е ногам и спустил трусики.
Кейт застонала и придвинулась ближе, прижавшись к его возбужденной плоти бедром. Приподнявшись, он бережно перевернул ее на спину, провел ладонью по животу и поцеловал в губы. Его рука переместилась ниже, он стащил кружевные трусики по ногам и отбросил их. Заставив Кейт раздвинуть ноги, он прикоснулся к горячему и влажному потайному местечку и снова прижался к ее губам. Она задрожала от наслаждения, чувствуя, как другой рукой Уильям вновь подхватил ее грудь.
Ему было некуда спешить, а Кейт не терпелось ощутить его внутри, узнать, насколько глубоко он способен войти в нее. Ей не хотелось ждать. Уильям продолжал поглаживать ее, пробуждая внутри пульсирующую горячую спираль вожделения.
– Тебе нравится? – прошептал он. Кейт взглянула в его глаза, потемневшие от страсти.
– Да, – сумела выговорить она и тут же ахнула, почувствовав еще более сильное возбуждение. Закрыв глаза, она отдалась потоку ощущений. Наконец Уильям осторожно убрал руку.
Раздвинув ее ноги шире, он прильнул к ней всем телом. Он погружался в нее медленно, чтобы продлить наслаждение. Обхватив ногами его бедра, Кейт выгнула спину, и у него закружилась голова.
Ее кожа была влажной и горячей, и Уилл с трудом принудил себя замедлить удары. Ему хотелось ворваться в нее, с силой погружаясь в тугое, гостеприимное тепло лона. Наконец, достигнув глубин, он остановился. Кейт затихла, и он прильнул к ее губам, проник языком в рот, приглушая легкие стоны. Она приложила ладони к его щекам и попыталась придвинуть его еще ближе, хотя это было невозможно.
Милая Кейт, думал он, чувствуя, как теряет голову, поддаваясь усиливающемуся возбуждению. Он отстранялся и вновь наносил удары на протяжении скольких-то там неописуемых минут, пока не почувствовал, как сжимается женское лоно. В этот миг он потерял чувство времени и пространства, забыл, кто он такой. Помнил только о Кейт, ее сладком дыхании, атласной коже и влажной тугой пещере, окружавшей его плоть. Она притянула его ближе. Едва ее начала бить дрожь, Уильям завладел нежным ртом и услышал страстный стон экстаза. Спустя несколько секунд он догнал ее на немыслимой высоте, содрогаясь в спазмах.
К реальности Кейт возвращалась медленно, почти бесконечно. Уилл отстранился, но не разжат рук, и Кейт уткнулась лицом в его грудь. Она чувствовала себя обессиленной и удовлетворенной. Наконец-то ей стало понятно, что значит заниматься любовью. Она не испытывала ни неловкости, ни стыда. С Уильямом она была знакома всего неделю, но ей казалось, будто они знают друг друга всю жизнь. И всю жизнь предаются любви. Кейт вдохнула, пытаясь запомнить его запах, и волосы на груди Уильяма защекотали ей нос.
– Что с тобой? – сонно спросил он.
– Боюсь чихнуть. – Незачем Уильяму знать, что она старается запомнить, как от него пахнет лаймом, кожей и английским дождем.
Уильям поднял голову и насмешливо взглянул на нее.
– Чихай, Кэти. В этом нет ничего предосудительного.
– Я думала, ты спишь.
– Нет, то есть да. Чуть не заснул. – Он лег на бок лицом к Кейт. – Если хочешь, я уйду.
– Нет. – Она поежилась, и Уильям дотянулся до простыни и укрыл ее голые плечи. – Спи здесь.
Уилл смутился.
– Ну хорошо, только недолго.
– Тебе незачем уходить. – Кейт подняла голову и взглянула ему в глаза.
– Боюсь, одного раза мне будет мало, – предупредил он, – а мне бы не хотелось обидеть тебя.
– Этим ты меня не обидишь.
Он провел ладонью по ее талии, погладил бедро.
– Ты такая нежная. И маленькая. Я снова хочу тебя. – Обхватив Кейт за плечи, он прижал ее к своей груди.
Кейт закрыла глаза, чувствуя, как тепло его тела окутывает и убаюкивает ее.
Ей снилось, что легкие, как прикосновение мотылька, поцелуи покрывают ее колени, чуткие пальцы касаются ее бедер, поднимаются выше, вызывая лихорадочное и знакомое биение пульса между бедер. Снилось, как кто-то осторожно разводит ее ноги в стороны и тихо шепчет: «Просыпайся».
Ей не хотелось просыпаться, обрывать чудесный сон и вновь видеть себя в одинокой и холодной постели номера в отеле. Кейт представлялось, что теплое дыхание Уильяма овевает ее бедро, что его губы стремятся избавить ее от напряжения и боли, нарастающих внутри, что его язык проскальзывает… нет, это не сон, поняла она, постепенно просыпаясь. Она лежала в постели, обнаженная и пылающая страстью, а Уильям ласкал ее пальцами, губами и языком. Выгнув спину, Кейт застонала в блаженном трепете, но Уильям прижал ладонь к ее животу, удерживая ее и продолжая дарить наслаждение. Кейт подчинилась, чувствуя, как знакомый трепет волнами расходится по телу. Он впивался в нее губами и, только дождавшись ошеломляющего экстаза, передвинулся выше.
Уильям быстро проник в нее, и Кейт подалась навстречу, ощущая, как он заполняет ее длинными плавными ударами. Он любил ее так, словно не мог насытиться, хотел продлить наслаждение, но наконец не выдержал и застонал, изливаясь в нее. Он нашел губами ее шею и касался лихорадочно пульсирующей жилки, пока биение его собственного сердца не замедлилось и он не понял, что не умрет от невыносимого блаженства.
