— Я вполне свободный по времени человек, — говорит Нике.
Фраза такая, что её мог бы сказать мужчина… а могла бы и женщина, особенно феминистка. Пожалуй, теперь нам придётся вслушиваться в её речь, ловить на неизбежных проколах…
— Рискуете? — столь же бесполо спрашивает Чингиз.
— Конечно. Я хочу устроиться на работу в «Лабиринт». Сержантом. — Нике усмехается. — Это очень неплохая и хорошо оплачиваемая работа. Но они берут лишь тех, кто отличился в прохождении нынешней версии «Лабиринта». Я готова.
— Мы не станем тебя ждать, если что… — говорит Чингиз, вызывая утробное неодобрительное бормотание со стороны Падлы.
— Это справедливо, — говорит Нике. — Я не буду иметь никаких претензий.
— К тому же отсутствие в нашей команде девушки являлось бы проявлением дискриминации по половому признаку, самого заурядного сексизма… — добавляет Маньяк.
Я смотрю на него, уверенный, что замечу улыбку. Но Маньяк вполне серьёзен. Ой… что с людьми делает Америка!
Зачистка местности…
Маньяк пинком распахивает дверь в жалкую деревянную лачугу. Мгновенно скользит в сторону, а на то место, где он только что стоял, с тихим свистом сыпятся тонкие белые иглы.
Пистолет в руках Шурки подрагивает, накапливая заряд.
Он снова бросается в проём — стреляет, отшатывается, пропуская очередную серию игл, врывается в хижину. Я вижу, как он стреляет куда-то вверх, в потолок, длинной очередью…
Шмяканье чего-то тяжёлого и мягкого.
Тварь висела, прицепившись к потолку. Бурдюк с хоботом, из которого летели иглы…
— Кто ни разу не убивал таких? — спрашивает Маньяк. — Чингиз, Падла, Лёня — проверяйте остальные хижины.
День начинается удачно. Каждый из нас убивает по твари. Обходится даже без ранений.
— Что-то слишком легко, — высказываю общее мнение. — Когда я вошёл в «Лабиринт» первый раз, мне показалось, что тут будет куда тяжелее, чем в старой игре…
— Тут и будет тяжелее, — обещает Маньяк. — Первые пять этапов — вводные. Они достаточно жёстко сформированы, изменяются очень медленно и в небольших пределах. Все драки в основном с программными монстрами… разве что иногда друг друга пострелять приходится…
— А дальше?
Во взгляде Шурки появляется лёгкое удивление.
— Ты про «Защити свой дом» слышал?
— Это какая-то конкурирующая с «Лабиринтом» игра, да? — вспоминаю я.
Маньяк фыркает. Косится на Пата, обнаружившего в одной из хижин автомат и радостно подстраивающего приклад под свою руку.
— Конкурирующая? Ну, если можно сказать, что ноги конкурируют с руками… Это альтернативный вариант игры.
Я начинаю понимать.
— За монстров?
— Да, конечно. Чем отличался старый «Лабиринт смерти»? По-настоящему разумными были лишь люди. Потому и самые интересные схватки завязывались друг с другом, а вовсе не с монстрами. Теперь есть возможность занять сторону чужих. Защищать свой дом, свою планету от человеческого десанта. Ты что, не читал рекламных проспектов?
— Ты же знаешь, я давно не играю в эти игры…
— Я тоже. Но стараюсь быть в курсе. Это же совершенно открытая информация, Лёня! Сейчас почти все виртуальные игры завязаны на «Лабиринт Смерти»! Ты можешь пойти в «Звёздный патруль» и стать пилотом истребителя, прикрывающего десант, воевать с монстрами в космосе. Причём как на нашей, так и на их стороне. Можешь отправиться в «Звёзды и Планеты», начать службу в Генеральном Штабе Космических Сил Земли…
Вот это номер.
Какое-то время перевариваю услышанное. Я ожидал, что «Лабиринт», как и раньше, сведётся к поединкам с могучими, но туповатыми монстрами… пусть даже изрядно поумневшими, но всё равно предсказуемыми, и кровопролитным схваткам с другими игроками, равными тебе по силе…
Но если теперь всё по-другому…
Если в бронированном теле монстра, вооружённого самонаводящимися ракетами, окажется человек? Способный затаиться, выждать удобный момент, поступить нестандартно, а не тупо бросаться в бой?
Если летающая тварь с зубами-пилами не станет кидаться на нас с неба, а затаится в кустах и тяпнет за ногу?
Много чего может придумать человек, получивший нечеловеческое тело…
— Идём? — прерывает молчание Нике. — Я знаю, где выход с этапа.
Я взглядом указываю Маньяку на автомат в руках Пата. Шурка качает головой, вполголоса говорит:
— Бестолковая штука… Пусть забавляется. Пока поработаем пистолетами.
К обеду мы доходим до конца четвёртого этапа. Достаточно чисто и грамотно, лишь на третьем едва не теряем Зуко… в общем-то — по его вине. Маг решает продемонстрировать нам своё мастерство в борьбе с «мухами». Больше всего «мухи» похожи на стрекоз размером с крупного голубя, и попасть в них не очень-то легко. Двух мух Маг убивает действительно красиво и быстро, зато третья заходит на него с тыла и начинает клевать в затылок. Выглядит это совсем не страшно, скорее забавно, и мы не сразу соображаем, что дикие вопли и прыжки Мага не обычная дурашливость, а предсмертная агония. Стрелять по мухе невозможно, почти наверняка выстрел зацепит и нашего друга. Спасает положение Пат — подскакивает к Магу и бьёт муху прикладом своего автомата.
