Она занималась ребенком, вязанием, аэробикой, бегом и готовилась в институт.
Да-да, в этом году она решила поступать в текстильный на факультет моделирования.
К сожалению, в институте не было заочного отделения, поэтому Татьяне предстояло во время учебы пока пожить в Москве.
Перед отъездом состоялся серьезный разговор с мамой.
В очередной раз у Татьяны появился повод порадоваться взаимопониманию со «старшим поколением». Мама не только одобрила, но и все душой поддержала решение дочери.
– Езжай, дочка, – кивнула мама, едва лишь Татьяна рассказала о своих планах. – Мы с Женечкой ждать тебя станем. Вот только где жить-то будешь…
– В общежитии, как все, – пожала плечами Таня.
Годом раньше она могла бы остановиться у Анна Васильевны, милая старушка всегда была бы рада ей, но теперь она продала комнату в Москве и переехала к племяннице в Новинскю
– У меня для тебя поинтереснее предложение есть…
И мама дала Татьяне адрес отца.
– Недавно узнала, через друзей, – объяснила она ошеломленной дочери. – Для себя не старалась, мне от него ничего не надо, а тебе может пригодиться. Ты его дочь, и он не может не помочь, когда узнает о тебе.
– Ну что ты, мама! – отмахнулась было Татьяна. – Я не могу!
Но мать настояла:
– Бери, бери адресок-то, хоть одна знакомая душа в Москве будет! Может, хоть с жильем тебе поможет. Не к себе, так к знакомым устроит. Мне сказали, он теперь большой человек, шишка… Ты только учти, он о тебе знать ничего не знает, так что ты ему уж поаккуратнее объяви! И передай ему вот это, – мама протянула дочке конверт. – Вообще-то раньше он хороший был человек, незлой… Не знаю, как теперь – за столько лет чего только не переменилось…
Татьяна усмехнулась наивной маминой хитрости – теперь, имея такое поручение, она не могла отказаться повидать отца!
Летом Татьяна, нагруженная чемоданами с собственными моделями вязанных вещей, отправилась в Москву. Перед поездкой она в очередной раз по совету Наты изменила прическу и цвет волос – теперь она стала рыжей и кудрявой.
На остановилась в недорогой гостинице на окраине и сдала в институт документы.
В оставшееся до экзаменов время она целыми днями сидела за учебниками, а вечерами отправлялась на метро до центра и гуляла, гуляла, любуясь старинными и новыми зданиями.
Для себя она решила, что навестит отца, когда дозреет до этого – пока она еще не могла себе вообразить, как встретиться с ним, что скажет, как представиться… Она была рада, что усиленные занятия отвлекают ее от этих мыслей.
Глава 4
Всех участниц конкурса моделей поселили в небольшой гостинице в пригороде Амстердама. Там же разместили и призванную освещать состязание прессу.
Каждой из сорока девушек достался небольшой, но уютный номер, состоящий из крохотной гостиной, спальни и ванной комнаты.
Конкурс начался на следующий день – он состоял из трех туров и финала. Во время каждого из туров международному жюри предстояло отсеять по десять моделей и выбрать десять финалисток.
А в финальный день жюри предстояло определить победительницу.
Программа была насыщенной и плотной – лишь только девушки разместились в гостинице и распаковали багаж, начались тренировки в тренажерном зале, занятия хореографией и сценическим мастерством. Вот уж где Татьяне пригодились ее навыки! Познакомившись и пообщавшись с другими девушками, на поняла, что является чуть ли не самой старшей среди них, однако, благодаря своей прекрасной форме – это было не недостатком, а преимуществом – она чувствовала себя увереннее, раскованнее и свободнее своих соперниц, лучше других держалась на сценеподиуме.
В первый день Татьяна почти не виделась с Михаилом – занятия следовали одно за другим, девушки едва успевали отдохнуть и перекусить перед тем, как из собирали для следующего урока. Лишь вечером, в ресторане, когда Татьяна, не чувствуя под собой ног от усталости, поедала фирменное рыбное блюдо, журналист подсел к ней за столик и попытался «разговорить», однако измученная девушка с сожалением покачала головой:
– Миш, если я сейчас же не лягу спать, меня можно упаковать в чемодан и везти назад домой. У меня от усталости даже язык отнимается, не то что ноги.
Однако и на следующее утро им не удалось поговорить. Конкурс должен был начаться во второй половине дня, а с утра девушкам выделили время для отдыха.
Погода стояла прекрасная, неяркое и нежаркое солнце безветренного дня словно приглашало прогуляться, и все участницы, приехавшие в Голландию впервые, решили провести этот нечаянный «отпуск» в городе, осматривая местные достопримечательности и магазины.
Поэтому сразу же после завтрака красавицы модели веселой, щебечущей стайкой, сопровождаемые восхищенными взглядами окружающих, направились к реке.
Татьяна отстала от подруг-соперниц – она хотела увидеться с Михаилом, может быть, им бы удалось провести время вместе, однако на этот раз журналисты были заняты своей работой, поэтому девушке пришлось отправиться в город одной.
