Вид Доминика в постели рядом со мной и так дезориентирует, а если бы он был ещё и полуобнажён, точно бы лишал меня адекватности на всё утро. В конце концов, я не врала об оценке его привлекательности для себя. Его образ ассоциировался не только с проблемами, но и со страстью, удовольствием, нежностью.
Утро тоже прошло почти обыденно. Кормление, умывание сына, наведение красоты, появление деликатной, но проницательной Абелии, завтрак с Домиником, пока она занимается малышом. Потом мой бывший отправился общаться с императором Вилдбэрном. Они обсуждали какие-то торговые соглашения. Доминик решил, раз примчался из Тринаты в Кириус, то займётся и делами. А ещё, мне кажется, он давал нам всем время свыкнуться с изменениями в наших жизнях.
Я уж точно полностью успокоилась. Отец, Анет и Ланцелот отправляются со мной, по Виолет ещё идут переговоры, но Доминик не высказывается против.
Максим познакомился со своим отцом и общается с такими же демонами, как и он. Чуть подрастёт, и с помощью ментального дара Доминик научит его ставить блоки от чужих эмоций.
А я облегчила душу, рассказав о деталях прошлого и извинившись за побег. Наш с Домиником конфликт исчерпан. Новых пока не намечается. Напрягала, а точнее, волновала только неопределённость наших отношений. Кто мы теперь друг для друга? Я вроде как должна ему служить, но пока занимаюсь только сыном. Он ночует у меня, проводит со мной время. Но для него возобновление отношений со мной означает шанс на ещё одного ребёнка. Вдруг его чувства действительно перегорели, и сейчас им движет холодный расчёт? Он заявлял об ином, но Доминик прав, слова могут быть лживыми, я сама постоянно врала и недоговаривала. Но если чувства остались, что он планирует? Оставит при себе любовницей по договору и будет делать детей? Предложит брак, на этот раз настоящий? Последнее вызывало отклик. Потому что сама я как раз совершенно не остыла к Доминику. И хотела бы, чтобы Максим рос в полной семье. Но не фальшивой для видимости, а настоящей, любящей.
— Ты рассказываешь мне о работе, переговорах, что случилось в этот год. Но почти не говоришь о том, что было с тобой, — отметила я вечером, когда Доминик присоединился к моей прогулке с сыном и Ланцелотом.
— Не очень хочу вспоминать, — он перехватил ручку коляски, чтобы самому её везти.
— У тебя кто-нибудь был? Не планируются ли новые династические браки?
— Валери, — рассмеялся он. Максим сразу обратил к лицу отца заинтересованный взгляд. — Я сообщил тебе, что для меня истинность стала безвозвратной.
— То есть ты не пытался?
— Разок попробовал, но другая девушка не то что не вызывала желания, даже раздражала и злила. А ты? Ходила на свидания с сестрой?
— Нет, — фыркнула я. — У меня Максим, лавка, учёба, какие свидания?
— А потом? Если бы я тебя не нашёл?
— Нашёл бы, — качнула я головой. — Максим демон, я бы не смогла его вырастить, собиралась поехать в Тринату. Останавливало только то, что не вижу твоё будущее.
— Боялась… — кивнул он, посмурнев лицом.
— Ты не ответил по поводу династических браков.
— Ответ тот же, я бы не смог быть с другой женщиной. А даже если бы мог физически, не в состоянии представить ту, что способна затмить тебя, — он чуть прищурил глаза, в их глубине вспыхнуло пламя.
— Притуши обаяние, — буркнула я, закатив глаза в попытке скрыть, как на самом деле на меня подействовали его слова.
— Я и не начинал, — проурчал он, но улыбнулся уже задорно, принимая моё желание перевести разговор в невинное русло шуток.
Завершив с прогулкой, мы вернулись в мои покои. Доминик остался с сыном, позволяя мне помыться и переодеться перед сном. Следом отлучился к себе, чтобы принять душ. Но вернулся быстро и прилёг на кровать, наблюдать за тем, как Максимилиан сонно тянет молоко. При появлении отца малыш почти мгновенно уснул и отправился в кроватку. К нему тут же прыгнул Ланцелот, теперь ему разрешалось оставаться с нами. В последние дни я засыпала с Максом, потому Доминик проникал в мою постель без спроса. Сегодня же всё это происходило на моих глазах.
— Ты спрашивала, как прошёл этот год для меня, — укрыв Максима одеялом, он вернулся к моей кровати, присел на её край и подобрался ко мне, нависая сверху. — Это было пыткой, Валери. Меня успокаивало только твоё признание в чувствах ко мне. Я старался верить в то, что ты меня действительно любила и поэтому оставишь нашего ребёнка.
Тёмный взгляд снова обжигал, на этот раз роящимися в нём эмоциями. Я задохнулась под потоком чувств, не зная, что сказать. Ответить откровением на откровение? Промолчать?
— Ты оставила ребёнка, полюбила его. Даёт ли это надежду на то, что твои чувства были правдивы и что не исчезли до сих пор?
— Я о многом врала, Доминик, но не о своих чувствах, — призналась хрипло, ведь обещала, что в наших отношениях больше нет места лжи.