Оказывается, тварь весьма уязвима… главное, лишь попасть.
Полуживого и слабо стонущего Мага приходится тащить на себе до конца этапа, прежде чем удаётся найти аптечку.
— Забодай меня комар, — бормочет Зуко, приходя в себя и обретая способность говорить. — Руки-ноги еле шевелились! Гадость какая! Ребята, в следующий раз пристрелите меня, не хочу так мучаться!
Но нам не слишком весело.
— Шесть часов, — глядя на часы, говорит Чингиз. — Так… ребята. В «Лабиринте» сто этапов. Если мы прошли первые три за шесть… два часа на этап…
— Двести часов! — радостно сообщает Пат то, что и так не нуждается в подсчётах.
— Почти восемь суток. — Чингиз морщится. — Но нам надо спать, есть, отдыхать, ходить в нужник… иногда — думать. Накидываем ещё два дня. Десять суток.
— Мы ещё ни разу не теряли никого из команды, — добавляет Маньяк.
— А ведь в этом случае нам придётся либо бросать своего, либо возвращаться к началу этапа и проходить его заново…
— Сложность будет нарастать… — Зуко становится серьёзным. — Пока воюем только с роботами. Дальше пойдут перестрелки с конкурентами… и люди в облике монстров.
— Зато опыт появляется, — возражает Падла. — Скажешь, нет?
— Опыт и усталость, — замечает Нике.
Умница девчонка…
Сажусь с ней рядом, достаю из кармана пищевой рацион, найденный в разбитой боевой машине… может быть, поставленной для антуража, а может быть кто-то и впрямь пытался пройти «Лабиринт» на миниатюрном танке…
Молча делим пайку.
И я вдруг ловлю себя на том, что не предложил еды больше никому. Ни Чингизу, ни Падле, ни Шурке, ни Зуко, ни Пату…
Эта еда не существует в природе! Она просто-напросто нарисована! И мы можем сейчас, после третьего этапа, выйти из глубины, поесть настоящей пищи, передохнуть. Никто из нас не умрёт от голода.
Но я распорядился своей находкой так, будто мы в настоящем боевом рейде на чужой территории. Поделился лишь с симпатичной мне девочкой…
Молча отдаю свою половину пищевого брикета Пату.
— Будешь? — быстро спрашивает Пат Чингиза.
Чингиз мотает головой, и Пат начинает грызть брикет, не спрашивая больше никого.
Вот так.
«Лабиринт» заставляет относиться к себе вполне серьёзно.
— Вопрос питания вскоре встанет со всей остротой, — говорит Падла. И тут же переходит в другой свой образ, более обычный: — Эх, а жрать-то хочется, Ёшкин свет!
— Сержанты говорили, что тут можно охотиться, — замечает Нике. — Часть местных животных и растений условно съедобны. На одних пайках не протянуть, они встречаются редко…
— Перерыв на обед… точнее, на ужин, — решает Чингиз. — Сейчас выходим на четвёртый уровень, записываемся и возвращаемся обратно…
Он замолкает, прикидывая что-то в уме.
— Конец этапа — переход через ту речушку, — показывает Нике. — И что? Минут десять, чтобы добраться до дома… мне во всяком случае. Потом выход из глубины, четверть часа, чтобы поесть… Ещё десять минут на обратную дорогу. Минут пять пока все соберёмся.
— Теряем сорок минут, — итожит Маньяк. — Теряем темп. Заново привыкаем к этому миру…
Чингиз снова смотрит на часы.
— Сейчас шесть вечера… по московскому времени. Идём ещё шесть часов. Найдём пищу — едим. Не найдём — подтягиваем пояса потуже. Есть возражения?
Возражений нет. Лишь Нике интересуется:
— Ребята, а зачем вы так гоните? На рекорд идёте?
Все молчат…
— На рекорд идут, предварительно хорошо потренировавшись, — рассуждает Нике вслух. — А у вас вроде большинство первый раз в «Лабиринте»…
— Нике… — Я понимаю, что должен вмешаться, прежде чем любопытство заведёт её слишком далеко. — Ты нам помогла. Мы приняли тебя в команду? Так?
Девушка кивает.
— Если хватит сил — иди с нами. Будем рады. И поможем, если сумеем… Но причины, по которым мы сюда отправились, тебя не касаются.
— Тогда назовите хотя бы внешнюю цель своего похода, — неожиданно резко говорит Нике. — Вы все мне очень нравитесь. Но я не могу идти с командой, поступков которой не понимаю. Вдруг вся ваша задача — догнать какого-нибудь обидчика, разделаться с ним, а дальше — хоть трава не расти! А мне потом что, барахтаться в одиночестве?
— Хорошо, — внезапно произносит Чингиз. — «Внешний» мотив нашего поведения ты должна знать. Мы хотим, чтобы Стрелок, — кивок в мою сторону, — как можно быстрее достиг последнего этапа «Лабиринта Смерти».
— Именно Стрелок? — Нике с любопытством смотрит на меня.
— Да. При этом мы вынуждены сохранять свой отряд в полном составе как можно более долгое время, но лишь для облегчения основной задачи. Поэтому всё время будем соблюдать баланс между скоростью передвижения и общей боевой силой группы. Не исключено, что на последних этапах «Лабиринта» мы будем бросать отстающих.
— Понятно, — кивает Нике. — Скорость эскадры равна скорости самого тихоходного корабля… но лишь до тех пор, пока на след эскадры не сядут подводные лодки… Скажи, Чингиз, а если нашу группу будет тормозить Стрелок? Пока он не производит… извини, Леонид… слишком уж сильного впечатления.