– Это не сон… – пробормотала Кейт.
– Да… – Уильям поднял голову и заглянул в глаза Кейт. Сейчас они были темно-зелеными и сонными. – Не сон, а мужчина, который просто не сумел дождаться, когда ты проснешься.
– Вот и хорошо, – прошептала она, закрывая глаза. Уильям приподнялся. Кейт повернулась на бок лицом к нему, не размыкая век. Уильям укрыл ее, лег рядом и подпер ладонью голову, глядя на Кейт. Ее щеки порозовели, губы слегка припухли. Волосы спутанной волной расплескались по белой наволочке. Уильяму было неловко вспоминать, что он овладел ею дважды, к тому же второй раз – пока она спала, но желание оказалось неудержимым.
Наконец он понял: если он сию же минуту не встанет, все повторится в третий раз. Она проснется и сочтет герцога Торнкреста обуянным похотью животным. Уильям не понимал, что на него нашло, но надеялся, что горячий душ и пара часов, проведенных над гроссбухами, исцелят его. Выскользнув из-под одеяла, он подобрал одежду. Рядом с его ботинками, так близко, что он чудом не наступил на нее, лежала брошь. Уильям подавил минутное желание зашвырнуть ее под кровать. Приколотая к свитеру брошь зловеще поблескивала.
Едва проснувшись, Кейт поняла, что уже стемнело, а рядом никого нет. Она пошарила ладонью по кровати, но почувствовала только холод простынь. Должно быть, Уильям давно ушел. Пора было вставать, принимать душ и одеваться к ужину – правда, Кейт не представляла себе, как будет сидеть с ним за столом после того, как его губы… Ладно, решила она, что было – то было, и жалеть не о чем. Уильям помог ей почувствовать себя сексуальной, желанной и привлекательной. Он смотрел на нее так, словно ему безумно нравилось ласкать ее и предаваться с нею любви.
Кейт жалела лишь о том, что ей не хватит времени пресытиться уик-эндами в поместье и вечерами, полными любви. Наверное, полагается спуститься вниз как ни в чем не бывало. Ладно, решила Кейт, надо попробовать. В конце концов, ничего другого не остается.
– Кейт! – Уильям постучал в дверь, когда она причесывалась. Взглянув на часы, Кейт обнаружила, что уже половина восьмого. Она долго отмокала в ванне, гадая, каким образом брошенная безработная Кейт Стюарт с Род-Айленда очутилась в английском особняке, среди роскоши, и даже ухитрилась переспать с герцогом. Кейт положила щетку на туалетный столик и нехотя подошла к двери.
– Я готова, – объявила она и, взяв себя в руки, открыла дверь. Удерживая на лице небрежную улыбку, она взглянула в лицо Уильяму. Тот с трудом сглотнул и принужденно улыбнулся – значит, тоже испытывал неловкость. Кейт поняла, что все будет в порядке.
Уилл показал ей бутылку вина.
– Хочешь выпить со мной в кабинете?
– С удовольствием. – Кейт вышла из комнаты и повернула налево, но Уильям удержал ее за руку.
– Я имел в виду свой личный кабинет, – пояснил он, увлекая ее направо. – Иди за мной.
– Хорошо, – согласилась заинтригованная Кейт. В этом крыле дома она еще не бывала. Уильям провел ее мимо нескольких закрытых дверей и наконец остановился перед двустворчатой дверью в конце широкого коридора. Повернув ручку, он открыл дверь: за ней оказалась просторная гостиная с высокими окнами, темно-зелеными шторами и книжными шкафами вишневого дерева. Массивный стол стоял в углу, к нему было придвинуто кожаное кресло. В камине у стены, лицом к которой стояла Кейт, горел огонь. К камину был придвинут круглый столик, накрытый для ужина.
– Я предупредил миссис Гудфеллоу, что мы поужинаем в кабинете – по-моему, здесь уютнее. Ты не против?
– Разумеется, нет. – Обстановку в кабинете Кейт сочла весьма романтичной.
Уильям подвел ее к дивану, обитому выцветшим зеленым бархатом и заваленному вышитыми подушками.
– Миссис Гудфеллоу каждый год на Рождество дарит мне очередную подушку, – объяснил Уильям. – Сбрось их и устраивайся поудобнее.
На мраморном столе, на подносе, стояли бокалы рядом с блюдом, на котором было разложено множество сортов сыра, и крекерами в тарелке с золотым ободком. На этот раз миссис Гудфеллоу превзошла себя.
– Какой приятный сюрприз! – Кейт уселась на диван, поджав ноги. В комнате было тепло, в камине уютно потрескивало пламя, и Кейт радовалась тому, что Уильям решил показать ей свой кабинет. – Должно быть, тут ты и проводишь большую часть времени. Этот кабинет похож на отдельную квартиру в доме.
– Да. – Он откупорил бутылку и наполнил золотистой жидкостью два бокала. – Я знал, что тебе здесь понравится. А салон внизу чересчур велик для двух человек.
– Зато в нем, наверное, удобно устраивать шумные приемы.
Уильям протянул ей бокал и уселся рядом.
– Понятия не имею. Светскую жизнь я веду в основном в Лондоне.
Кейт ответила ему недоуменным взглядом, словно не поверив своим ушам. Уильям понял: он не убедил ее, объясняя, что прежде не привозил в поместье женщин. Вероятно, она считает, что каждый уик-энд он проводит с новой знакомой.