Он задохнулся на миг. Твёрдые губы изогнулись в несмелой улыбке и начали приближаться к моим. Кажется, я так не волновалась даже перед нашей первой ночью. Столько боли позади, сложностей, страхов, сомнений, и неизвестно, что нас ждёт впереди. Быть может, моей главной ошибкой стала любовь к этому мужчине? Но это была сладкая ошибка, подарившая мне мгновения взаимной любви. Которые можно вернуть…
Губы Доминика накрыли мои в поцелуе. Мягком, неспешном. Он будто боялся меня спугнуть. А я его. Потому подавила желание потянуться к нему и лишь ответила на его порыв. Дыхание наше учащалось с каждым мгновением. Сердце стучало всё быстрее. И когда приблизился миг надрыва нашей выдержки, Доминик отстранился.
— Я люблю тебя, Валери, — кончик его указательного пальца скользнул по моей щеке. — Полюбил давно, не признавался себе и тебе, но не переставал любить даже в этот сложный год.
Глаза вновь наполняли слёзы, но только радостные, искристые. Не горькие, сладкие. Стоило тоже открыться, но Доминик не ждал ответных признаний, он вновь склонился ко мне и поцеловал. В груди зародилось что-то горячее, почти обжигающее. Даже пугающее. Болезненное. И именно в этот момент мне пришло видение.
Ночь. Лунный свет подсвечивает рельеф горной цепи вдали. Тихо шуршит ветер по песку дороги. Две одинокие фигуры кажутся чем-то неестественным в спокойствии ночной степи. Тьма рассеивается под действием нарастающего света сигм, вырезанных на двух десятках врытых в землю камнях. Пространство пронзает вспышка тёмного света. Земля в центре ритуального круга разверзается, и из неё начинает валить чёрный вязкий туман. Потоки ветра сбрасывают капюшоны с лиц незнакомок.
— Ты уверена, Валери? — спрашивает… Жаклис.
Здесь она молода, даже красива, но я узнаю её. И понимаю, к кому она обращается. Даже узнаю её, ведь мы с сестрой до противного похожи на неё. Нашу бабушку, Валери Сигаль. Она тоже тонкокостная шатенка, но с зелёными глазами.
— Уверена. Иного выхода нет, — жёстко отвечает она. — Иначе мы потеряем всё, — произносит внезапно горько и почти дрожа.
Видение рассеялось.
— Валери, не пугай меня так! Валери?!
Я очнулась в кольце рук Доминика. Он обнимал меня, удерживая на своих коленях. Чёрные глаза смотрели почти в панике.
— Всё в порядке, — прохрипела я, стирая что-то тёплое из-под носа. Пальцы окрасились в алый. У меня шла кровь. — Это видение. Далёкое. Получается, лет шестьдесят назад.
— Я тоже это видел. Сигаль и Жаклис открыли Разлом. Бертран был прав.
— Ты видел? — удивилась я.
— Да, через тебя. Но как ты увидела это? Почему сейчас?
— Сама не понимаю. Мы же просто… Хотя нет, это было не просто, — усмехнулась, теперь коснувшись губ.
В груди ещё пекло. Но это чувство таяло, разнося по телу силу. Откуда? Почему? Заинтригованная этим открытием, я перешла на магическое зрение и обомлела от шока.
— Она расширилась. Моя аура, стала сильнее. И в ней… не поверишь…
— Появились вкрапления… стихии огня, — хмыкнул он. — Их я как раз вижу.
— Но… я знаю только одного мага огня, — теперь присмотрелась к ауре Доминика внимательнее.
Она тоже расширилась, присутствие стихии земли стало выразительным. И потом я разглядела причину.
— Истинная связь восстановилась, Доминик! — я тут же прикрыла рот рукой, с опаской присмотревшись к кроватке, но Максимилиан крепко спал.
— Восстановилась? — голос Доминика охрип от волнения.
Выходит, связь усилила меня, позволяя сотворить то, что не удавалось всю эту неделю, пробиться в прошлое и узнать правду.
— Ты… наверное, для тебя это… — залепетала я.
— Счастье, — перебил он меня. — Теперь ты не умрёшь от старости раньше меня. И тебя будет защищать мой огонь.
— Твои чувства взаимны, Доминик, — мой голос стих. — Я тоже не переставала любить тебя.
Шально улыбнувшись, он крепко обнял меня. Нам только предстоит научиться доверять друг другу и по-настоящему узнать, но мы определились с направлением. Любим и хотим быть вместе. До конца. Лишь бы мои дорогие родственнички не приблизили его приход.
Глава 20.2
Наутро я снова проснулась с Домиником. На этот раз в обнимку, но в одежде. Он меня не трогал, ограничился поцелуями, ведь видел мои сомнения, хотя это решение далось ему нелегко, учитывая его огненный темперамент. Но мы пока только признались друг другу в том, что чувства были и есть, я не ощущала себя готовой к близости. К тому же тема противозачаточных была для меня триггерной. Боялась даже не запрета, а того, какой клин он вобьёт в наши отношения. Особенно в свете того, что Доминик восстановил истинную связь. Всего за поцелуй! Зря времени не теряет…
— Доброе утро, — хрипло поприветствовал меня Доминик.
— Добр… — договорить я не сумела, потому что он приник к моим губам в поцелуе.
И желание общаться словами как-то моментально пропало. Я ведь очень соскучилась: по его запаху, присутствию, голосу, взглядам. Объятия отца, сестры и подруги, конечно, дарят тепло и поддержку, но капкан рук любимого и желанного мужчины — нечто нереальное. Я никогда не ощущала себя с Домиником защищённой, потому что именно он мог стать моей погибелью, между нами словно была ледяная прослойка моей лжи и недоговорённостей. Но теперь она исчезла, и стало так хорошо, безопасно, легко. И впервые за последний год во мне проснулось желание. Все эти долгие месяцы я гадала, будет ли мне когда-нибудь так же огне