– Запись на декабрь, – уточнила та.
Зрители зашумели. Послышались недовольные голоса:
– А пораньше нельзя?
– Лето на дворе…
– Господин Накашима не справляется с потоком больных, – застрекотала Лаура. – Не нервничайте, каждый может получить бесплатный совет. Приходите на собрание клуба «Здоровье», общайтесь с профессором и между собой.
Лаура подошла к пенсионерке, сидевшей в первом ряду, и начала задавать ей какие-то вопросы. Остальные расселись кто куда, пытаясь оказаться поближе к помощнице японца. Я же, наоборот, направилась к последним креслам. Пусть Лаура запишет жаждущих приема, мне главное – вызвать ее на откровенность. В первую очередь попробую узнать, не являлись ли все жертвы маньяка фанатами доктора Накашимы. Может, серийный убийца член клуба «Здоровье»?
– Вы должны нам помочь! – проник в мои уши противный голос.
Я резко повернулась, уже зная, кого увижу. И точно! Чета Железновых уселась в непосредственной близости от меня.
Глава 24
– Вы должны нам помочь, – повторила Олеся.
– Прямо обязана? – ухмыльнулась я. – В ультимативном порядке?
– Мы видели, как Лаура перед вами приседала, – прохрипел Паша, – а от нас она отворачивается, хорошо еще, что не гонит.
– Я не знакома с секретарем Накашимы, – нехотя ввязалась я в беседу, – встретилась с ней впервые.
– А-а-а… – протянул Паша.
– Лаура хитрее змеи, – зашептала Олеся, – она сразу знаменитость вычислила. Вот увидите, она предложит вам завтра к японцу на прием прийти. А простые люди ждать вынуждены.
– Я до декабря не доживу, – тоскливо произнес Павел, – если вы откажетесь помочь, умру.
Вздрогнув, я внимательно посмотрела на Павла. Тот выглядел плохо – землистая кожа, болезненная худоба, в то же время лицо одутловатое, под глазами набрякли большие мешки.
– Что с вами? – ощутив прилив жалости, спросила я.
– Почки у мужа не работают, – объяснила Олеся, – нужна трансплантация.
– Сейчас я на диализе, – пояснил супруг.
– Он уже давно на очистке, – завздыхала Олеся, – ждем донорскую почку. Родственников у Паши нет, никто органом поделиться не может. А донор никак не находится.
– Умру я, – тоскливо произнес Павел, – уже полтора года мучаюсь.
– Очень вам сочувствую. Но чем же я могу помочь? – не поняла я.
– Мы бедные, – сказала Олеся, – Паша сейчас первый в очереди на почку.
– Ага, – с сарказмом перебил ее муж, – я давно список возглавляю, а толку? Врачи берут других, из середины списка или с конца. Никому нищий не нужен.
– Извините, я ничего не понимаю в таком сложном деле, как трансплантация органов, – произнесла я, – но знаю, что подбор донора непрост, необходимо, чтобы совпало много показателей. Нельзя взять первую попавшуюся почку и пересадить ее любому.
– Слышали эти песни, – оборвала меня Олеся, – но на деле получается, что за деньги можно все. С нами вместе на диализ ходил Антон Яхонтов. Так вот, его мать продала дом, и сыну вшили новый орган. Нам на торги выставить нечего, ютимся в однушке, дачи не имеем, машины нет, зарплата – кошкины слезы. Я в Интернете объявление разместила, попросила денег у народа Христа ради, но ничего не получила.
– Люди в основном детям помогают, – грустно протянул Павел, – а взрослый мужик жалости не вызывает. А мне так худо! Не передать словами.
Я опустила взгляд. Сейчас Железновы попросят у меня денег, и я попаду в крайне неприятное положение. Гонорары у меня не так уж велики, и хотя мне хватает на достойную жизнь и мелкие радости, но оплатить операцию по пересадке почки я не смогу.
– Помогите! – всхлипнула Олеся. И сказала ожидаемое: – Если дадите нам денег, Паша на ноги встанет, как Яхонтов!
– Кто? – не поняла я.
Олеся пояснила с обидой:
– Вы нас не слушаете? Вместе с Пашей на диализ ходил Антон Яхонтов. Он тоже долго ждал донора, а врачи врали, что надо набраться терпения, сами же…
– Давайте перестанем ругать медиков и сосредоточимся на основной проблеме, – потребовала я.
Олеся оглянулась и начала вводить меня в курс дела.
Мать Антона от какой-то подруги узнала о центре «Здоровье» и привела сына на консультацию к доктору Накашиме. Она попала на заседание клуба. Среди посетителей оказался еще один школьник, одногодок Антона. Пареньки быстро нашли общий язык и подружились. Мальчики стали созваниваться, общаться в Интернете. И в конце концов новый друг открыл Антону правду, ему пересадили почку в обход очереди. Вернее, доктор Накашима отправил мальчика в какой-то коммерческий центр, где ему подобрали донорскую почку. Ждать пришлось недолго.
– Есть люди, – шептала сейчас Олеся, – очень нуждающиеся в деньгах. А почек-то у человека две! Вот некоторые и продают одну, получая немаленькую сумму. Мать Яхонтова бросилась к родителям того мальчишки. Те сначала отнекивались, дескать, ничего не знаем, но потом дрогнули и все рассказали, и в конце концов Антон тоже получил почку. За деньги. Яхонтова дачу продала, чтобы заплатить за операцию. Она нас пожалела и правду рассказала. Но у нас накоплений нет. Только и остается, что на чужую доброту уповать. Что для вас сто тысяч евро? Копейки небось с вашим-то богатством. Спасите Пашу!
