К сожалению, большая часть пришла поддержать Линденов: всё-таки бабушка слишком давно уехала из Гёрде, да и долговая расписка не говорила в её пользу. Напротив, восхищались тем, что инора Линден раньше не стала её предъявлять, чтобы не ухудшать и без того сложное положение подруги. «Это как же нужно было довести Эмилию, чтобы она решилась пойти в суд», — то и дело раздавалось в разных углах зала. Поэтому Линдены выглядели победителями, уверенными в том, что, как бы ни закончился суд, останутся в выигрыше — хорошая репутация на дороге не валяется, а они её собирались упрочить.
Роберт, щедро улыбавшийся всем поклонницам, при моём появлении встал и отправил воздушный поцелуй. Катрин же бросила ненавидящий взгляд и отвернулась. Инора Линден величественно кивнула в знак приветствия и о чём-то зашепталась с сыном, который нас просто проигнорировал.
Мы на их знаки внимания не ответили, чем ещё сильнее настроили публику против себя. Нас с бабушкой поддерживало всего несколько человек, да и то, как мне казалось, причиной была неприязнь к Линденам, а не убеждённость в нашей правоте.
Перед началом заседания адвокат Линденов, солидный, уверенный в себе инор, подошёл к нам с вопросом, не хотим ли мы решить дело миром на условиях истцов.
— Ни в коем случае! — гневно фыркнула бабушка. — Альтхаузы не идут на поводу у шантажистов.
— И Вальдфогели, — поддержала я её.
Инор Альтхауз важно кивнул, подтверждая слова супруг. Вальдемар тоже ничего не сказал, но всем своим видом показывал, что Линденам не приходится ждать ничего хорошего и со стороны фон Штернбергов.
— Иногда лучше не доводить дело до суда, — продолжил гнуть свою линию адвокат противника.
— Мои клиенты уверены, что правда — на их стороне, — высокомерно бросил инор, представляющий нас. — Востребовать долг такой давности неприлично.
Откуда он взялся, я понятия не имела, но Вальдемар уверял, что всё под контролем отдела МП, значит, и адвокат был представлен ими.
— Тем не менее долг будет востребован, если вы не одумаетесь. Мои клиенты всегда готовы к соглашению, — заявил на прощание адвокат Линденов и ушёл к ним сообщать о провале своей миссии.
Наша уверенность встревожила инору Линден, она несколько раз оборачивалась на бабушку, то ли пытаясь понять, почему бывшая подруга ничуть не опасается суда, то ли пытаясь найти следы былой дружбы. В обоих случаях она потерпела поражение, потому что моя бабушка не смотрела на неё вовсе. Роберта же ничуть не расстроил наш отказ пойти на мировую, пусть он и показывал заинтересованность в браке, но я для него была всего лишь одним из возможных вариантов, и не самым выгодным.
С вопроса о том, не хотим ли мы пойти на мировую, начал заседание и судья.
— Ни в коем случае! — экспрессивно сказал наш защитник. — Слишком давняя расписка, чтобы её можно было предъявлять к взысканию. Почему инора Линден не попыталась получить по ней деньги раньше?
Адвокат Линденов снисходительно глянул на коллегу.
— Потому что инора Линден и леди фон Кёстнер были в дружеских отношениях, и моя клиентка не хотела ухудшать и без того плачевное финансовое положение подруги.
— Что же изменило её отношение?
— Не думаю, что эту информацию стоит делать достоянием общественности, — парировал вражеский адвокат. — Семья Линденов вправе получить причитающиеся им деньги.
— Неужели инора Линден сама стала бы выплачивать по долговым обязательствам такой давности? — спросил наш адвокат.
— Разумеется, — высокомерно ответила она, отмахнувшись от пытающегося остановить её адвоката. — Уклонение от погашения любых долгов, даже таких давних, — это урон от чести семьи. Мы бы никогда на такое не пошли. Уверена, что так же считает большинство благородных людей Гарма.
Она встала и выразительно обвела взглядом зал, который разразился аплодисментами.
— Возможно, майор Линден считает по-другому? — спросил адвокат, не обращая внимания на продолжающийся шум. — Ведь речь идёт о дочери сослуживца.
Старший Линден находился в том же звании, что и Вальдемар. Наверное, ставил свои интересы намного выше интересов Гарма, а то и имел взыскания, вот и задержался в получении очередного звания. Выглядел он прекрасно: бравый гармский офицер, лёгкая седина в светлых волосах была почти незаметна. Они с Робертом походили друг на друга, как две копии одного человека, только одна постарше, а вторая помоложе. Та копия, что постарше, встала и чётко, по-военному, сказала:
— Линдены всегда платят по своим долгам и никогда не просят отсрочек. О дочери следовало позаботиться самому Вальдфогелю вместо того, чтобы проигрывать семейные деньги в карты. Если он этого не сделал, то какой с меня спрос? Да, сейчас речь идёт не о его долгах, но долги своего отца я бы оплатил без разговоров. Почему бы это не сделать инорите Вальдфогель в отношении долгов своего деда?
