Утро третьего дня гастролей у певца выдалось свободным – вечером он должен был выступать на открытии конкурса моделей. Евгений решил просто прогуляться по городу – его график был плотно расписан, это были первые часы настоящего отдыха.
Погода была прекрасной, легкий ветерок едва ворошил волосы, солнце светило нежарко – как раз так, как нужно, чтобы в легкой одежде не ежиться от холода и не изнывать от жары.
Город тоже понравился Евгению – закинув за спину куртку, он потягивал пиво и любовался чистыми, уютными улочками, огороженными сплошными рядами старинных островерхих домиков.
– Да, вот где жить бы на старости лет, – вздохнул Петрович, фотографируя мойщика, драящего щеткой с длинной ручкой витрину какого-то магазинчика. – Ты посмотри, какой порядок.
– А мне не нравится, – возразил Илюша. Он пока что даже не расчехлил фотоаппарат. – Слишком уж все застроено. Простора, простора не хватает! И зелени никакой. Дышать-то нечем! Какое-то все приглаженное, игрушечное. Не город, а сплошная витрина! Да если бы не пиво, я бы тут со скуки помер в первый же день!
– Да? Так тебя, оказывается, пиво спасло? А я думал – те две молоденькие голландки! – подколол администратора Петрович. – Нет, мне тут по душе. И чистота, и пиво вкусное, и девушки красивые – что еще старому холостяку надо!
– Не такие уж они и красивые, – не согласился Илюша. Казалось, он задался целью во все противоречить «старшему товарищу». – Нашим, русским, они и в подметки не годятся!
– Даже те две, вчерашние?
– Даже они. Да любая наша самая обычная девчонка заткнет за пояс всех местных именитых красавиц!
Жека молчал. Разговоры приятелей немного расстроили его – он вспомнил то время, когда и сам был таким же вот беззаботным холостяком – как же он был счастлив тогда!
Чтобы отогнать грустные мысли, он хлебнул еще пива и обратился к приятелям:
– Чего трепаться впустую! Вы вот заключите пари, а я буду свидетелем.
– Пари? Какое пари? – заинтересованно переспросили спутники Жеку.
– На то, кто из вас сейчас на выставке найдет самую красивую девушку.
– Ну, это неинтересно, – разочарованно протянул Петрович. – Вкусы у всех разные. Мне одна понравится, ему – другая…
– Она должна понравиться не тебе или ему, а мне, – пояснил Жека. – Судьей буду я.
– А что? – оживился Илюша. – Нормально! Победителю – ящик пива, а девушке – цветы! Идет?
– Идет! – согласился Петрович, и Жека разбил их сомкнутые руки.
* * *
Потом отец говорил, что Татьяна была его лучшим подарком к юбилею. Едва успев познакомиться с собственной дочерью, он тут же «взял ее в оборот» – упросил остаться на празднике, посадил рядом с собой во главе стола и всем многочисленным гостям представлял со словами: «Моя взрослая дочь». А самым популярным стал тост: «За человека, который в один день стал отцом и дедом».
Это было что-то умопомрачительное, фантастическое, невероятное. Вот так Татьяна встретилась с очередным чудом – отце не только принял ее, как родную, было видно, что он несказанно, искренне счастлив ее неожиданному появлению в его жизни.
Мама была права – он оказался «большой шишкой», ректором престижного московского технического вуза, у него было все, чего только может пожелать себе энергичный мужчина, все, кроме детей.
Его единственный брак с Нелли Сабитовной оказался бездетным. Отец страстно любил свою жену, и Татьяна, познакомившись поближе, поняла причину такой стойкой привязанности – нельзя было не восхищаться этим редким характером, в котором острый ум уживался с наивностью, беззаботность – с железной волей, требовательность к себе и другим – с бесконечной терпимостью. Тане стало ясно, кто «сделал» отца – за всеми успехами его карьеры была видна твердая рука его маленькой «железной жены».
Татьяну эта женщина полюбила сразу же и беззаветно, как родная мать.
– В этом было что-то мистическое, когда ты как с неба свалилась на нашу голову, – говорила она позже Татьяне. – Да еще в день юбилея. Как подарок оттуда, свыше. Словно мои бесконечные молитвы за все эти годы были, наконец, услышаны…
Наверное, именно то, как ее встретили в этой семье, помогло Татьяне избавиться от остатков обиды на отца. Это было глупое чувство, но девушка ничего не могла с собой поделать – едва лишь она узнала правду об отце, она затаила обиду на него. Хотя умом она прекрасно понимала, что он и знать не знал о ее существовании, что его нельзя винить в том, что Татьяна выросла в неполной семье, однако ничего с собой поделать девушка не могла. Вплоть до того момента, когда они познакомились.
Тогда, прочитав доставленное Татьяной письмо, отец с тяжелым вздохом произнес:
– Как же мы были молоды, безрассудны, эгоистичны… Прости меня, дочка! Наверное, я доставил твоей матери много горя, конечно же, я виноват перед вами обеими, очень виноват. Но ты же понимаешь, если бы мне хоть кто-нибудь дал знать… Если бы твоя мама смогла тогда быть мудрее…
Он говорил с такой болью и тоской, что Татьяна, словно в один миг, повзрослела – она вдруг осознала, что трагедия отца была ничуть не меньше трагедии матери…
Общение с семьей отца преподнесло ей много новых уроков.
