Похоже, тщетно.
— Вы не понимаете! Специальный следователь тоже послал сообщение. Приказал гражданке капитану Галланти игнорировать сообщение с торгового судна…
Юрий почувствовал, как земля уходит из-под ног. У него было очень плохое предчувствие, что именно это ощущает висельник, из-под ног которого выбили табурет.
— Какое сообщение с торгового судна?
— … и отключить импеллер и бортовые гравистены.
Гражданин лейтенант-коммандер Саундерс резко выпрямился в кресле и склонил голову набок, как будто прислушиваясь к собственным чувствам. Затем протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к переборке.
— Она права. Корабль даёт ход. Какого дьявола?..
Изнутри корабля работу импеллера почувствовать было невозможно. В отличие от реактивных двигателей, он не производил заметного шума или вибрации. Но каюта Юрия располагалась невдалеке от импеллерного отсека, и хотя сам Юрий по-прежнему ничего не чувствовал, Саундерс, по-видимому, уловил едва различимую вибрацию, производимую всевозможными вспомогательными механизмами. Саундерс был профессионалом — хотя и он ничего не замечал, пока рядовая не привлекла к этому его внимание. Юрий и не думал усомниться в его словах.
«Что творит Галланти?» Логичной причины покинуть орбиту для «Гектора Ван Драгена» не было. А даже если и была, так зачем поднимать гравистены? Разве только…
Юрий напрочь забыл про запреты инструкций.
— Господи Иисусе, — прошептал он, и, решительно, обратился к рядовой, которую продолжала бить нервная дрожь: — Мы совершенно ничего не понимаем! Возьмите себя в руки!
Это, похоже, наконец-то заставило её успокоиться. Она сглотнула и отрывисто кивнула.
— Техник связи первого класса Рита Энкваен, гражданин помощник следователя. Простите за непочтительность. Я просто… я не должна быть здесь… если гражданка капитан узнает, что я ушла с мостика, мне конец…
Ощущение в желудке Юрия теперь определённо соответствовало падению. Интересно, как долго падает человек, пока веревка не натянется и петля не сломает ему шею?
— Ничего страшного, гражданка техник Энкваен, — успокаивающе произнес он своим наилучшим тоном исповедника.
Юрий, наконец, понял, что происходит. Если и не в деталях, то в общих чертах. Что-то вызвало панику рядовой, и, находясь в смятении, та нарушила дисциплину и бросилась к единственному человеку на корабле, которому могла довериться в трудной ситуации. Учитывая, что Юрий её не знал, оценка женщины, очевидно, была основана на том, что она слышала от своих товарищей.
Что значило…
Ощущение падения пропало. К дьяволу доктора Джонсона вместе с его палачом. Много недель назад Юрий решил украсть этот корабль прямо у его капитана, так ведь? Просто на случай, если всё пойдет кувырком.
Со всей очевидностью, всё пошло кувырком. Оставалось украсть корабль.
— Итак, Энкваен. Давайте с начала. О каком торговом судне вы говорите? И что за сообщение они передали?
От изумления, губы женщины сложились в беззвучное «О».
— Как глупо с моей стороны… — и поторопилась добавить: — Примерно за полчаса до того, как мы получили сообщение от гражданки адмирала, в системе появилось торговое судно. С Хевена. Там случилась… революция, наверное. Военный переворот, называйте как хотите. Говорят, власть захватил гражданин адмирал Тейсман. И…
Она сглотнула. Юрий внезапно понял, что будет дальше, и преисполнился ликования. И, в то же самое время, как ни странно, его накрыла волна страха.
«По крайней мере, от знакомого чёрта знаешь, чего ждать».
— Гражданин Председатель Сен-Жюст мёртв. Полагаю, никто точно не знает, как это случилось. Ну, точнее, кто это сделал. Как — известно наверняка. Торговец переслал нам запись, которую крутят по телеканалам Нового Парижа. Я её сама видела. Там на самом деле был Сен-Жюст. Никаких следов на лице, только здоровенная дыра от пульсерного дротика между бровей.
Рядовая задрожала, как будто от холода.
— Он мёртв, сэр! — всхлипнула она.
И в её голосе Юрий Радамакэр также слышал всё те же противоречивые эмоции. Он обежал комнату взглядом, и увидел их же на каждом из лиц.
Ликование. Холодный, бесцветный, бессердечный человек, нависавший над Республикой воплощением смертоносной безжалостности, наконец-то мёртв. Мёртв, мёртв, мёртв.
Страх. И что теперь?
Паралич продлился, пожалуй, секунд пять. Затем Юрий хлопнул по коленям и внезапно поднялся.
— К чёрту, — сказал он негромко, но решительно. — Всё то же самое, как всегда. Делаем лучшее, на что способны, с тем, что у нас есть, вот и всё.
Он взглянул на рядовую.
— Я так понял, гражданка капитан пришла в ярость?
Энкваен отрывисто кивнула.
— Да, гра… э… сэр. Поэтому я и выскользнула с мостика, когда она не смотрела, и пришла сюда. Мне страшно, сэр. Думаю, капитан действительно не в себе.
Юрий вздохнул и покачал головой.
— Не думаю, что она когда-либо на самом деле была «в себе». Расслабьтесь, вы поступили правильно.
Последнее прозвучало отпущением грехов.
Напряжение на лице рядовой спало. Юрий повернулся к остальным находящимся в каюте.
— Вы со мной?
Колебаний не было. Пять голов — как ГБ, так и морпехи — отрывисто кивнули как одна.
