— Не забуду, — уверил он.
Но я в ответ лишь скептически улыбнулась. Военные славятся тем, что они быстро влюбляются и столь же быстро забывают о своих чувствах. Я и без того с трудом удерживаю своё поведение в рамках, а дай я понять, что Вальдемар меня привлекает не только как пациент, вся моя выдержка посыплется под усилившимся напором.
— В нашей семье все однолюбы, — тем временем продолжал доказывать Вальдемар. — Мой дядя, к примеру, не женился, потому что не представлял себе жизни без леди фон Кёстнер.
— Иноры Альтхауз, — поправила я. — Уверена, это обращение бабушке придётся больше по нраву.
— А уж как оно по нраву инору Альтхаузу, — подхватил Вальдемар. — А ещё я заметил, что вашей бабушке не по нраву фамилия Вальдфогель, она вызывает у неё исключительно плохие ассоциации. Каролина, так как насчёт смены вашей фамилии на фамилию получше?
— Вальдемар, пациенты часто влюбляются в своих целителей. Потом проходит время, и они не понимают, что там могло понравиться.
— Я не из таких.
— Тогда вам не составит труда дождаться окончания вашего лечения.
— Если бы… — он выразительно вздохнул.
Я решила, что лучшим выходом из создавшейся ситуации будет завернуть в библиотеку, выбрать книгу и удрать с ней в свою комнату, куда нет хода посторонним. Потому что Вальдемар мне нравился, и очень, но я не хотела потом мучиться от разбитого сердца, если его склонность ко мне пройдёт сразу, как я отсюда уеду.
Проходя мимо кабинета, дверь в который была приоткрыта, я внезапно обнаружила там бабушку. Она сидела за столом, мрачно подперев рукой подбородок, и что-то черкала по бумаге. Инора Альтхауза не было ни в кабинете, ни поблизости. Не поссорились ли они?
— Что-то случилось? — обеспокоилась я. — У тебя очень опечаленный вид.
— Что поделать, Каролина, что поделать, — вздохнула она. — У меня словно глаза открылись на Линденов, и теперь я думаю, как могла не замечать столько лет, что они из себя представляют? Я верила Эмилии, как себе, и ничего не подозревала. Даже когда она мне врала в глаза.
— Нужно просто её вычеркнуть из своей жизни, — предложил Вальдемар, который зашёл вместе со мной. — Выкинуть и забыть, что она там вообще была.
— Э нет, — возмутилась бабушка. — Моя душа требует мести, только я понятия не имею, как её осуществить.
С надеждой она посмотрела не на родную внучку, а на племянника мужа. Меня это немного обидело, хотя, с другой стороны, кому как не ему разрабатывать планы военных кампаний?
— Нужно подумать, — обнадёжил её Вальдемар. — Такие вещи требуют подготовки.
Пора было вмешиваться, а то, боюсь, воображение моей бабушки и планирование Вальдемара, объединившись, могут привести к непредсказуемым результатам. Гёрде мне был дорог, как город моего детства. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось.
— Мне кажется, лучшей местью будет твоя счастливая семейная жизнь с инором Альтхаузом, — намекнула я. — Пусть инора Линден себе все локти искусает, на вас глядючи.
— Это само собой, — ответила бабушка. — Но я хочу, чтобы она прочувствовала всё, что уготовила мне.
После чего она стукнула кулачком по столу и посмотрела на меня тем особенным взглядом, который говорил, что в дело пошёл предсказательский дар. И это означало, что от задуманного бабушка не откажется. Не для того она училась в академии, чтобы пренебрегать намёками Дара. И где только он раньше был, когда инора Линден её обрабатывала?
— Вот вы где, — радостно сказал инор Альтхауз. — А я вас обыскался. Даже на конюшне уточнил, не уехали ли вы в город.
— Я предлагал, но Каролина была непреклонна, — грустно вздохнул Вальдемар.
— И совершенно зря, — заявила бабушка. — Будешь отказываться от дарованного судьбой, потом пожалеешь.
— Бабушка, если Вальдемар начнёт ухаживать за мной, Катрин это не разобьёт сердце, если ты вдруг на это надеешься.
Говорить о том, что некрасиво заставлять расплачиваться за грехи бабушки внучку, я не стала, потому что не могла представить себе Катрин, переживающей из-за такой ерунды, как временное ухаживание за другой девицей того, кого она наметила себе в жертву. Она скорее закупится зельями двух типов: любовным и отравляющим. И последнее достанется мне, чтобы не стояла на пути её счастья.
— Да Богиня с ней, с этой Катрин, — с лёгким раздражением сказал инор Альтхауз. — Я хотел поговорить с вами вовсе не об этом.
— Конечно, дорогой, — заулыбалась бабушка.
И инор Альтхауз завис, глядя на неё так, что я поневоле задумалась о силе его любви.
— Дядя… — откашлялся Вальдемар. — Ты что-то хотел сказать, но отвлёкся.
— Ах да, — спохватился он, столь мило смутившись, что никому бы в голову не пришло на него обижаться за задержку. — Каролина, у меня есть для тебя подарок.
— Для меня? — удивилась я.
— Для тебя, как для наследницы фон Кёстнеров, — пояснил инор Альтхауз. — Дело в том, что Вальдемар нашёл в спальне тайник, в котором наверняка находились ценности вашего семейства.
