– Пастбищное хозяйство.
– Ну надо же, а делала вид, что не слушаешь. Эй, наша остановка.
– Уже?
– Восточный кампус всего в двух милях от твоей общаги. Позор, что ты здесь ни разу не была.
Кэт последовала за Ливаем на выход. Он остановился, назвал водителя по имени и поблагодарил.
– Ты знаком с этим парнем? – спросила Кэт, когда автобус уехал.
Ливай пожал плечами:
– У него был бедж с именем. Так… – Он встал напротив Кэт и протянул руку по направлению к парковке. Улыбался он, как ведущий развлекательного телешоу. – Кэтер Айвери, будучи студентом сельскохозяйственного колледжа, членом сельскохозяйственной общины и гражданином Линкольна, штат Небраска, хочу поприветствовать тебя в Восточном кампусе.
– Мне нравится, – сказала Кэт, осматриваясь по сторонам. – Темно. Деревья.
– Свой сарказм можешь припарковать у ворот, Омаха.
– Кто бы мог подумать, что, родившись в Омахе, я стану городской девчонкой?
– По правую сторону от тебя – здание профсоюза Восточного кампуса. Там у нас дорожки для боулинга.
– Опять боулинг…
– Сильно не надейся, в нашей вечерней программе боулинга нет.
Кэт пошла за Ливаем по извилистому тротуару. Она вежливо улыбалась, когда ее спутник показывал то на одно здание, то на другое. Время от времени он прикасался к ее спине, чтобы привлечь внимание или убедиться, что она смотрит в нужном направлении. Кэт не стала говорить ему, что Восточный кампус (в феврале, вечером) очень похож на Центральный кампус.
– Будь мы здесь днем, – сказал Ливай, – зашли бы в магазинчик молочных продуктов и купили бы мороженое.
– Как жалко, – протянула Кэт, – а то сегодня идеально морозный вечер.
– Ты замерзла? – Ливай встал перед ней и нахмурился. – Это так твоя мама учила тебя завязывать шарф?
Шарф Кэт свободно лежал на воротнике. Ливай заботливо приткнул его к шее и замотал, пряча концы под курткой. Кэт надеялась, что верхняя одежда скрывает ее нервное прерывистое дыхание.
Ливай обхватил ее лицо ладонями и легонько прищипнул кончики ушей.
– Все не так плохо, – сказал он, потирая их. – Ты замерзла? Хочешь зайти в помещение?
– Нет, – покачала головой Кэт. – Хочу увидеть Восточный кампус.
Он снова заулыбался:
– Ты просто обязана. Мы даже не дошли до музея тракторов. Но конечно, он сейчас закрыт.
– Конечно.
– Увидеть все равно стоит.
– Еще бы.
Спустя полчаса они сделали остановку в стоматологическом колледже, чтобы забежать в туалет. В холле на синеньких диванчиках сидели студенты, готовясь к занятиям. Ливай принес чашку горячего шоколада из кофемашины – на двоих. Для Кэт было неловко пить из одного стаканчика, но она промолчала, боясь показаться глупой. Они ведь уже целовались.
Когда они вновь вышли на улицу, ночь стала еще тише. Темнее.
– Самое лучшее я приберег напоследок, – мягко сказал Ливай.
– И что это?
– Терпение. Сюда…
Они прошли еще по одному тротуару, идущему дугой. Ливай остановил Кэт, положив руку ей на плечо.
– Вот мы и на месте, – указал он на заснеженную дорожку. – Ботанический сад.
Кэт старалась изобразить энтузиазм. Никто бы и не догадался, что здесь есть путь, – подсказкой была лишь пара следов на тающем снегу. Кэт видела перед собой только следы, голые ветви кустарников и несколько покрытых травой клочков земли.
– Аж дух захватывает, – засмеялась она.
– Я знал, что тебе понравится. Будь умницей, и я приведу тебя сюда вновь, когда будет сезон.
Они шли медленно, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на таблички, торчащие из-под снега. Ливай склонялся над ними, смахивал снег рукавом и зачитывал, какое растение должно здесь расти.
– Вот чего мы себя лишаем, – сказала Кэт, нагибаясь вместе с Ливаем к табличке, – разнообразия диких трав.
– И полевых цветов, – добавил он. – Мы также лишаем себя полевых цветов.
Она отступила на шаг, и Ливай взял ее за руку:
– Подожди. Кажется, вон там растет хвойное дерево…
Кэт подняла глаза.
– Ложная тревога, – сказал Ливай.
Она задрожала.
– Замерзла?
Он сжал ее руку.
– Все нормально, – ответила Кэт.
Завершая прогулку по Ботаническому саду, они больше не разговаривали о цветах, которых лишали себя. Кэт была даже рада, что не надела перчатки: ладонь Ливая казалась гладкой и слегка влажной.
Когда они перешли через мостик, Ливай потянул Кэт за руку. Остановился и прислонился к перилам.
– Эй, Кэт, могу я тебя кое о чем спросить?
Она тоже остановилась и посмотрела на него. Ливай подхватил вторую ладонь Кэт и притянул ближе к себе, вовсе не прижимаясь, нет, а скрещивая их пальцы, будто собирался играть в «Лондонский мост».[25]
В темноте лицо Ливая напоминало черно-белый снимок. Бледная кожа, серые глаза, тени на волосах…
– Ты считаешь, что я целую всех подряд? – спросил он.
– Вроде того, – сказала Кэт. Она старалась не думать о том, что держится за его ладонь. – Еще месяц назад я считала, что ты постоянно целуешь Рейган, – добавила она.