Я почувствовала, как меня заливает злость на тех, кто не только опорочил моего отца, но и продолжает пачкать его память, рассчитывая, что сами на таком фоне станут выглядеть чище. Но где там — для меня Линдены стали воплощением всей грязи Гарма, а может, и всего Рикайна. И только то, что Вальдемар сидел рядом и держал меня за руку, не давало мне вскочить и высказать этой сволочи всё, что я о них думаю, тем самым испортив операцию отдела МП.
— У вас будет такая возможность, — торжественно сказал наш адвокат и, пройдя к столу судьи, выложил на него расписку покойного супруга иноры Линден. — Здесь обязательство к выплате, подписанное вашим отцом, майор Линден.
— Нужно ещё разобраться, откуда оно взялось, — не растерялся тот. — Возможно, это вообще фальшивка, не заслуживающая внимания.
— Никак нет, не фальшивка. — Адвокат улыбнулся так, что стал похож на мифическое хищное животное, от одного вида которого впадали в ужас целые армии. — Вот результат проверки.
Он положил на стол заверенный документ — сияние печати было видно даже с моего места. Судья ознакомился и важно кивнул.
— Положим, — снисходительно процедил адвокат Линденов. — Как часть долга перед моими клиентами она может быть использована.
— Часть? — усмехнулся наш адвокат. — Во-первых, в предъявленной нами расписке указанная сумма выше. А во-вторых, вашу расписку мы в зачёт не примем вовсе, потому что она фальшивая.
Зал опять зашумел, пытаясь переварить свалившуюся информацию.
— Что этот человек себе позволяет? — холодно спросила инора Линден. — По какому праву он нас оскорбляет? Луиза, ты не находишь, что использовать услуги подлого адвоката, — тоже подло?
Она усиленно перетягивала сочувствие зрителей на свою сторону. Вон и судья нахмурился и спросил:
— В самом деле, инор, разбрасываться такими обвинениями недостойно.
— То есть со стороны наших противников это было достойное поведение, а когда мы их обвинили в том же, то сразу стали недостойными? А ведь у нас есть свидетель, ваша милость. Разрешите его пригласить для дачи показаний?
— Разрешаю, — недовольно сказал нахмурившийся судья, который начал догадываться, что его используют в своих целях.
Вошедший инор был мне неизвестен, но, как выяснилось, именно он изготавливал эту фальшивку, что он тут же и рассказал общественности, которая начала шушукаться громче и оживлённей.
— Протестую, ваша честь, — заявил адвокат Линденов. — Мои клиенты могут поклясться, что никогда не видели этого человека.
— Откуда же тогда у них фальшивая расписка? — недоверчиво спросил судья.
— Не доказано, что она фальшивая и что вообще инор делал именно эту расписку.
— Так мы сейчас докажем, что это именно она, — ласково сказал нащ адвокат. — Дело в том, что все фальшивки, которые изготавливает отдел МП для своих целей, имеют отличительные особенности.
При упоминании отдела МП Роберт неожиданно побелел, а его отец, напротив, — налился краснотой. Катрин как обычно, ничего не поняла. А её бабушка если и поняла, то сохраняла спокойствие. Уж кого-кого, а её было необычайно сложно вывести из равновесия.
— То есть вы хотите сказать, что расписка лорда фон Кёстнера попала в руки семейства Линдонов в результате запланированной операции отдела МП? — заинтересовался судья.
— Именно так.
— И каким образом она попала к иноре Линден?
— О, это необычайно интересная история, ваша честь. Линдены обокрали тайники в доме, которым раньше владела семья фон Кёстнеров.
Зал зашумел так, что нашему адвокату дальше говорить стало невозможно, и он замолчал.
— Протестую, ваша честь! — изо всех сил рявкнул адвокат Линденов. — Такие заявления оскорбительны для моих клиентов.
— Вот как? — не сдержалась бабушка. — Воровать и обманывать для них не оскорбительно, а говорить об этом нам нельзя? Они оболгали моего зятя, перенеся собственные грехи на него, а я должна молчать? Не будет этого. Они понесут наказание за всё, что сделали.
— А что мы сделали? — повернулась к нам инора Линден. На её лице не было привычной улыбки, там была маской воплощённой оскорблённости. — Твои невнятные обвинения ни на чём не основаны, Луиза. Я понимаю, что тебе не хочется нам платить, а хочется получить наши деньги, но всему есть предел.
Маятник симпатий опять качнулся в сторону того, кто живёт в Герде безвыездно. Всё же инора Линден умеет производить хорошее впечатление, и не скажешь, глядя на неё, что это глава преступного семейства.
— Ты думаешь, мои обвинения голословны? — победно усмехнулась бабушка. — Ты ошибаешься.
— Хватит превращать судебное заседание в балаган! — рявкнул судья. — Инор, у вас есть доказательства вашим словам? Мы, знаете ли, не приветствуем, когда наших граждан обвиняют без подтверждения.
— Разумеется, есть, — обрадованно сказал наш адвокат. — Разрешите пригласить свидетеля?
В этот раз свидетелем выступал представитель отдела МП, который и сообщил, что в тайники было заложено некоторое количество фальшивок, которые и умыкнули отец и сын Линденов, не подозревавшие что проделывают всё это под наблюдением.