нас было. Никаких, блин, проблем не предвиделось! Я потому и остался в коридоре, он вошёл — ему три минуты требовалось на извлечение файлов. Он их достал и уже почти получил оперативный доступ, когда сработал ещё какой-то скрипт.
— Как это выглядело? — спросил я.
— Стальная дверь, опустившаяся из потолка. Окна, видимо, так же перекрыло. Визг сирен, охрана… всё как положено. Защита двойная была, и от хакеров, и от дайверов. Дайвер бы сдох.
— Хакер тоже погиб, — напомнил я.
— Не сразу, Леонид. Я его вытащил.
— Как?
— Дверь взломал. — Падла ухмыльнулся. — Пацан хоть запаниковал, но трансфер файлов до конца довёл. Вот только у меня времени не было забирать данные. Я пробил выход прямо на улицу и стал напарника прикрывать, чтобы уйти успел. Он сразу и рванул… глаза вытаращил и ходу… испугался, наверное.
— Откуда ты работал? — полюбопытствовал Пат.
— Из дип-кафешки одной. — Падла глянул на мальчишку. — Сбегай, курево притащи…
— Ты пока не рассказывай только!
Едва Пат скрылся на лестнице, как хакер быстро сказал:
— Дурака я свалял. Увлёкся. Первая волна охраны была от самой фирмы. Салаги. Три живых человека, и два десятка программ. Я увлёкся. Надо было уходить вслед за пацаном, забрать данные да и разбежаться, а мне пострелять захотелось. Как в тире, смех один…
Вернулся Пат. Падла забрал у него пачку «Беломорканала», извлёк папиросу и тем же тоном продолжил:
— Никакого выхода не было, кроме как стоять до последнего. Первую волну я отбил. Человек тридцать положил… Чего уставился, Пат?
Мальчишка, горящими глазами взирающий на него, отчаянно замотал головой.
— А вот дальше всё стало плохо, — вздохнул Падла. — Откуда-то появилось охраны в два раза больше. Часть кольцом вокруг здания встала, часть на меня… Пат, а спички?
— Тут ведь есть зажигалка! — пискнул мальчишка.
— Я от газа не прикуриваю! Это опошление святой идеи Вечного Огня! Прикуривать надо от спичек, блин!
Пат снова пулей метнулся вверх по лестнице. И Падла, понизив голос, уточнил:
— Семь человек их было. Все живые, а не боты. Мои программы их не брали.
— Совсем? — удивился Чингиз.
— Просто абсолютно. Даже не оглушали. Не знаю, откуда такая защита, но я словно голый перед танками оказался.
Вернулся Пат, на ходу открывая коробок, чиркнул спичкой, поднёс Падле. Хакер прикурил, снисходительно кивнул. Допил очередную бутылку и сказал:
— Поиграл я и с этими ламерами, что уж тут… Ну и ушёл, тихо и мирно…
Пат счастливо засмеялся. Он сидел от Падлы сбоку и не заметил той гримасы, что скорчил хакер.
— А паренька догнали. Через пять с половиной минут. На площади Билла Гейтса. И расстреляли. Народ поглазел и разошёлся, тело уволокли в экспертизу.
Кулак Падлы вдруг хлопнул по столу.
— Ну откуда ж мне было знать, хрен моржовый! Откуда мне было знать, что третье поколение оружия уже существует!
Чингиз поставил опрокинувшуюся кружку. Вот как полезно вовремя допить пиво. Спросил:
— Ты уверен, что он погиб и в реальном мире?
— Да… знал я его. Встречался пару раз. Совсем ведь пацан ещё, семнадцать лет было! Я едва ушёл, сразу стал ему звонить — занято. Он по телефонной линии сидел, представляешь? В наше время — по телефону в глубину входил!
— Ты уверен? — Голос Чингиза вдруг стал опасно громким.
— Да! Я сразу к нему поехал, роутеры — роутерами, но вдруг отследили парня? А раз оказалась такая охрана — то всего можно ожидать… и визита ментовского тоже…
— Какого дьявола ты втянул в этот хак ребёнка? — Чингиз закурил, и я тоже взял сигарету. — Зная, что это ребёнок?
— У него опыт взломов был! — огрызнулся Падла. — Ну что, рассказывать дальше или уже всё понятно?
— Рассказывай, — сказал я. — Давай.
…Падла приехал к напарнику через десять минут. Тот жил недалеко от дип-кафе, из которого орудовал хакер. Родители паренька его знали и впустили, хотя знакомый сына и не вызывал у них особого восторга.
Парнишка сидел у своего компа. В шлеме и комбинезоне. С руками, мёртво вцепившимися в клавиатуру…
— Отследить его не отследили. — Падла мрачно комкал в руке незажжённую папиросу. — Уже шли, но не успели. Я включил горячий выход из глубины… только некому было на огонёчки смотреть. Вызвали скорую, но поздно было.
— Как он умер? — спросил я. Было горько. Я представил этого незнакомого юнца слишком реально. Наверное, он так же восторженно смотрел на Падлу, как смотрит Пат… Впрочем, Пат сейчас смотрел себе под ноги. Ковырял ногой пол, то ли пытаясь керамические плитки продырявить, то ли дырку в носке расширить до размеров большого пальца.
— Паскудно он умер, — мрачно отозвался Падла. — Тетанический спазм.
— Титанический спазм? — удивился Пат. — Это как?
— Тетанический. Это когда все мускулы сжимаются судорогой. Похоже, он задохнулся, просто-напросто задохнулся.
— Может быть, мальчик болел чем-то? — спросил Чингиз. — Эпилепсия, например? А тут волнение, азарт, погоня, перестрелка… Он и не выдержал. Простое совпадение.
