– Мне тоже, – подмигнула ей Кэт. – Возможно, Маг пойдет против Саймона.
– Нет! Ты и правда так думаешь?
– Просто ощущение.
– Я чуть с ума не сошла, пока Саймон и Баз не сошлись. А теперь жуть как хочу прочитать ключевую любовную сцену. Мое единственное недовольство «Так держать!» – слишком мало Саймона и База в действии.
– Она практически не пишет любовных сцен, – сказала Кэт, и ее щеки порозовели.
– Да, но когда все-таки пишет, это просто огонь!
– Думаешь?
– Ага, – засмеялась девушка. – Еще какой!
– Вот поэтому остальные и считают нас чокнутыми извращенцами, – сказала Кэт.
– Точно! – вновь хихикнула девушка. – Иногда я забываю, что скоро выйдет сам роман. Мне даже сложно представить, что история завершится не так, как у Магикэт.
– Иногда… – начала Кэт, – когда я читаю оригинал, то забываю, что Саймон и Баз не влюблены друг в друга.
– Серьезно? Я обожаю Джемму Т. Лесли, так будет всегда, ведь в детстве она оказала на меня самое сильное влияние, и я знаю, что без ДТЛ не было бы Магикэт. Но сейчас мне кажется, что я обожаю Магикэт даже больше. Словно она мой любимый автор. А она ведь не написала ни одной книги…
Кэт открыла рот и покачала головой:
– Полное безумие.
– Вот-вот, – поддакнула студентка, – но боюсь, это правда… Ой, прости, я тебя совсем заболтала. Просто в обыденной жизни я никогда не говорю на эту тему. Только с моим парнем. Он знает, что я фрик.
– Не извиняйся, – сказала Кэт. – Было здорово пообщаться.
Девушка опустилась на стул. Кэт тоже села и, включив ноутбук, на минуту задумалась о профессоре Пайпер, потом открыла последнюю главу «Так держать!». Намечалось нечто грандиозное.
– Пап, это Кэт. Ты вернулся из Тульсы? Просто проверяю. Перезвони мне.
– Пап? Это Кэт. Позвони мне.
– Привет, Кэт, это папа. Я вернулся. Все в порядке. Не волнуйся за меня. Волнуйся за учебу. Нет, забудь, не волнуйся в принципе. Постарайся не волноваться, Кэт, – это удивительное состояние. Словно полет. Люблю тебя, милая, передавай привет сестре.
– Пап? Я знаю, ты не хочешь, чтобы я волновалась. Но я буду волноваться меньше, если ты станешь перезванивать. И не в три часа ночи.
– Десять дней… – сказала профессор Пайпер.
Сегодня она не сидела, как обычно, на столе, а замерла возле окна. На улице шел снег, – в этом году выпало много осадков, хотя декабрь только начался, – и силуэт преподавательницы резко выделялся на фоне заиндевевшего стекла.
– Хочется верить, что вы закончили свои рассказы, – она обратила к студентам голубоглазый взор, – что осталось их немного причесать и проверить, сводя все ниточки воедино… – Она вернулась к столу и поочередно улыбнулась нескольким студентам. Почувствовав на себе ее взгляд, Кэт заволновалась. – Но я тоже писатель, – сказала профессор, – я знаю, что такое, когда тебя отвлекают и как ты сам рад отвлечься. Выложиться по полной, занимаясь чем угодно, лишь бы не смотреть на пустую страницу. – Она улыбнулась одному из парней. – Пустой экран… Если вы не закончили – или еще не начинали, – я понимаю, правда. Но умоляю вас: начните сейчас. Отгородитесь от внешнего мира. Выключите Интернет, забаррикадируйте дверь. Пишите так, будто от этого зависит ваша жизнь… будто от этого зависит ваше будущее. Одно я вам обещаю… – профессор задержала взгляд на другом любимчике и улыбнулась, – если вы в следующем семестре планируете пойти на мой продвинутый курс, то с отметкой ниже «В» туда не попасть. От финального проекта зависит половина итоговой оценки. Этот предмет предназначен для писателей, – подчеркнула она. – Для тех, кто готов отбросить в сторону страхи и преодолеть все, что может отвлечь. Я всех вас очень люблю, правда, но если вы будете тратить свое время впустую, я этого делать не собираюсь.
Она остановилась возле Ника и снова улыбнулась.
– Хорошо? – сказала она лишь ему одному.
Ник кивнул. Кэт уткнулась взглядом в столешницу.
Кэт не меняла постельное белье, но запах Ливая совершенно выветрился.
Она зарылась лицом в подушку, стараясь изобразить безразличие, хотя никто за ней не наблюдал. И ощутила лишь запах грязной наволочки с легким оттенком чипсов «Тоститос».
Закрыв глаза, Кэт представила, что Ливай, как и в тот вечер, лежит рядом, их ноги соприкасаются, переплетаются. Голос осип, но Ливай приобнял ее, будто хотел таким образом поддержать.
Она вспомнила его фланелевую рубашку. И манящие розовые губы. А она так и не успела насладиться его взъерошенными волосами…
Плакала она до тех пор, пока из носа не потекло. Вытерла нос о подушку, ведь какое это теперь имело значение?
Саймон бежал что было мочи. Быстрее и быстрее. На ходу накладывал заклинания на ноги и попадающиеся на пути ветки и камни.