— Хорошо. Граж… к чёрту, рядовая права. Сен-Жюст мёртв, и его дурацкие правила мертвы вместе с ним. Лейтенант-коммандер Саундерс, я хочу, чтобы вы вернулись на свой пост и перехватили контроль над импеллерными отсеками. В случае сопротивления используйте любую необходимую силу. Майор Лафитт, вы с майором Гражданкой отправитесь с ним и обеспечите эту силу. Созовите всех морпехов и надёжных солдат ГБ, которых сможете. Как бы то ни было, я хочу, чтобы у Галланти не было контроля над импеллерами. Понятно?
— Да, гражданин помощник спе… э… сэр.
Они дружно запнулись на этой фразе, и также дружно грустно усмехнулись.
Майор ГБ улыбнулась своему «альтер эго»-морпеху.
— Это будет того стоить хотя бы потому, что моя фамилия перестанет вызывать шутки.
Продолжила она серьёзнее:
— Ты — старше меня, Кедай. Во всяком случае, по выслуге, а я не знаю, как ещё можно определиться. Кроме того, у тебя есть опыт абордажа, а у меня нет. Так что командуешь ты.
Лафитт кивнул. Мгновение спустя все трое офицеров покинули каюту, торопливо направляясь в сторону импеллерного отсека.
Юрий повернулся к сержантам. Быстрый взгляд на их пояса подтвердил, что ни один из них не был вооружён. Естественно, с чего бы. На самом деле, обратное было бы нарушением устава. На борту кораблей Госбезопасности, в отсутствии прямого приказа, только офицерам ГБ было дозволено иметь при себе оружие. Более того, для них это было не только правом, но и обязанностью. Хотя в уставе не было прямого указания, распространяется ли это правило на помощника специального следователя, но, по старой привычке, у Юрия тоже был при себе пульсер.
Он надеялся, что одного пульсера будет достаточно. Но, учитывая темперамент Галланти…
На этот случай он также подготовился.
— Подойдите, — приказал он, шагнув к встроенному в стену шкафчику.
Его пальцы быстро набрали комбинацию, и шкафчик распахнулся. Внутри…
Нед Пирс одобрительно присвистнул.
— Эй, недурной арсенал. Э… сэр. У вас есть право всё это хранить?
Юрий пожал плечами.
— Кто знает? Ты не поверишь, насколько расплывчатыми становятся формулировки устава, как только доходит до определения того, что можно Специальным Следователям — и их помощникам, полагаю, — и чего нельзя.
Он шагнул в сторону.
— Я в этом не специалист, так что выбирайте себе оружие, которое кажется вам наиболее подходящим.
Пирс немедленно потянулся к лёгкой трёхстволке с рассчитанным на тысячу выстрелов коробом с боеприпасами — без малого самому тяжелому (во всяком случае, после плазменного ружья) существующему ручному оружию. Код на коробе говорил, что тот был снаряжён вперемешку осколочными, бронебойными и фугасными снарядами. Глаза морпеха горели в предвкушении. Но…
— Ради всего святого, Нед! — возмутился Ролла. — Ты же этим перебьёшь всех, кто окажется на мостике. Ты знаешь, как управлять семимиллионнотонным супердредноутом? Я — уж точно нет.
— О. — На лице Пирса были написаны одновременно смущение и расстройство. — Угу, ты прав. Чёрт. Я люблю такие штуки.
— Уж если тебе нужно, чтобы кровь лилась рекой, просто возьми долбаный дробовик, — прорычал сержант ГБ, выуживая из шкафчика ручной пульсер. — По крайней мере, так ты не разнесёшь заодно что-нибудь важное из оборудования! Или ты уже разучился целиться во что-то, что меньше луны?
— Поучи отца детей делать, — в ответ буркнул Пирс.
Сержант-морпех лёгким, быстрым движением достал дробовик, проверил его и зарядил.
Затем, какое-то мгновение они с Роллой смотрели друг на друга. Это был момент неловкости.
Юрий прочистил горло.
— Кхм, сержант Пирс, думаю, вы старше сержанта Роллы. По выслуге — уж наверняка. И, как заметила Диана, я не вижу другого способа решения этого вопроса в данный момент. Тем не менее…
К его облегчению, Нед просто пожал плечами.
— Ясно, сэр. Эй, я же не глупец. — Он кивнул Ролле. — Джейми может командовать. На самом деле, мне это не так важно.
— Замечательно. Я надеюсь, что то, с чем нам придётся разбираться, потребует скорее полицейского вмешательства, чем военного. Не хотелось бы делать на этом слишком сильный упор, но у сержанта Роллы есть опыт проведения арестов. В то время как вы…
Пиратская улыбка Пирса засияла в полную силу.
— Я крушу всё вдребезги и пополам. Не волнуйтесь на этот счёт, сэр. Сыночек мамаши Пирс будет слушаться приказов.
Опасения Юрия, что они могут встретить сопротивление по дороге к мостику, оказались безосновательными. Всё, что им встретилось, были несколько небольших групп нижних чинов ГБ, собравшихся тут и там в кучки и перешёптывающихся меж собой. Было достаточно очевидно, что какие-то фрагменты новостей начали гулять по кораблю. Также очевидно было то, что это именно фрагменты — неясные, запутанные, сложить которые в ясную картину было невозможно. Гигантский размер супердредноута только добавлял неразберихи. На меньшем корабле бредовые слухи оставались бы сосредоточенными достаточно долго, чтобы люди смогли выделить из них зерно истины. На чудовищно большом СД слухи перекатывались эхом по бесконечным переходам и чем дальше, тем становились всё более искажёнными и бессвязными.