Позади раздался злобный рык, и из-за моей спины выскочил Танк, бросившийся на призрак с явным намерением вцепиться зубами ей в горло. Но не тут-то было! Со стороны дома Митрича послышался громкий, протяжный вой, – тот самый, что мы с Николаем и Семёном слышали во время ночной вылазки на Чёрный перекрёсток, – а затем на мою Адскую гончую внезапно напала Айда, на глазах увеличиваясь в размерах и отращивая себе рога.
– Думала, только у тебя есть Адская гончая? – насмешливо спросила Серафима, глядя на меня надменными глазами. – Спешу тебя огорчить, девочка: Адские гончие есть у всех ведьм. Не все только знают, как их правильно использовать.
Две Адские гончие вцепились друг в друга мёртвой хваткой: в разные стороны полетели клочки шерсти и шматки отрываемой плоти. Жуткие раны, оставляемые псинами на шкуре оппонента, затягивались за долю секунды, так что их противостояние могло длиться вечность.
Воспользовавшись тем, что я отвлеклась на потусторонних пёсиков, Митрич ударил меня по ногам и повалил на землю: я ощутила прикосновение холодного металла к основанию черепа и замерла – соревноваться по скорости с пулей не было смысла.
– Митрич, что ты делаешь?
Тонкий детский голосок, раздавшийся откуда-то сзади, заставил кровь в моих жилах застыть от страха. Несмотря на то, что голос этот я слышала лишь один раз, я его сразу же узнала: он принадлежал Наташе, светловолосой худенькой подружке Алексея, являвшейся одной из участниц приснопамятного гадания в бане бабушки.
– Наташа, беги! – громко крикнула я, за что получила очередной удар по голове, на этот раз оказавшийся достаточно сильным, чтобы я отключилась.
Придя в себя и открыв глаза, первое, что я увидела – огромные перепуганные глаза Наташи, покрасневшие и опухшие от пролитых слёз. Девочка сидела прямо на голой земле, примотанная верёвками к толстенной балке, подпирающей потолок. Пошевелившись, я поняла, что и сама связана точно таким же образом. Стараясь не поддаваться панике, – а заодно игнорируя острую боль в затылке и лёгкий звон в ушах, – я огляделась. Судя по скромным размерам помещения, в котором мы с девочкой находились, а также по земляному полу и низкому деревянному потолку, это был подвал. Вряд ли Митрич притащил бы нас в чужой дом. Следовательно, это его подвал. Возникал закономерный вопрос: чего этот полоумный добивается?
– Наташа, ты как? – спросила я у девочки, постаравшись придать голосу уверенности, хотя самой в этот момент хотелось вопить от ужаса. Но, к сожалению, нельзя. Из нас двоих хоть кто-то должен сохранять самообладание и способность к трезвому мышлению. И, учитывая, что моя подруга по несчастью – глупая восьмилетка, помешанная на мистике, выбор был очевиден.
– Н-н-нормально, – всхлипнув, ответила та.
– Митрич тебе ничего не сделала?
– Н-н-нет, просто связал и велел молча сидеть. Сказал, если я буду себя вести тихо, он меня отпустит.
«Что-то я очень в этом сомневаюсь», – подумала я, но озвучивать эту мысль вслух не стала.
– Сам Митрич где?
– Ушёл.
– Ты знаешь куда?
Наташа отрицательно покачала головой.
– Ясно, – я тяжело вздохнула. – Давно ушёл?
– Давно.
И никакой конкретики. Просто блеск. Давно – понятие растяжимое. Под «давно» этот ребёнок может подразумевать как полчаса, так и несколько часов. Впрочем, откуда бы ей знать точное время отсутствия этого маньяка на всю голову ушибленного? Часов у девочки явно с собой нет.
Крепко стиснув зубы, я принялась старательно шевелить руками, пытаясь освободиться из пут. Грубая пеньковая верёвка больно натирала кожу – наверняка останутся следы, – и никак не хотела поддаваться. Положение было патовым. Я понятия не имела, что затеял Митрич и для чего ему понадобились мы с Наташей. Нет, относительно меня как раз всё понятно: старик собирается поиграть в средневековую инквизицию, казнив меня каким-нибудь извращённым способом. Но а девочка? Она вроде как не ведьма. Зачем он её схватил? Решил убрать случайного свидетеля?
Сверху раздался скрип половиц. Крышка люка, располагавшаяся чуть правее от меня, распахнулась, после чего в подвал спустился Митрич, неся в руках алюминиевый бидон.
– Очнулась, – удовлетворённо кивнул старик, бросив в мою сторону цепкий взгляд. – Это хорошо. А то я уже ненароком испугался, что перестарался и насмерть зашиб тебя.
– Уверена, если бы это было так, твоя когтистая подружка тебе бы непременно сообщила, – ядовито отозвалась я. У меня не было сомнений в том, что Митрич с какого-то перепугу затесался в миньоны Рады и теперь помогает той заполучить новую тушку. Зачем ему это надо не особо понятно, а пытаться вывести полоумного старикашку на душещипательные признании я была не настроена.
Митрич пропустил мои слова мимо ушей. Запустив пятерню в бидон, он принялся сосредоточенно что-то чертить прямо на полу и, судя по цвету и консистенции, использовал для этого кровь.
– Какой-то ты непоследовательный, Митрич, – постаравшись, чтобы голос звучал как можно более ровно, – ну, или хотя бы так явно не дрожал, – заметила я. – Ругался на нас с бабушкой, обзывал ведьмами, а сам какой-то ритуал проводить собрался.
