“Какого хрена это сейчас было?” – единственная мысль, которая возникла в моей голове.
“Может быть, это просто местный алкаш с большими проблемами с глазами?” – подал голос здравый смысл.
“Или я двинулась кукухой, – тут же родилась в голове другая, не менее правдоподобная версия. – Или здесь, действительно, творится какая-то неведомая херня, но я отчаянно не хочу это признавать, поэтому придумываю всякие сомнительные отмазки”.
Учитывая тот факт, что я два года игнорировала всевозможные звоночки о том, что мой парень мне изменяет, последний вариант казался наиболее правдоподобным при всей своей нереальности. И заставлял серьёзно задуматься, насколько страхи местных жителей по поводу ведьм и прочей нечести надуманы. Быть может, они имеют под собой реальное обоснование? Всё это требовало всестороннего изучения. Так что мне оставалось всего ничего: пережить эту ночь и не повредиться умом.
Чёртов перекрёсток
Несмотря на мои опасения, куковать на дороге до самого утра в одиночестве не пришлось. Около трёх часов по полуночи дорогу осветил свет фар, а затем возле меня припарковался потрёпанный уазик с проблесковым маячком на крыше.
– Жень, ты чего тут стоишь? – из окна, – почему-то с пассажирской стороны, – показалась растрёпанная голова Семёна.
– Красотами, блин, любуюсь, – открыв дверцу, недовольно пробурчала я и без паузы добавила: – Заглохла я. Вот сижу, жду пр-р-рынца на белом коне, чтобы меня отбуксировал до деревни.
Семён весело рассмеялся, и я ощутила явственный запах алкоголя, доносившийся от него.
– Тебе несказанно повезло, заяц, – ухмыльнувшись, сообщил Семён, выходя из машины. – К твоим услугам сразу два принца. Правда, конь у нас не белый.
– И хромой на обе ноги, – дверца с водительской стороны открылась, и ко мне вышел Николай. – Доброй ночи, Женя.
– Ну, теперь, раз уж я встретила вас, ночь, действительно, ещё может стать доброй, – согласилась я. – Если не секрет, вы откуда в столь поздний час едете?
– На двойном свидании были, – с кислым выражением лица ответил Семён.
– Что, такие страшненькие попались? – не удержалась я от подначки.
– Такие приставучие, – вместо своего приятеля ответил Николай. Я обратила внимание, что фельдшер выглядел крайне измождённым, словно только что со смены вернулся.
– Трещали без умолку, – подтвердил Семён, важно кивнув головой. – Даже слова вставить не дали.
– Бедные вы несчастные, – насмешливо заметила я. – Сочувствую вашему горю. Надеюсь, вы не настолько возненавидели всю женскую половину человечества, чтобы отказать мне в помощи?
Семён перевёл на меня непонимающий взгляд: похоже, для его затуманенного алкоголем мозга моя фраза оказалась слишком сложной.
– Разумеется, Женя, мы тебя возьмём на буксир, – заверил меня Николай, соображавший намного быстрее своего приятеля. – Предлагаю доставить твою машину к Сене, у него сосед – автомеханик. Утром он сразу и посмотрит, что у тебя стряслось.
– Здравая мысль, – согласилась я.
В этот момент где-то совсем рядом раздался громкий, протяжный вой, подозрительно похожий на волчий, вызвавший толпу мурашек у меня по спине.
– Это ещё что за хрень? – удивился Семён. – У нас волков уже лет двадцать никто не видел.
– Хочешь стать первым? – мрачно уточнил у него Николай, напряжённо вглядываясь в ночную тьму. – Залезайте в машину. Оба.
Выполнить его команду мы не успели: из темноты на нас выпрыгнуло огромное лохматое существо с горящими жёлтыми глазами. Вскрикнув, я отскочила в сторону, но, видимо, не рассчитав немного траекторию, пребольно ударилась бедром о капот своей машины, потеряла равновесие и рухнула на землю. К счастью, животное не обратило ни на меня, ни на мужчин никакого внимания и скрылось в соседних кустах – мой перепуганный разум отметил, что это те же самые кусты, в которые ушёл недо-Голлум.
– Женя, ты цела? – ко мне тут же бросился взволнованный Николай.
– Да, всё в порядке, – дрогнувшим голосом ответила я, потирая ушибленное место. – Что это за чертовщина сейчас была?
– Вот бы знать, – Николай протянул мне руку и помог подняться на ноги. – Я не успел толком разглядеть, но эта тварь не особо похожа на волка.
– Может, оборотень? – предположил Семён, судя по выражению лица резко протрезвевший.
– Оборотень, в самой деле? – я послала другу детства раздражённый взгляд. – Боже, Сёма, я надеюсь, ты сейчас просто неудачно пошутил.
– Ладно, спишем всё на коллективную галлюцинацию, – бодро предложил фельдшер. – И поехали уже отсюда.
Уехать нам, как оказалось, было не суждено – уазик, как и моя Лада несколькими часами ранее, наотрез отказался заводиться. И, да, ни у Николая, ни у Семёна телефоны оказались не в состоянии поймать сеть.
– Вот и не верь после это бабушкиным сказкам, – нервно хохотнул Семён.
– Каким сказкам? – насторожилась я.
– Про Чёртов перекрёсток.
Эту байку я тоже слышала. Только вот существовала одна крохотная загвоздка.