Возможно, уже опоздал, подумал он, увидев неподвижно лежавшую на лесном ковре Агату… Но нет, девочка еле заметно дрожала. Может, и напугана, но цела и невредима.
Рядом с ней на коленях стоял Баз, также охваченный дрожью. Длинные волосы упали на лицо совершенно несвойственным для него образом, а бледная кожа сияла в лунном свете, как перламутр. Саймон на мгновение задумался, почему Агата не пыталась убежать. Должно быть, она не в себе, решил он, вампиры ведь всякое могут сотворить.
– Убирайся, – прошипел Баз.
– Баз… – протянул руку Саймон.
– Не смотри на меня.
Саймон не осмелился заглянуть Базу в глаза, но и не отвернулся.
– Я не боюсь тебя.
– И зря, – сказал Баз. – Я мог бы убить вас обоих. Сначала ее, потом тебя, вы бы и глазом моргнуть не успели. Саймон, я слишком быстрый… – Его голос надломился.
– Знаю…
– И слишком сильный…
– Знаю.
– И слишком голодный.
Голос Саймона сошел до шепота.
– Знаю.
Плечи База затряслись. Агата наконец села – наверное, приходила в себя. Саймон мрачно посмотрел на нее и покачал головой. Сделал еще один шаг вперед. Теперь он был близко. Баз с легкостью мог до него добраться.
– Я не боюсь тебя, Баз.
– Но почему? – простонал тот, словно раненый зверь.
– Потому что знаю тебя. И знаю, что ты не причинишь мне вреда.
Саймон протянул вперед руку и легким движением откинул назад непослушную черную прядь. От прикосновения Баз вздернул голову, блеснули клыки.
– Ты ведь такой сильный, – сказал Саймон.
Баз тоже потянулся к нему, хватая за талию, и ткнулся лицом ему в живот.
Агата увернулась от них, поднялась и помчалась к крепости. Саймон обнял База за шею, накрыв его своим телом.
– Знаю, – сказал Саймон. – Я все знаю.
Глава 18
– Смотрю, ты здесь часто бываешь, – заметил Ник, бросая на стол читательский билет.
– Пишу, – ответила Кэт, прикрывая экран от его любопытного взора.
– Работаешь над итоговым проектом?
Парень опустился на стул позади нее, потянувшись к ноутбуку. Кэт положила руку на крышку.
– Уже определилась с направлением? – спросил он.
– Ага, их множество.
Ник на секунду нахмурился и покачал головой:
– За тебя я не беспокоюсь. Ты во сне можешь написать десять тысяч слов.
Почти так и было. Недавно за одну ночь Кэт написала десять тысяч слов в «Так держать!». На следующий день ужасно болели запястья…
– А что у тебя? – спросила она. – Закончил?
– Почти что… Есть у меня одна мыслишка.
Ник вновь улыбнулся ей так, словно флиртовал.
«Улыбки обманчивы, – подумала Кэт, – поэтому я их избегаю».
– Подумываю сдать свою «антилюбовную» историю.
Ник изогнул огромные брови, как у куклы из «Маппет-шоу», и растянул губы в улыбке.
От удивления Кэт разинула рот, но поспешила его захлопнуть.
– Свою историю? В смысле… ту, над которой мы работали вместе?
– Ага, – оживленно сказал Ник, и его брови вновь взметнулись. – Сначала она казалась мне слишком поверхностной. Рассказ должен иметь тему. Но, как ты и говорила, он о двух влюбленных. Что может быть больше? Мы неплохо его отредактировали. Думаю, он готов. – Ник толкнул Кэт локтем и, не отрывая от нее взгляда, провел по своим зубам кончиком языка. – Что думаешь? – спросил он. – Мысль ведь хорошая?
– Просто… это… – Она уткнулась взглядом в стол, где обычно лежала тетрадь. – Мы же работали над ним вместе.
– Кэт… – произнес Ник так, словно разочаровался в ней. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ты говоришь, что это твоя история…
– Скорее ты так всегда говоришь, – перебил он. – Постоянно твердишь, что чувствуешь себя редактором, а не соавтором.
– Я тебя дразнила.
– И сейчас дразнишь? Не могу разобраться.
Кэт посмотрела ему в лицо. Выглядел Ник раздраженным. И обманутым. Будто это Кэт обманула его.
– Давай начистоту, – сказал он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Мне принадлежала идея написать эту историю. Я ее начал. Лишь я работаю над ней за пределами библиотеки. Я очень ценю твою помощь. Ты классный редактор, и у тебя огромный потенциал. Но ты же не считаешь всерьез, что это твоя история?
– Нет! – воскликнула Кэт. – Конечно нет, – почти проскулила она. – Но писали мы вместе. Как Леннон и Маккартни…
– Джона Леннона и Пола Маккартни уже сотни раз цитировали – они писали песни раздельно и лишь потом показывали друг другу. Думаешь, Леннон написал половину «Yesterday», а Маккартни – «Revolution»? Не будь такой наивной.
Кэт сжала лежавшие на коленях руки в кулаки.
– Послушай, – сказал Ник, натянуто улыбнувшись. – Я и впрямь ценю все, что ты сделала. Ты, как никто другой, понимаешь мою творческую натуру. Ты мой лучший слушатель. Мне хочется и дальше обмениваться с тобой работами. Но если я предлагаю идею, она мне и принадлежит. И наоборот. Странно касаться этого вопроса.