Ей не удалось догнать остальных, и она решила выбрать свой маршрут – в городе как раз накануне открылась ежегодная, всемирно известная ярмарка цветов, и Татьяна была рада случаю развеяться.
Узнать дорогу оказалось нетрудно – большинство пассажиров маленького катера, на котором ехала девушка, направлялись туда же, поэтому даже корявого Татьяниного английского оказалось достаточно, чтобы выяснить, что катер пришвартуется как раз на пристани возле выставочного павильона.
Девушка решила не спускаться в салон, она осталась на палубе и, облокотившись на поручни, с восторгом рассматривала проплывающие мимо берега – живописные домики и сады с великолепными цветами очаровали ее. Казалось, экспозиция цветочной выставки началась уже на этих берегах.
Почему-то это напомнило ей первую встречу с отцом – тогда вокруг тоже было много цветов…
* * *
… Цветы были везде – они заполняли вазы, кувшины, стеклянные банки, даже ведра. Войдя в квартиру, Татьяна решила, что ошиблась и попала к какой-нибудь известной актрисе в день премьеры. Но нет, номер на двери был тот же, что и на конверте, врученном ей матерью, а значит, она пришла туда, куда нужно. Дверь была не заперта, однако Татьяна все равно для приличия позвонила и лишь тогда, когда никто не ответил ей, вошла.
– Илья, к тебе снова пришли! – крикнула женский голос откуда-то из глубины квартиры. – Что ж ты не встречаешь!
– Кто это? – поинтересовался мужской голос из другого конца длинного коридора.
Татьяне ничего не оставалось, как громко прокричать в ответ свою фамилию.
– Ларионова? А-а-а, помню-помню, вы из министерства. Проходите на кухню! Это третья дверь по коридору налево. Я скоро буду. А цветы можете оставить в ведре в холле. Кажется, там еще было место.
Озадаченная Татьяна прошла на кухню. Чувствовала она себя неловко – ее явно приняли не за того человека. К тому же она, очевидно, попала на какое-то торжество, судя по обилию цветов – не меньше, чем на юбилей. Однако отступать было некуда – Татьяна робко пристроилась на краешке табуретки и положила перед собой конверт.
– Так это вы Ларионова? – Мужской бас пророкотал у нее над ухом так неожиданно, что она вздрогнула.
– Что? – Она обернулась и увидела, наконец, своего отца.
Он ей понравился с первого взгляда, этот высокий, крепкий, представительный мужчина. Он стоял перед ней босиком, в тренировочных штанах и в майке, зеленым махровым полотенцем вытирая кудрявую темно-рыжую голову и ожидая ответа. Увидев замешательство и смущение девушки, он ободряюще улыбнулся, и от этой открытой мальчишеской улыбки лицо его неожиданно помолодело.
– Ведь вы Ларионова, из министерства? Я правильно угадал? – переспросил он, но Татьяна словно потеряла дар речи.
Она хотела было ответить: «Нет, я не из министерства. Я – ваша дочь, Таня Ларионова из Новинска», но от волнения слова застряли у нее в горле, и теперь она умоляюще смотрела на отца, словно ожидая, что он сам угадает ответ.
Пауза затянулась. Радушие на лице мужчины сменилось интересом, потом недоумением, а Таня все молчала, не зная, как начать. И тут она вспомнила – письмо! У нее же есть спасительное письмо!
Не говоря ни слова, она выхватила из сумочки конверт и протянула его отцу. Ей ничего и не нужно говорить – все должно быть изложено в мамином письме.
– Это мне? – переспросил он?
Девушка закивала.
Хмыкнув, отце отложил полотенце и взял концерт.
Он не успел даже распечатать его, как тихий женский голос рядом с ним потрясенно произнес:
– Боже мой! Илья, это все-таки случилось!
– Что случилось? – мужчина начал раздражаться. – Черт побери, что это за представление вы все мне тут устраиваете?
Маленькая смуглая женщина вынырнула откуда-то у него из-под мышки, молча схватила его и Татьяну за руки и повернула лицом к висящему на стене зеркалу.
– Смотри, Казанова! – смеясь, проговорила она. – Вот он, плод грехов твоих!
Татьяна и мужчина рядом с ней уставились в зеркало… Их лица были точной копией друг друга. Настолько точной, что не угадать близкое родство мог бы только слепой. Их ошеломленные взгляды встретились, затем побледневший отец резко повернулся и, на секунду запнувшись, выдохнул:
– Ну, здравствуй, дочка!
– Здравствуй… папа!
И новообретенные родственники заключили друг друга в крепкие объятия.
Глава 5
Евгений Малышев находился в Голландии уже несколько дней.
В программе его гастролей было участие в концерте на открытии выставки цветов и выступления в ночных кубах и небольших концертных залах по всему Амстердаму.
Эта поездка была редкостной удачей для певца – в последнее время дела в него шли все хуже и хуже, старые его песни публике надоели, а новых давно уже не было. Он все больше и больше пил, заливая спиртным горе от собственной несостоятельности, у него почти не осталось денег, и то, что Илюше удалось организовать приезд сюда, было просто подарком судьбы.