— Император, — исправил он меня.
— Император, — повторила я, и коробка с зельями выпала из ослабевших рук.
Раздался пронзительный звон. Удача разлетелась под моими ногами осколками стекла. А я сорвалась с места, устремляясь к сыну.
Глава 17.3
Руки болезненно налетели на дверь. Бегающий взгляд натолкнулся на перекрывших чёрный ход служителей управления. Коротко выдохнув, я устремилась вверх по лестнице и ворвалась в свою комнату. Анет активно баюкала плачущего Максима. Ланцелот стоял напротив двери и сердито махал длинным хвостом.
— Что происходит, Валери? — обратилась ко мне встревоженно Анет.
— Нас нашли, — прошелестела я, подлетая к ней, и аккуратно взяла сына на руки.
Он не успокоился, как обычно бывает, а продолжал плакать. Анет вскрикнула от испуга, увидев кого-то в проходе. Я развернулась и столкнулась взглядом с чёрными глазами Доминика. Ланцелот зашипел, припав на передние лапы.
— Нет, не нападай! — потребовала я, крепче прижимая Макса к груди.
Лавка окружена, власти Кириуса окажут Доминику всю необходимую поддержку. Единственный шанс сбежать — дар Виолет. Но вряд ли ей позволят открыть портал. Поэтому не стоит усугублять наше положение нападением на императора.
— Не подходите, — Анет выступила передо мной, раскинув руки в стороны.
— Я не собираюсь воевать с женщинами, — поморщился Доминик. — Немедленно выйди и кота забери, пока я не приказал вас арестовать, — припечатал резко.
Мы с Анет вздрогнули от испуга. Девушка сделала неловкий шаг назад. Максим продолжал громко плакать.
— Он прав, иди вниз, забери Ланцелота, — хрипло попросила я.
— Но… — попыталась возразить она.
— Это касается только меня и… императора. Иди, — взмолилась я, ведь видела, как магические потоки закручиваются вокруг мощной фигуры Доминика. Он мог убить её за щелчок пальцев. — Пожалуйста, спустись к Виолет. Помоги отцу её успокоить.
Судя по крикам, сестра бросалась обвинениями. Анет колебалась ещё несколько минут, потом кивнула и покинула комнату, обойдя Доминика по дуге. После нескольких просьб Ланцелот последовал за ней.
— Верное решение, — похвалил мужчина, направившись ко мне.
Стало так страшно, я невольно сделала ещё несколько шагов назад, пока не наткнулась бедром на подоконник.
— Отдай мне сына, — чеканя каждое слово, потребовал он.
— Я не могу… — пролепетала, судорожно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, вот только решение не находилось.
Конечно, мы всегда были готовы сорваться с места, есть тайники, но, похоже, слишком полагались на мой дар. Считали, он предупредит меня об опасности. Только он промолчал, не сообщил о приближении Доминика. Видимо, потому я не смогла приблизить видение о Ланкастере, оно тоже было связано с моим бывшим. Как он это делает?
— Отдай, — повторил Доминик.
— Он мой сын! — воскликнула я. — Как отдать его?
— Он и мой сын. Отдай, — он протянул руку и трепетно положил её на макушку Макса.
Не знаю, что он сделал, но ребёнок почти моментально успокоился.
— Ты нервируешь его, — Доминик ещё приблизился.
Аккуратно поддержал сына под голову и потянул его на себя, подставляя вторую руку, словно колыбель. Я задыхалась под потоком эмоций, но всё же позволила мужчине взять его. Несколько звенящих мгновений вечности Доминик присматривался к сыну. А потом с облегчённым вздохом прижался губами к его лбу. Закаменевшие черты сурового лица смягчились, чёрный взгляд наполнился теплом. Из моих глаз брызнули слёзы. Я всё ещё пребывала в ужасе, но этот миг огрел сердце нежностью. Что бы ни случилось, Доминик позаботится о сыне. В конце концов, нашёл же он нас как-то в другой стране.
— Не смей забирать его, — не знаю, откуда взялись силы, чтобы наполнить голос твёрдостью.
Год, целый год сомнений, неопределённости и воспоминаний о несбывшемся. Не проходило ни дня, чтобы я не воспроизводила в мыслях образ Доминика, не размышляла о возвращении и возможности хоть что-то изменить. Но всегда останавливал страх. Всё-таки император с огромными ресурсами, а я просто ведьма с несколькими союзниками.
— Решила мне угрожать? — зло усмехнулся Доминик.
— Это мой сын, — напомнила я ему. — Я не хотела играть твою жену, не хотела спать с тобой и беременеть, но это случилось. Я выносила его, родила. Это мой ребёнок. Если попробуешь его забрать…
— Что ты сделаешь? — мрачно уточнил он.
— Прокляну, Доминик. Для материнского проклятия даже не нужна магия.
— Угрожаешь, — усмехнулся он, перехватывая Макса удобнее, и прижал его к груди. — Значит, и мне можно. Я долго размышлял, что сделаю с тобой, когда найду. Сначала даже тосковал. Потом пришла ненависть. А сейчас нет ничего. Я готов оставить тебе жизнь в благодарность за сына.
— Если я откажусь от него? Ни за что на свете!
— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, — сердито прищурился он. — Угрожаешь мне проклятием? Я могу убить тебя за миг. Не успеешь даже испугаться.
