снять сглаз, но Нивеллен отказался и поведал свою историю.
Он вырос в семье потомственных разбойников. И дед, и отец его держали дружину и нападали на людей, грабя и убивая путников. Однажды Нивеллен с сообщниками напали на храм. Там подельники подтолкнули парня к насилию, сказав, что пора ему становиться мужчиной.
«Ну, я и стал, дурной сопляк. В ходе становления жричка плюнула мне в морду и что-то выкрикнула.
– Ну?
– Что я – чудище в человечьей шкуре, что буду чудищем из чудищ, что-то о любви, о крови, не помню. Кинжальчик маленький такой был у нее, кажется, спрятан в прическе. Она покончила с собой».
И через два дня Нивеллен превратился в чудовище. Все родственники, товарищи и слуги разбежались. Он остался один, не в силах никому объяснить, что под личиной чудовища продолжал жить маленький напуганный мальчик. Несколько месяцев он не выходил из дома, но однажды увидел, как какой-то толстяк срезает любимые тетушкины голубые розы. Вспомнив, что в сказках красивые девушки превращали чудовище в Принца, Нивеллен выскочил из дома, схватил толстяка за горло и прорычал: «Дочка или жизнь!» Но дочери этого человека было всего восемь лет, и Нивеллен отпустил его, насыпав мешок золота.
Вскоре, прознав о щедрости Чудовища, к нему приехал другой купец и привез свою дочь. Та прожила с Нивелленом год, но ничего не изменилось. Девушка вернулась домой, получив богатые подарки. А Нивеллен, который всегда робел в присутствии девушек, после ее отъезда несколько месяцев не реагировал на купцов с дочерьми.
Потом, устав от одиночества, снова взял к себе девушку. И у них случилось все, что в жизни случается после поцелуев, а в сказках обычно не описывается. Однако с медвежьей мордой все было по-прежнему – она не менялась.
И понеслось. Приезжали новые купцы, а через год забирали своих дочерей с хорошим приданым. Но Нивеллен не менялся. Да и в целом, по его мнению, так было даже проще. В человеческом облике он был неказистым прыщавым пареньком с плохими зубами, а в нынешнем мог легко перегрызть ножку от стула. Он перестал верить в целебную силу девичьего поцелуя и принял свой облик.
Геральт, помня о трупах в лесу, напрямую спрашивает Нивеллена, живет ли он сейчас с кем-то. Нивеллен подтверждает, что у него есть подруга, Вереена. И добавляет, что в последнее время почему-то стал видеть чудовищные сны. Геральт предполагает, что подруга хозяина – русалка, на что Нивеллен отвечает, мол, это не важно, потому что у них – любовь. Геральт попрощался и уехал из гостеприимного дома, решив во что бы то ни стало разобраться, что там происходит. Уж больно насторожили его слова хозяина. На следующее утро, когда ведьмак снова постучал в ворота особняка, его уже поджидала Вереена. Она оказалась, не русалкой, а бруксой – очень сильным вампиром, способным находиться на солнце и подчинять людей своей воле. Завязалась битва. Женщина оказалась настоящим чудовищем, и ведьмак начал терять силы. Тут из дома вышел Нивеллен. Он был очень слаб: вампирша сосала из него кровь, пытаясь сделать своим слугой.
«– Вереена! – рявкнул Нивеллен.
Она обернулась. И тогда Нивеллен с размаху вонзил ей между грудей обломанный острый конец трехметровой жерди. Она не крикнула. Только вздохнула. Ведьмак, слыша этот звук, задрожал.
Так они и стояли – Нивеллен на широко расставленных ногах, обеими руками державший жердь, конец которой он зажал под мышкой, и брукса, словно белая бабочка на шпильке на другом конце жерди, тоже ухватившаяся за нее обеими руками.
Брукса душераздирающе охнула и вдруг сильно нажала на жердь. Геральт увидел, как на ее спине, на белом платье расцвело красное пятно, из которого в потоке крови мерзко и страшно вылезает обломанный острый конец. Нивеллен крикнул, сделал шаг назад, потом второй и начал быстро пятиться, но не отпускал жерди, таща за собой пробитую навылет бруксу. Еще шаг – и он уперся спиной в стену. Конец жерди, который он держал под мышкой, скрипнул о кирпичи.
Брукса медленно, как-то даже нежно, передвинула маленькие ладони вдоль жерди, вытянула руки на всю длину, сильно ухватилась за жердь и нажала снова. Уже почти метр окровавленного дерева торчал у нее из спины. Глаза были широко раскрыты, голова откинута назад. Вздохи стали чаще, ритмичнее, переходя в стон.
Геральт встал, но, зачарованный тем, что видит, по-прежнему не мог ни на что решиться. И тут услышал слова, гудящие внутри черепа, словно под сводом холодного и мокрого подвала.
– Мой. Или ничей. Люблю тебя. Люблю».
Брукса почти убила Нивеллена, но в последний момент Геральт, превозмогая боль, пришел на помощь, и голова женщины, отсеченная мечом ведьмака, упала на гравий…