— Хммм? — задумчиво промычала Карин.
Она уселась за стол и, подперев подбородок правой рукой, с любопытством спросила:
— А кто такая Кокоми, Итачи-сан? Еще один твой загадочный друг?
— Ты прекрасно знаешь, что у меня, как и любого великого человека, нет друзей, Карин, — гордо заявил я, вновь покачав головой, — Однако, хотя друзей нет, зато есть вечные интересы.
— Ты так и не ответил! Итак, о Кокоми…– грубо встряла в разговор Фуу, — что же это за человек?
— Просто кто-то из Генши… То есть из Тейвата! — поспешно заявил я.
— А Тейват действительно существует, Итачи-сан? — осведомилась Карин, окинув меня скептическим взглядом.
Её вопрос остался без ответа, потому что я схватил Фуу в охапку и побежал в лабораторию к Хируко, вниз по лестнице, ведущей под палубу корабля, планируя организовать ей пересадку моей проклятой печати. Впрочем, благодаря Фугаку, я заранее знал о том, что пересадка пройдёт успешно, но мне хотелось бы увидеть своими глазами, как будет выглядеть Фуу под действием трансформации проклятой печати лично, а не через воспоминания искажённые его мыслительным процессом.
Я был убеждён, что это зрелище будет интересным. В конце концов, если верить словам Орочимару, которые были сказаны мне ещё два года назад, новый облик формируется на основе подсознательных предпочтений человека, ставшего носителем проклятой печати. И мне искренне хотелось оценить подсознательные предпочтения Фуу.
Мы вновь собрались на палубе корабля пару часов спустя. Если не считать чернокожего узника лаборатории Хируко, который всё ещё был заключён внутри неё, то все остальные члены моей команды захотели прийти сюда по собственной воле.
— Интересно… Ты тоже думаешь, что у неё вырастут рога, как и у тебя Итачи-сан? — осведомилась Карин с ухмылкой на губах.
Я предпочёл не отвечать на этот вопрос и молча проигнорировать её слова, но Хируко, проявив навязанные ему Котоамацуками дружеские чувства, не мог оставить её слова без ответа. Он недовольно пробурчал что-то невразумительное, но явно угрожающее, после чего окинул Карин злым взглядом, которым обычно удостаивал людей, что по его мнению, должны быть подвергнуты тщательному вскрытию на лабораторном столе. Потенциальная жертва бесчеловечных экспериментов из клана Узумаки испуганно вздрогнула, опустив голову, опасаясь встречаться с ним взглядом.
— Я начинаю! — объявила Фуу громким голосом.
— Можешь не торопиться, — высказалась Таюя, гневно скрепя зубами, восстановленными мной всего пару минут назад благодаря исцеляющей силе Инари, — Всем здесь всё равно наплевать на тебя!
Мы с Хируко, который смотрел на Фуу жадным до знаний взглядом, дрожащей от страха перед возможной вивисекцией, Карин, а также, теперь уже полностью здоровой из-за просьбы её сестры, Таюей и моей самопровозглашённой рабыней Хонокой, неподвижно стояли под светом заходящего солнца и с интересом наблюдали. Стоит отметить, что Фуу никого из нас не разочаровала. Её тело вспыхнуло белым светом, изменяясь под воздействием проклятой печати.
Это зрелище вызвало у меня приступ резкой ностальгии, а затем и вовсе напомнило мне о ярких трансформациях Сейлор Мун и её полоумных коллег, что носили имена, данные им в честь планет и хорошо знакомые поклонникам жанра Махо-Сёдзе. Подумав об этом, я не смог удержаться от смеха.
Так или иначе, но в отличие от мусорных печатей подручных Орочимару, та версия проклятой печати, которую носил на себе я, обеспечивала максимальные преимущества при первой и единственной активации. Более того, применение проходило практически мгновенно и без какой-либо заметной задержки. Через долю секунды, когда яркий белый свет, излучаемый Фуу, развеялся, она уставилась на меня так, словно была раздражена моим громким хохотом.
Впрочем, если бы не способность моего Риннегана, который позволял мне читать воспоминания в режиме реального времени, едва ли бы я смог это понять. В конце концов, теперь лицо Фуу было скрыто за белой круглой маской, которая была лишена каких либо признаков отверстий для носа и глаз. Её кожа также почернела, а одежда Фуу, как и обувь лопнула и разорвалась, демонстрируя коренастое, но очень мускулистое телосложение, лишённое каких-либо половых признаков.
— Невозможно! — воскликнула Карин, которая казалась потрясённой представшим перед ней зрелищем.
Когда я увидел то, во что превратилась Фуу, смех охватил меня с новой силой. Глаза Карин, которая стояла рядом, закатились и она, коротко вскрикнув, потеряла сознание, явно вспомнив о том, что ей пришлось пережить в пространстве Цукиёми. Мне пришлось схватить её за локоть, чтобы удержать от удара затылком об деревянную палубу корабля.
— Фуу, пожалуйста, ответь мне честно, — попросил я, пристально глядя на дочь Четвёртого Райкаге, — Ты всё это время была тайно хиличурлом? Или же просто решила сменить имидж, чтобы быть большей похожей на своего отца? Если так, то могу тебя заверить, что не смотря на окончательное почернение твоей кожи и наличие этих длинных, но странных ушей, белой гривы и только трёх пальцев на ногах, теперь ты действительно похожа на него больше чем когда-либо прежде.