— Но он же пустой! — выдала бабушка.
Я почувствовала, как у меня заалели даже уши, не говоря уже про щёки — по интенсивности цвета те наверняка могли посоревноваться даже со знаменитыми степными маками.
— Разумеется, пустой, — чуть удивлённо ответил инор Альтхауз. — Вальдемар же оттуда всё достал.
— И как только он догадался про тайник? — проворчала бабушка.
— У меня имелись некоторые подсказки, — с хорошо различимым смешком ответил Вальдемар.
Ещё бы у него их не было. Особенно после того, как я притащилась к нему в спальню ночью и прямиком отправилась к камину. Тут и самый недогадливый инор понял бы, что камин мне интересен не просто так.
— Я проверил и магией нашёл и открыл тайник.
— В то время как магию вам ни в коем случае нельзя было использовать, — не удержалась я.
— Мне было слишком любопытно, что там, — ответил он. Причём на его лице не просматривались ни малейших признаков угрызения совести.
— Разве любопытство стоит магии? — укорила его недовольная бабушка. — Могли бы немного подождать и открыть потом. Впрочем, это теперь неважно.
— Совершенно, — подтвердил инор Альтхауз и поставил на стол шкатулку. — Каролина, это по праву ваше. Вальдемар вскрывать не стал, сказал, что заклинание завязано на родственную кровь, поэтому мы не знаем, что там внутри. Вы можете нам даже не показывать.
Бабушка сделала изгоняющее движение рукой, намекая, что я должна открывать без свидетелей или хотя бы только в её присутствии, но я решила, что инор Альтхауз и его племянник имеют право знать, что именно было в тайнике, поэтому никуда не понесла, приложила руку к крышке, которая кольнула ладонь, после чего раздался щелчок и нашим взорам предстало содержимое.
— И тут бумаги, — разочарованно вздохнула бабушка. — И ни одной самой завалящей драгоценности…
Глава 22
Бабушка уже почти было отвернулась от содержимого шкатулки, но внезапно заволновалась и с возмущением выпалила:
— Это же почерк Вальдфогеля. Скажите на милость, как могли его бумаги оказаться в тайнике, завязанном на кровь фон Кёстнеров? — Она взяла верхний лист, чтобы убедиться, кивнула и подтвердила: — Точно Вальдфогель писал. Значит, именно он ограбил фамильный тайник и подложил свои писульки, как будто это могло хоть как-то компенсировать его дочери утерю имущества. Первостатейная сволочь.
— Луиза, ты говоришь об отце Каролины, — смущённо напомнил инор Альтхауз. — Ей это наверняка неприятно.
— А то она не знает, что из себя представлял её отец, — проворчала бабушка, которая пылала возмущением. — И это я ей ещё не всё говорила, щадила детскую душу. Если бы вы знали, что о нём рассказывала Эмилия…
Но получила она в ответ совсем не то, на что рассчитывала, потому что мы с Вальдемаром переглянулись, и он спросил:
— Эмилия — это вы про инору Линден?
— Разумеется, — гордо ответила бабушка. — Её сын служил вместе с Вальдфогелем, и он такое рассказывал, что волосы дыбом поднимались.
— Мне внезапно подумалось, что мой отец был не так уж плох, если всю информацию о его нехороших делах ты получала исключительно от иноры Линден.
Бабушка снисходительно улыбнулась, склонив голову набок, как она делала всегда, когда объясняла кому-то общеизвестные вещи.
— Лина, я понимаю твоё желание видеть отца героем, но как ты объяснишь большое количество долгов, которые остались после его смерти? Хорошо ещё, Эмилия их все выкупила и любезно позволила выплачивать так, как нам удобно.
Мы с Вальдемаром опять переглянулась, и я сказала:
— После твоих слов, бабушка, я засомневалась, что у моего отца были хоть какие-то долги.
— Каролина, он устроил дуэль в игорном клубе, — рявкнула бабушка, которая при любом упоминании моего отца начинала злиться, а сейчас мы только то и делали, что говорили о нём.
— Прошу меня извинить, но об этом вам тоже сказала инора Линден? — заинтересовался Вальдемар.
— Да какая разница? — возмутилась бабушка его нетактичностью. — Это было уже так давно, что даже если выяснится, что Вальдфогель умер не там, всё равно ничего не изменится.
— Не скажи, дорогая, — внезапно вклинился в нашу милую беседу инор Альтхауз. — Дело в том, что именно Линдены хотели купить этот дом, причём формулировка «со всем содержимым» была внесена по их настоянию. Перехватил покупку я у них в последний момент. И в свете того, что сейчас услышал, мне начинает казаться, что охотились они именно за этим. В первый год после покупки сюда трижды пытались вломиться. Ничего не украли, потому что защита не пропустила, но сам факт попыток был.
Бабушка явно растерялась, поскольку за много лет уже привыкла к тому, что инора Линден — подруга, на которую можно положиться. А сейчас ту обвиняли в страшных вещах, и не сказать что бездоказательно. Поэтому всё, на что бабушку хватило, — жалко поинтересоваться:
— А Эмилия не говорила, зачем она хотела купить дом?
— Говорила. Что тебе будет больно, если сюда вселятся посторонние люди.