– Не я, – покачал головой старик. – Рада. Я лишь ей помогаю.
– И почему? Она же тоже ведьма.
– Рада – всего лишь заложница твоего демона, – в голосе Митрича отчётливо проступило раздражение. – Он запер её в теле монстра, заставил убивать людей, чтобы выжить. Она – всего лишь невинная жертва. Как только она получит новое тело, сразу станет свободной от его власти. И смерти в деревне прекратятся.
– Она запудрила тебе мозги, – я попыталась достучаться до сознания старика. – Рада – не невинная жертва Леонарда. Она и сама демон! Митрич, всё, что ты делаешь, ты делаешь не по своей воле. Это она заставляет тебя! Шёпот в твоей голове – это она!
– Нет никакого шёпота! – Митрич в мгновение ока оказался передо мной и выкрикнул слова мне прямо в лицо. – Ничего меня Рада не заставляет делать. Я помогаю ей добровольно!
– И бабушку мою ты тоже добровольно убил? – с вызовом взглянув в глаза старику, спросила я. Митрич лишь как-то странно улыбнулся и вернулся к прерванной работе. С того места, где я находилась, было сложно разглядеть, что именно он рисует на полу, да даже если бы я и смогла что-то увидеть, вряд ли бы сумела понять, какой ритуал эта сладкая парочка затеяла проводить. Воистину, невежество – тяжкий грех. Нужно было послушаться Леонарда и согласиться пойти к нему в ученицы, когда он предлагал. Теперь же демон принял сторону своей бывшей любовницы, и рассчитывать на его помощь не приходилось. А шансы выбраться из этой передряги самостоятельно стремились к нулю.
Наташа, молча слушавшая нашу с Митричем небольшую перепалку, жалобно всхлипнула. Я послала девочке ободряющую улыбку, хотя обнадёжить мне её было решительно нечем.
– Рада, я всё сделал, – видимо закончив приготовления, негромко проговорил Митрич. – Осталось только подготовить сосуд.
Митрич подошёл вплотную ко мне. В руке у него был зажат шприц с какой-то непонятной мутной жидкостью, вид которой мне совершенно не понравился.
– Что это? – дёрнувшись в сторону, насколько позволяли верёвки, испуганно спросила я.
– Тш-ш-ш, – Митрич почти ласково потрепал меня по щеке. – Не бойся, больно не будет. Ты просто заснёшь и всё. А вместо тебя проснётся Рада.
Я судорожно сглотнула: это был конец.
– Ты не можешь меня убить! – в панике выкрикнула я, прежде чем старик введёт мне смертельную инъекцию. – Рада, это не по правилам! У меня в запасе ещё десять лет…
– Глупости, – вкрадчивый голос, раздавшийся откуда-то из дальней части подвала, прямо из темноты, заставил меня вздрогнуть. – Разве Леонард не сказал тебе, что ритуал был лишь фикцией?
Рада медленно вышла из темноты в светлое пятно, создаваемое лампочкой. Наташа испуганно пискнула и поспешно закрыла глаза. Что ж, девочку можно было понять: зрелище знаменитая Белая леди представляла собой довольно жуткое. Мраморно-белое лицо было покрыто синеватыми трупными пятнами, на нём, точно огромная расщелина, зиял неестественно большой рот с ярко-красными, будто окровавленными, губами. Светлые глаза с узкими полосками зрачков смотрели пристально и откровенно зло.
– Ну у тебя и рожа, – видимо от испуга у меня отшибло остатки мозгов, потому что в ином случае я бы ни за что не отпустила подобный комментарий. Рада, впрочем, лишь презрительно скривилась.
– Заканчивай, Митя, – холодно велела она Митричу. – Как только я займу её тело, ты будешь свободен.
Цепкие пальцы старика вцепились мне в предплечье. Я отчаянно забилась в путах, пытаясь помешать ввести иглу. Наташа, располагавшаяся всего в нескольких шагах от меня и наблюдавшая за всем происходящим, выла на одной ноте, захлёбываясь слезами.
– Не смей её трогать!
Грозный голос моей бабушки жутким эхом разнёсся по подвалу. Ему вторил мощный поток воздуха, отбросивший Митрича в сторону от меня. Повернув голову, я увидела бабушку и деда, замерших возле лестницы.
– Опять призвала мертвецов, – пробормотала Рада. Она даже не посмотрела в сторону незваных гостей. Всё её внимание было сосредоточено на мне. – Ты ведь даже не понимаешь, когда делаешь это, не так ли? У тебя очень сильный дар – я сразу почувствовала это. Только вот пользоваться ты им не умеешь.
Рада практически вплотную приблизила ко мне своё лицо, и я ощутила отвратное зловоние, исходившее от неё.
– Зачем тебе это дар? – светлые, практически прозрачные глаза внимательно смотрели на меня. – Он для тебя будет лишь мучением. Я же смогу достойно им распорядиться…
– Не слушай её, Женя, – строго велел мне дед. – Все её слова – сплошная ложь.
– Разве я солгала хоть однажды? – вот теперь Рада повернулась к призракам. – Серафима желала продлить тебе жизнь, Аня – и ты прожила ровно столько, сколько она хотела. Ты, Анечка, хотела, чтобы твоя внучка жила – и она живёт. Более того, её тело продолжить жить, и, возможно, даже ещё подарит тебе правнуков.