Я не знала, куда деваться от смущения, и в конце концов промямлила:
– Не обладаю такой суммой. Советую поговорить с главой центра. Похоже, профессор Накашима милосердный человек, вероятно, он сможет как-то помочь Павлу.
Олеся обняла мужа.
– Ох! Смерть к нему вплотную подошла! К японцу на декабрь записывают! Мы сюда не первый раз приходим и никак к врачу не пробьемся. Его стерегут, как господа Бога. И где денег на консультацию взять?
– Если Накашима помог Яхонтовым, то у вашей знакомой должен быть прямой контакт с профессором, – предположила я. – Попросите даму свести вас с доктором напрямую.
Паша закашлялся, Олеся скороговоркой зашептала:
– Мальчика того убили! Он с Антоном продолжал дружить, поэтому тот сразу узнал о смерти парня, который ему про свою операцию рассказал.
– Что там стряслось, мы не знаем, – вклинился в разговор Паша, – но Нина Аркадьевна позвонила и зарыдала: «Я ничего вам не говорила, прощайте, более мы не общаемся. Колю убили, не дай бог на моего сына нападут. Никому не рассказывайте об операции Антоши».
– Как звали приятеля Яхонтова? – напряглась я.
Олеся посмотрела на мужа.
– Имя мы хорошо запомнили – Николай, так моего отца звали. А фамилия в голове не удержалась.
– Смешная такая, – дополнил Паша. – Ослов? Нет, Ишаков.
– Иншаков! – вспомнила Олеся. – Точно! Мы чистую правду говорим. Паше совсем плохо! Да, Яхонтова спасли, но вам его мать ничего не скажет. Боится. Поищите в Интернете, там есть все про смерть Коли Иншакова. Вы нам поможете?
– Как? – спросила я. – Что я могу сделать?
– Я ведь говорила! Пашу могут прооперировать так же, как Яхонтова, – всхлипнула женщина. – Нам просто нужны деньги. Дайте сто тысяч евро!
– Для вас это копейки, – подхватил муж, – писатели шикарно живут. Не можете всю сумму пожертвовать, половиной поделитесь. Нам любая копейка подмога, пятьдесят лучше, чем ничего. Мы и сами собираем. Не дайте мне умереть!
– В долг просим, – заторопилась Олеся, – вернем, как только заработаем.
– А где вы служите? – спросила я.
– Сижу консьержкой, – ответила Олеся. – А от мужа какой толк? Еле от кресла до дивана доходит.
– Можете дать мне телефон Нины Аркадьевны Яхонтовой? – попросила я.
– У нас его нет! – быстро ответил Павел. – Мы общались с Антоном только на диализе, его надо делать часто, поэтому и встречались. Но друг другу не звонили.
– Минуту назад вы упомянули, что Нина Аркадьевна связалась с вами по телефону. Она позвонила после смерти Коли Иншакова, просила никому не сообщать о трансплантации.
– Э… э… У нее был наш номер, а свой она не давала, – вывернулась Олеся.
Я внимательно посмотрела на нее.
– Давно посещаете клуб «Здоровье»?
Железнова закатила глаза.
– Наверное, год. Да, Пашенька?
– Я не считал, но мы тут постоянно, – подтвердил муж.
– Я впервые на лекции, – сказала я, – решила вести здоровый образ жизни. Если вы постоянные члены клуба, объясните, пожалуйста, почему Лаура сажала в левую часть зала тех, кто давно посещает мероприятия доктора Накашимы, а справа новичков?
На лицах супругов появилось недоумение, но спустя мгновение Паша нашел ответ.
– Лаура хитрющая, что у нее на уме, сам черт не разберет.
– Вас она отправила именно направо. И не обратила на вас ни малейшего внимания, – гнула я свою линию, – хотя подошла ко мне, и мы побеседовали. Почему бы ей не поздороваться с завсегдатаями лекций? Нет, полагаю, вы, как и я, сегодня тут впервые.
– Мы знаем имя помощницы, – выложила козырь на стол Олеся.
– Ну, его несложно выяснить, – ухмыльнулась я, – у секретаря на блузке прикреплен бейдж.
– Всем расскажем, какой вы благородный человек, если нам поможете. А коли откажетесь, сообщим прессе о вашей жадности. Представляете, как вас люди осудят? Сама сидит на мешках с золотом, а нищим на лечение дать пожалела. Рухнет ваш имидж, читать вас перестанут, пойдете по миру с протянутой рукой! – пошла в атаку Олеся.
Она поняла, что добыча ускользает из ее рук, и решила припугнуть меня. От негодования я на секунду потеряла дар речи. Тетка же, кажется, подумала, что ее шантаж возымел действие, и набрала полную грудь воздуха, чтобы продолжить наступление. Однако выдать новую тираду о том, как сильно пострадает Арина Виолова, если не даст ей денег, она не успела, потому что рядом раздался голос:
– Простите за задержку, я подошла к вам в последнюю очередь, зато у нас будет больше времени для знакомства.
Паша и Олеся вздрогнули, я повернула голову и поняла, что, увлекшись беседой, мы с Железновыми не заметили, как к нам приблизилась Лаура. Она села на стул около меня, пролистала свой блокнот и зачитала:
– Госпожа Виола Тараканова, госпожа Алевтина Никифорова и господин Петр Никифоров. Я не ошиблась?