– Как ты могла такое подумать? Она же встречается с пятью разными парнями.
– Я считала тебя одним из них.
– Но я все время флиртовал только с тобой.
Ливай потянул Кэт вперед, будто подчеркивая свои слова.
– Ты флиртуешь со всем, что движется. – Она выпучила глаза, чувствуя, как холод касается нижнего века. – Ты флиртуешь с пожилыми людьми, и малышами, и со всеми, кто между ними.
– Нет, это не так… – Ливай возмущенно опустил подбородок.
– Как раз так ты и делаешь, – сказала Кэт, отстраняя его руки. – Помнишь вечер в боулинге? Ты пофлиртовал с каждым, кто был в помещении. Удивлена, что парень, выдававший ботинки, не оставил тебе свой номер телефона.
– Я просто вел себя дружелюбно.
– Ты слишком уж дружелюбен. Со всеми! Из кожи вон лезешь, чтобы другие чувствовали себя особенными.
– Ну и что в этом такого?
– Как тогда понять, что ты и в самом деле особенный? Откуда мне знать, что ты просто не был дружелюбным?
– Разве ты не видишь, что с тобой я другой?
– Думала, что вижу. Часов так двенадцать. А потом… Насколько я знаю, ты действительно целуешь всех подряд. Чтобы быть дружелюбным. Мне это кажется странным, но ты просто кайфуешь, когда люди чувствуют себя особенными.
Ливай заморгал и чуть ли не вжался подбородком в шею.
– Я постоянно околачивался возле твоей комнаты и приглашал тебя на вечеринки, старался быть рядом, когда тебе что-то требовалось, и так четыре месяца! А ты даже ничего не заметила.
– Я думала, ты встречаешься с моей соседкой! – сказала Кэт. – И повторяю: ты дружелюбен со всеми. Раздаешь свою симпатию налево и направо, будто это тебе ничего не стоит.
– Это и правда мне ничего не стоит, – усмехнулся Ливай. – Мой запас не истощится, если я улыбнусь кому-то незнакомому.
– Чего не могу сказать о своем.
– Но я – это не ты. Мне хорошо, когда я делаю людей счастливыми. Кстати, у меня появляется больше сил на тех, о ком я по-настоящему забочусь.
Все это время Кэт пыталась удержать зрительный контакт, как взрослый разумный человек, но становилось все сложнее. В итоге она уткнулась взглядом в снег.
– Если ты улыбаешься всем, – сказала она, – как мне почувствовать, когда ты улыбаешься мне?
Ливай притянул их сцепленные руки, кладя себе на плечи.
– И как ты себя чувствуешь, когда я тебе улыбаюсь? – спросил он.
«Не так, как обычно», – подумала Кэт.
Она сильно сжала руки Ливая, удерживая равновесие, потом встала на носочки и уткнулась подбородком ему в плечо, нежно касаясь лицом его щеки. Его кожа была гладкой и источала густой аромат одеколона и мяты.
– Как дура, – тихо произнесла Кэт. – И я не хочу, чтобы это заканчивалось.
В автобусе они сидели рядышком, опустив глаза на сцепленные руки: из-за яркого света было сложно смотреть друг другу в лицо. Ливай молчал, но Кэт не беспокоилась из-за этого.
Они подошли к ее комнате, зная, что она пустая. У обоих были ключи.
Ливай размотал на Кэт шарф и, притянув ее к себе, ненадолго прижался губами к макушке.
– Завтра, завтра, завтра, – сказал он.
Ливай говорил это не просто так.
На следующий день он пришел к ней. И через день. А неделю спустя Кэт подумала, что вот так незаметно Ливай станет частью ее будней. Словно так было всегда.
Он не спрашивал: «Можем ли мы встретиться завтра?» или «Увижу ли я тебя завтра?». Лишь «где?» и «когда?».
Они встречались в корпусе профсоюза между парами. Кэт заходила к нему в «Старбакс» в обеденный перерыв. Ливай ждал в коридоре, чтобы либо она, либо Рейган впустили его в комнату.
До сих пор им троим удавалось избегать неловкости. Кэт сидела за столом, Ливай – у нее на кровати. Он общался с обеими девушками, не забывая подшучивать. Иногда Кэт чувствовала себя не в своей тарелке, когда слышала в его голосе откровенную симпатию. Иногда ей казалось, что он разговаривает с ними, как отец с ней и Рен. Как будто они обе «его девочки».
Кэт пыталась прогнать это чувство. Старалась встречаться с Ливаем вне комнаты, когда там находилась Рейган.
Но и в отсутствие Рейган их общение мало чем отличалось. Кэт все так же сидела за столом, Ливай – на кровати, положив ноги на стул и о чем-то рассказывая. Непринужденно и ненавязчиво.
Ему нравилось говорить о ее отце и Рен. Ливай считал, что здорово иметь близнеца.
Еще ему нравилось говорить о Саймоне Сноу. Он видел все фильмы по два-три раза. Он вообще смотрел много фильмов, в основном фэнтези и приключения. Любил супергероев. Хоббитов. Волшебников.
«Если бы он еще любил читать, – подумала Кэт, – то по праву назывался бы занудой».
Наверное…
Зануды, решила Кэт, предпочитают вымышленный мир реальному. Она не задумываясь переселилась бы в Мир Магов. В прошлом году Кэт впала в уныние, осознав наконец, что даже обнаружь она магическую лазейку в мир Саймона, то по возрасту не сможет пойти в Уотфордскую школу магии.