— Да, — согласилась со мной Таюя, — эти ярко выраженные мускулы демонстрируют безусловную схожесть между вами. Тот вонючий старый насильник был бы рад увидеть тебя в таком виде.
— В таких случаях принято говорить, что яблоко от яблони не далеко падает, — заявил я, вспомнив известную многим обитателям планеты Земля пословицу.
— От одного гнилого яблока весь склад загнивает! — добавила младшая сестра Хоноки, окинув Фуу презрительным взглядом.
Услышав слова Таюи, я тихо рассмеялся и продолжил заниматься этим следующие пять минут. Оценив мою реакцию, Фуу сразу же вернулась в свою человеческую форму, отбросив свою истинную сущность чистокровного тейватского хиличурла. Закутавшись в плед, поданный ей услужливой Хонокой, она посмотрела на меня с плохо скрываемой обидой и удалилась в свою каюту в компании Карин, которая к тому моменту уже успела вернуться в сознание.
«Может быть, Карин рассказала Фуу о хиличурлах? — размышлял я, глядя на исчезающее за горизонтом солнце, — Возможно, она сообщила и о том, как убила иллюзорную версию Фуу в пространстве Цукиёми… Это могло сильно повлиять на представление Фуу о самой себе…»
Я просто не мог придумать никакой другой причины, почему её форма проклятой печати — это хиличурл! Даже после обсуждения с Хируко никакие идеи, которые могли бы направить меня на поиски ответа, не приходили ко мне в голову.
— Это не так уж и важно… — уныло прошептал я, устало упав на кровать в своей каюте, — Вместо этого мне стоит решить, как разумно использовать мою уникальную технику Шинигами…
Мои надежды на её использование упирались в наличие чакры у людей континента Темуджина… Вот только теперь стал очевиден тот факт, что эта идея провалилась! И что делать для продолжения плана по собственному усилению мне было категорически непонятно. Мне пришлись уныло лежать на кровати, задумчиво глядя в потолок, пока очередная пословица не возникла в моём уме. Обдумав её, я решил отложить решения своих проблем на следующий день.
— Как там было сказано? — прошептал я, погружаясь в сон, — Утро вечера мудренее, не так ли?
К сожалению, пословица, в моём случае, была неактуальна и утром ничего не изменилось. После пробуждения, я пролежал на кровати ещё пол часа, прикидывая в своём уме различные идеи, спонтанно пришедшие мне в голову. Прошёл почти час прежде, чем мне удалось осознать, что очевидного решения у меня не просто нет, но и вряд ли оно будет в ближайшем будущем.
— Хм… — задумчиво промычал я, — Может быть, стоить спросить совета у кого-то ещё?
С глубоким вздохом, который казался мне самому наполненным надеждой, я встал и вышел из помещения. Палуба встретила меня голосами Карин и Фуу, которые обсуждали расизм жителей страны Снега. Они сидели за столом и общались между собой, отбросив прежнюю враждебность. Разумеется, Фуу находилась в человеческой форме, а не в виде хиличурла, в которого она отныне склонна превращаться под действием проклятой печати.
«Не удивлюсь, если общие трудности и единый враг в моём лице сплотили их, позволив им найти общий язык и оставить ссоры и конфликты позади, — мысленно оценил ситуацию я, — Может быть, мне действительно втайне от самого себя и непонятно, как удалось развить навык психиатрии⁈ Не удивлюсь, если эта способность всё время была моим „золотым пальцем“ и „читом Исекай“, который я, как и любой уважающий себя попаданец, получил после перерождения в другом мире. Во всяком случае, я намного лучше разбираюсь в данной теме, чем любой другой человек в этом мире или даже разумная жаба, обезьяна, собака, кошка или змея. Ведь как бы хорошо эти звери не владели Режимом Мудреца, им не суждено понять людей! Да, вот насколько я хорош!»
Неожиданный приступ самовосхваления повысил мне настроение, возводя его до максимального уровня. Моё чувство собственного величия также моментально скакнуло вверх. По сути, любые неприятные чувства в моём сердце чудесным образом пропали без вести, словно ниндзя-отступники, сбежавшие из Скрытой Деревни.
— Пфф! Эти люди решили, что раз я выгляжу безобидной, то они могут выместить на мне всю свою злобу! — громким голосом пожаловалась Фуу, издав фыркающий звук, — Трусы! Если бы они так отнеслись к ниндзя деревни Скрытого Облака, как относились ко мне, то возможно их жалкий остров не подвергался бы ежегодному разграблению, а их дочери, сёстры, матери и жёны не были бы похищены, а их животы не оказались бы наполнены той мерзкой склизкой жидкостью!
— Эти люди могут быть даже в чём-то хуже чем те придурки из Скрытой Травы, — согласилась с ней Карин, непонятным образом пропитавшись идеалами феминизма, — Именно так! Все мужчины — зло! Как и Итачи-сан!
— Ой! — потрясённо воскликнул я, подойдя к ней сзади, — Пожалуйста, скажи это снова. Кажется, кто-то наложил на меня звуковое гендзюцу или я просто ослышался. Или, быть может, у меня начались слуховые галлюцинации.