– Вот оно! Ленечкина семейная реликвия. Я за ней давно охочусь! Уж как я к нему подбирался, и все мимо! А на сей раз выгорело. Ну, прощайте, господа! Кстати, наводить милицию на мою дачу и квартиру бессмысленно. Все продано, и я с чистой совестью отбываю за рубеж. Пока! – Он спрятал яйцо в кейс, сунул туда же пистолет и вместе с «папочкой» вышел в прихожую.
Они открыли входную дверь, и вдруг мы услышали:
– Ни с места! Милиция!
И в квартиру буквально ворвался Николай Николаевич, а с ним еще двое в штатском.
– Так я и знал! Чуяло мое сердце, что вы что-то темните! – набросился он на нас, когда преступники были уже в наручниках. – Тоже мне, горе-сыщики. Да мы вас сегодня с утра водили! А вы… Даже слежки не заметили, – сказал он и подошел к телефону. – Ах, телефон не работает! Юра, быстренько в отделение! Скажешь, капитан Шадрин случайно двух домушников поймал. Ваше счастье, что я в отпуске!
– А кто же эти… двое? – выпалила Мотька, едва у нее вынули кляп.
– Соседи мои по квартире. Братья, отличные ребята!
Михал Михалыч, весь красный от стыда, подошел к Николаю Николаевичу.
– Капитан, не сердитесь на них…
– На них я еще могу не сердиться, но вы… Вы же взрослый человек!
– Бес попутал! Ей-богу, капитан… Я с ними уже во втором деле. Эти ребятишки погнались за двумя зайцами и, вопреки всему, поймали троих!