— Родители говорили, что здоров был абсолютно. Они мало что говорили… но эти слова мать всё повторяла и повторяла.
— Что у него было в логах? — Чингиз явно был не расположен к лирике.
— Не было у меня времени логи смотреть, Чинга. Не до логов тут. Я глянул, что добычи на машине нет, значит, не успел файл перекачать. Нашёл у него программку, старую, но верную, «Pure conscience». Запустил и ушёл. Родителям сказал, что мы просто общались в глубине, когда парень замолчал и перестал двигаться.
— Всё равно, Падла. Вовсе не обязательно, что мальчика убили из глубины. Сколько уже было случаев — инфаркты, инсульты…
— Убили его. Я чую. — Падла взял новую бутылку. — Новая эпоха наступает, Чинга. Фиговая эпоха. Теперь в глубине начнут убивать по-настоящему.
— Слышал, Пат? — Чингиз посмотрел на мальчишку. — Твои прогулки в Диптауне кончаются.
— Нет!
— Да. — В голосе Чингиза опять возникла ледяная жёсткость. — И не спорь. Завтра у нас снимут оптоволокно. Просто физически обрежут и унесут. И модемы с компьютеров я сниму. Во избежание недоразумений.
— Я же не хакаю!
— Но мечтаешь этим заняться. И уже пробовал. За мелкие игры с фальшивыми кредитками тебя не убьют, конечно. Но рано или поздно захочется тебе настоящих подвигов… и получишь пулю из глубины.
— Ты же за меня отомстишь… — буркнул Пат.
— Я бы предпочёл не мстить, — с неожиданной нежностью сказал Чингиз. — Я не люблю ездить на кладбище и класть цветы на могилки.
Он глянул на Падлу:
— А тебе, старый козёл, это ещё предстоит! Грехи замаливать долго будешь! Ты втянул подростка во взлом! Причём не оценив должным образом возможных трудностей! Решил, что в мелкой фирме не будет серьёзной защиты!
— Да! — рявкнул Падла. — Виноват! Но разве всегда и всё можно учесть? Да и мальчишка в глубине не первый день! Он два года назад хакал Аль-Кабар!
…Тетанический спазм — это, наверное, так?
Когда начинают мелко дрожать руки, ноги костенеют в коленях, челюсти сводит судорогой, и нельзя произнести ни слова?
— Обычный мальчишеский гон, — поморщился Чингиз. — Ты ни разу не слышал, что Пат дружкам втирает?
…Нет, это не так. Я ведь могу дышать, лёгкие исправно сосут наполненный дымом воздух. Могу смотреть, как плещется пиво в кружке, едва не вылетающей из моей руки. И сердце стучит по-прежнему, пусть заходясь в истерике, но колотится, гоняет кровь, ему наплевать, что оно болит, у него всё равно есть своя работа…
— Как его звали? — спросил я. Мне казалось — совершенно нормальным голосом. Но почему-то вся троица вздрогнула.
— Я имён не называю… — начал Падла.
— Ему — скажи! — вдруг резко сказал Чингиз.
— Ромка его звали.
— Он ломал Аль-Кабар, — сказал я. — Два года назад. Ему пятнадцать было, только я об этом не знал.
— Ты кто такой, Леонид? — Падла выпучил глаза.
— Д-дайвер. — Я вдруг стал заикаться. — И Ромка дайвером был. Потом мы стали никем. Я смирился. А он, значит, хакером стать решил…
— Блин, живой дайвер! — выпалил Падла. — В реале! Настоящий! Живой!
Как смешно. Его больше удивляет моё ушедшее прошлое, чем не случившееся будущее Ромки!
Кружкой, ещё почти полной пива, перегнувшись через стол и сметая бутылки, я заехал Падле по морде.
И почувствовал, что взлетаю в воздух.
Сила действия равна силе противодействия — этот закон верен лишь для физических объектов. С биологическими сложнее.
Особенно если кулак, приложившийся к моей голове, почти равен ей по размерам.
— Да не сюда, дурак! Это же биде!
Это Чингиз…
— И что с того? Оно же для умывания очень удобно!
Это Падла…
— А если дать уксуса понюхать?
Это Пат…
Ледяная вода. Бутылки «Жигулёвского» на дне джакузи.
Вот так кончают слишком наглые дайверы. Их топят в ванне с пивом. Дышать совсем нечем…
Собрав последние силы, я попытался дёрнуться. И был вынут из воды.
— Живой? — с тревогой спросил Чингиз. — В глазах не двоится?
В джакузи меня засовывал он.
Падла стоял в сторонке. Потирал щёку, на которой я с удовольствием увидел кровоподтёк. Одно стёклышко в очках треснуло. И взгляд у него был смущённый.
— Говорить можешь? — с ещё большей тревогой спросил Чингиз.
— Д-да… — выдавил я. Челюсть болела, из носа стекала струйка крови. Вода в ванне тоже приобрела нежно-розовый оттенок.
Но говорить я мог.
— Он сам виноват! — с интонациями школьника перед завучем воскликнул Падла. — У меня же рефлексы, блин! Получил — верни!
— Ты убил Ромку… — сказал я. — Ты… хакер хренов…
— Я его не убивал!
— Ты живой. Ромка мёр…
Чингиз впихнул меня головой в джакузи так ловко, что я захлебнулся остатком фразы. И тут же вынул.
— Эй, Лёня. Не надо так. Если Падла не рвёт на себе волос — это не значит, что он рад смерти пацана. Он слишком много смертей видел, понимаешь? А Ромка твой для него был одним из сотен мелких хакеров. Остынь!