– Мы не на перекрёстке, – напомнила я.
– С чего ты взяла? – удивился Семён, а затем добавил с видом великого мудреца: – То, что ты чего-то не видишь, не означает, что этого нет.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Николай, внимательно прислушивающийся к нашему разговору.
– Только то, что изначально примерно в этом месте располагался перекрёсток трёх дорог, – с самодовольным видом, абсолютно не вяжущимся с ситуацией, принялся объяснять Семён. – Вон там, – взмах направо, – находится деревня Верхняя Пижма, ныне заброшенная. А вон там, – взмах налево, – Нижняя Пижма, тоже заброшенная. Раньше между этими деревнями была прямая дорогая, но сейчас она, ясное дело, вся заросла – и следа не отыщешь.
– Ты говорил о трёх дорогах, – напомнил Николай.
– Ещё была дорога между лесопилкой и деревообрабатывающим заводом, – внезапно вспомнила я. – Предприятие закрылось задолго до моего рождения, но дедушка в молодости работал там.
– Во-во, – удовлетворённо кивнул Семён, нервно потирая ладони.
– Но если самих дорог уже нет, то и перекрёстка, фактически, нет, – резонно заметила я, стараясь отогнать дурное предчувствие, набатом стучавшее где-то на задворках сознания.
– Ты это всякой нечисти объясни, – Семён, казалось, откровенно забавлялся ситуацией. – Это они же собираются на Чёртовом перекрёстке, прежде чем отправиться творить свои тёмные дела.
– Какой же ты идиот, – покачала я головой, с трудом удерживаясь от того, чтобы влепить другу подзатыльник. – Предположим, на секунду, что ты прав. Почему именно сегодня? Сегодня даже не полнолуние!
– Может быть, они тут каждую ночь толпами шныряют? – предположил Семён, ухмыляясь. – Нормальные люди по ночам спят, вот и не догадываются о том, какая чертовщина происходит у них буквально под боком.
– Так давай проверим, – слова слетели с моих губ раньше, чем я успела подумать.
– В каком смысле? – Семён моментально стал серьёзен.
– В прямом, – похоже, неудачи сегодняшнего дня неплохо так подточили мой инстинкт самосохранения. – Давай завтра, как только стемнеет, вернёмся сюда и проверим, ходит тут нечисть ночью или нет?
– Что за глупости! – как-то нервно рассмеялся мужчина, однако, столкнувшись со мной взглядом, уточнил: – Ты сейчас серьёзно?
– Абсолютно, – подтвердила я. – А ты что, боишься?
– Ничего я не боюсь! – совсем, как в детстве огрызнулся тот, растерянно потирая ладонью затылочную часть шеи. – Просто это как-то странно… Мы же уже не дети, чтобы верить во всю эту ерунду!
– Я и не верю, – заверила я его. – И хочу доказать, что никакой сверхъестественной хрени, о которой много лет судачат местные, не существует.
– Кому доказать? – внезапно спросил Николай, всё это время пристально смотревший на меня.
Вопрос был не в бровь, а в глаз.
– Хотя бы самой себе, – после короткой паузы, длинно вздохнув, призналась я.
Не знаю, что меня сподвигло на откровенность. Возможно, нервное напряжение последних часов, а может гнетущая атмосфера, царившая вокруг, но я не удержалась и рассказала мужчинам все те странности, которые со мной произошли, начиная с первого дня возвращения в деревню.
– Ночное видение с твоим дедом, судя по описанию, очень похоже на сонный паралич, – внимательно выслушав меня, высказал своё мнение Николай. – Сильный стресс, возможно, регулярное нарушение режима сна – всё это часто является причиной возникновения данного состояния.
– Я и не утверждаю, что видела именно призрак дедушки, – согласилась я с ним. – Тем более что после того раза он мне больше не являлся.
– Странное поведение Анны Степановны тоже легко объясняется с медицинской точки зрения, – во взгляде Николая, обращённом ко мне, светилось участие. – Обычное старческое слабоумие. С возрастом такое, к сожалению, очень часто случается.
По этому поводу мне тоже было нечего возразить.
– Однако это не объясняет того, что она видела сегодня здесь, – заметил Семён, прислонившийся бедром к капоту своего уазика.
– Обман зрения и галлюцинации на фоне стресса и переутомления тоже никто не отменял, – высказала я своё мнение.
–А у тебя был стресс? – заинтересовался Николай.
– В некотором роде, – скривилась я. – Ничего, в общем-то, смертельного. Просто узнала, что человек, с которым я встречалась последние два года, оказывается, женат, и у него есть ребёнок.
– А спала нормально ты когда в последний раз? – деликатно воздержавшись от комментирования моего последнего заявления, уточнил фельдшер.
– Дня три, может четыре назад. Не знаю точно, у меня с детства проблемы со сном.
– Бессонница?
– И она тоже. Но в основном я просто очень чутко сплю и просыпаюсь от малейшего шума, а потом уже не могу снова заснуть.
– Допустим, – Семён не выглядел убеждённым. – Но волчий вой мы слышали все втроём! И зверюгу эту стрёмную тоже видели.
– Это могла быть и чья-нибудь собака, – предположил Николай, судя по всему, также как и я, относившийся ко всему происходящему со здоровым скептицизмом. – Сейчас столько всяких пород вывели, что Собака Баскервилей покажется милой, безобидной з