Она увидела, как трогательно относятся друг к другу отец и Нелли Сабитовна, как внимательны они и заботливы, как терпимы и сдержанны, как не устают восхищаться друг другом, и поняла, в чем секрет прочности и долговечности их союза.
Она увидела, как трудолюбивы и напористы эти люди, как много, сутками, без выходных и перерывов, они работают, и поняла, в чем секрет их успеха.
Наверное, именно тогда она начала понимать, что уже почти не думает о Жеке, и он почти перестал занимать место в ее воспоминаниях. Во всяком случае, его фотографии, привезенные в Москву, Татьяна из чемодана так и не вынула.
Многому научило ее и общение с женой отца.
– Ты еще молода, тебе кажется, что вся жизнь впереди, что можно не торопиться, но это только иллюзия Ты и оглянуться не успеешь, как пролетят годы. И если ты хочешь делать карьеру – а я вижу, что хочешь, иначе ты бы не приехала сюда – тебе нельзя терять ни года. Для того чтобы стать профессионалом в любой области, нужно не менее шести лет учиться и не менее семи лет потом постигать тонкости своего ремесла. То есть тринадцать лет напряженнейшего труда! Конечно, это индивидуально, те, кто более талантлив, проходят это за более короткий срок, есть те, кто начинал карьеру в пятьдесят и добивался успеха, однако, как учит народная мудрость: «Надейся на лучшее, а рассчитывай на худшее!»
А еще она говорила так:
– Удача любит цепких и активных! Она не станет раскидывать подарки направо и налево, их нужно искать самой, упорно и настойчиво, как грибы. Под лежачей камень вода не течет, ищи шанс сама! А уж если получишь его – цепляйся, используй на все сто процентов! Будешь трудиться – достигнешь всего!
В институт Татьяна поступила с легкостью – творческий конкурс ее модели вязаной одежды прошли на «ура».
Училась она тоже легко – то, что для остальных студенток было внове, она давно уже поняла и освоила сама.
А на третьем курсе Татьяна решила «уцепить свой шанс» – в популярном журнале она прочитала о конкурсе моделей и по совету Нелли Сабитовны послала туда свою фотографию.
– Если ты хочешь заниматься модельным бизнесом, начни с азов – попробуй стать моделью сама. Внешние данные у тебя приличные, напора и целеустремленности не занимать, а уж что касается везения – так в этом с кажу, тебе просто нет равных, тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Так что попробуй, пошли свою фотографию – это и есть тот шанс, который нельзя упустить.
Вот так Татьяна и оказалась в Голландии.
Глава 6
– Вот это да! восхищенно присвистнул Илюша, когда парни вошли в цветочный павильон.
И непонятно было, что же вызвало его энтузиазм – бесконечное разнообразие великолепных цветов или стол же бесконечное разнообразие великолепных девушек.
Глаза у спорщиков разбегались, они, то и дело перебивая друг друга и даже невоспитанно показывая пальцем, кидались из одной стороны в другую, внимательно разглядывали представительниц прекрасного пола и щелкали камерами, однако их поведение не шокировало окружающих – все вокруг тоже немного сошли с ума от восторга. То и дело и тут и там раздавались восхищенные возгласы чуть ли не на всех языках мира. Собранные в павильоне тысячи и тысячи цветов самых разнообразных видов и оттенков, невообразимые, дурманящие ароматы, олицетворяющие все могучее, бесконечное, разнообразное великолепие природы, привлекли к себе, как бабочек, людей со всех концов земного шара.
Евгений немного отстал от своих спутников – честно говоря, его, избалованного женским вниманием сверх меры, не так-то уж интересовали девушки, даже красивые. Он был рад, что нашел занятие своим спутникам, потому что ему хотелось спокойно в одиночестве полюбоваться цветами.
Он искал свои любимые – белые лилии. Особо ретивые фанатки, досконально изучившие вкусы своего кумира, давно уже знали, что букеты из пахучих белых лилий – это Жекина слабость. Девушка, преподносившая такой букет, могла рассчитывать даже и на поцелуй в щечку. И вот теперь Жеке хотелось посмотреть, как выглядят его любимицы тут, среди пышных, великолепных, ярких собратьев.
Чтобы не терять зря времени, он спросил о лилиях у служителя, тот указал ему нужное направление.
Пробираться пришлось в другой конец павильона, это было довольно долго. Для таких переходов существовали специальные маленькие выставочные автобусы, однако Евгений предпочел добираться пешком – он решил немного прогуляться.
Глаза его скользили по цветочным рядам, а мысли почему-то вернулись к собственному неудачному браку. Теперь он уже мог признаться себе, что брак с Викой был ошибкой. Они оказались не просто разными людьми, они были абсолютно чужды друг другу. А историю с тем, как она вынудила его на этот брак, обманув насчет ребенка, Евгений не мог простить жене до сих пор. Почему они не разводились? Больше из-за привычки, а еще из-за того, что слишком редко виделись – оба постоянно бывали в разъездах. Наверное, именно это пока спасало тонущее судно их брака от окончательного крушения. Во всяком случае, Жека не хотел первым начинать скандалы и ссоры, связанные с разводом – тщеславная Вика непременно пожелала бы «наложить лапу» на совместно нажитое имущество. А к битве со своей пока еще женой музыкант был не готов. Слишком плохо все было в творчестве, чтобы добавлять сюда еще и беды личной жизни.