— Может, я уже наложила его на сына, чтобы защитить его? — безбожно врала, но надеялась, что это не так заметно.
— Ты не меняешься, — зло рассмеялся он. — Всё такая же изворотливая лживая тварь.
Я судорожно сглотнула, ощутив болезненный укол в груди. Глупо было рассчитывать, что Доминик сохранил хоть капельку тёплых чувств ко мне. Почему же тогда сразу не убил? К чему эти разговоры? Предложение о помиловании? Действительно не уверен, что я не припрятала проклятье в рукаве? Или есть что-то ещё?
— Я готова на всё ради сына, — прямо посмотрела в его колючие глаза. — Разве ты не так же?
— Что ты можешь ему дать? Фальшивую личность? Жизнь под чужим именем во лжи о его происхождении? Так ты любишь сына? — каждое его слово мучительно хлёстко поддевало сомнения, что постоянно одолевали меня. — Он демон, вряд ли ты знала, но появление рогов в таком юном возрасте говорит о силе его ментального дара. Как ты собиралась помочь ему справиться со своими способностями? Ты не в состоянии даже заглушить свои эмоции, чтобы успокоить его плач. Ты можешь дать ему существование, я дам ему жизнь. Он — будущий император Тринаты, достойный член дома Грамон, что поколениями оберегает жителей страны. А ты предлагаешь ему жизнь сына лавочницы.
— Зато вдали от интриг, — на моих губах расцвела кривая улыбка. — Я, знаешь ли, тоже дочь короля, представитель древнего ведьмовского рода, пассивная портальщица. И как это меня защитило? Я стала пешкой в чужой игре. И второй год живу в страхе смерти. Ты прав, я многого не могу дать сыну, зато я люблю его и не дам никому в обиду. Даже тебе.
— Я заберу его, — твёрдо заявил Доминик. — Его место в Тринате, рядом со мной.
— А я, значит, должна либо отдать его, либо умереть? — иронично усмехнулась.
— Судя по всему, наш конфликт неразрешим для тебя, — равнодушно пожал он плечами, отступив от меня на шаг.
Я сразу подалась к нему, вцепилась в пелёнку Максима.
— Не забирай его! — попросила, задыхаясь от безысходности. Что бы ни говорила, не могла навредить Доминику, но и как-то помешать ему была не в состоянии. — Я… поеду с ним.
— Думаешь, я позволю? — коротко рассмеялся он, качнув головой, но мне почудился проблеск интереса в его глазах.
Или мне хотелось в это верить?
— Я ведьма с провидческим даром. Ты же помнишь, как он был полезен.
— Пока что ты была полезна лишь в рождении сына, — хмыкнул он задумчиво.
— Как ты сказал, наш конфликт неразрешим. Тебе придётся либо убить меня, либо взять с собой.
— Говорю же, не меняешься, — он склонил голову к плечу, глядя на меня со странным предвкушением во взгляде. — Что ж, уговор. Ты поклянёшься служить мне даром и магическими способностями, не предавать и беспрекословно подчиняться любому приказу.
— А вдруг ты прикажешь сотворить неприемлемое и…
— Я могу попросить о многом, а решить, готова ли ты, предстоит сейчас. На данный момент я намерен оставить тебе жизнь за отказ от претензий, позже выход из наших договорённостей будет невозможен. Это не торги, я здесь ставлю условия.
— Но что ты можешь потребовать? Буду ли я при сыне?
— Будешь, ему же нужно материнское молоко. А потребовать я могу что угодно… даже ещё одного ребёнка, — ухмыльнулся он, и в глубине его глаз вспыхнуло опасное пламя. Мои ладони судорожно стиснулись в кулаки, ногти до боли впились в кожу. — Тебе решать, на что ты пойдёшь ради сына.
— Я же сказала, на всё, — выдохнула опустошённо.
Запугивает он меня, проверяет или действительно намерен использовать как вздумается? Может, это и есть его месть и он лишь подвёл разговор к нужному итогу? Время покажет, только оно мне и нужно, чтобы оглядеться и найти способ вновь расправить крылья.
— Значит, я подготовлю контракт, — правый кончик губ Доминика дрогнул в удовлетворённой улыбке.
Мы заходили на новый огненный круг наших сложных отношений. Ожоги прошлых разочарований не зажили до сих пор.
Глава 17.4
— Я согласилась. Отдай мне его, — попросила я, вновь потянув пелёнку. — Его… нужно покормить.
— Пока не подпишешь контракт, он будет находиться у меня. Вдруг ты ему навредишь, — Доминик отступил.
Вопреки жёсткости фразы его рука трепетно погладила голову малыша. Я проследила этот жест, ощущая, как боль в груди усиливается.
— Думаешь, я могу навредить своему сыну?
— Я не знаю тебя, никогда не знал. И думаю, отчаявшаяся ведьма способна на всё.
— Я никогда не смогу навредить своему ребёнку, — покачала головой. Похоже, за время разлуки Доминик приписал мне худшее, что смог придумать. — Давай тогда быстрее подпишем контракт. Ребёнка нужно накормить. Если не сделать это вовремя, случится застой молока, может подняться температура. Такое уже бывало.
Лишь раз, но Доминику об этом лучше не знать.
— Идём, — он отступил и кивком указал на дверь.
Похоже, не желал поворачиваться ко мне спиной.