– Сынок, вот твой папа!
Ребенок не должен чувствовать себя ущемленным оттого, что ему приходится расти без отца! Если даже он никогда и не увидится с этим отцом, он должен знать его в лицо, должен городиться своим замечательным, талантливым, блестящим папкой! Татьяна решила это вскоре после того, как узнала о своем отце. И сама же пресекла все возражения со стороны матери.
– Ты не знаешь, каково это – жить без отца! Насмешки, косые взгляды, наивные вопросы, лицемерная жалость… нет, я своему сыну такого не желаю!
Так что уже к своему первому дню рождения малыш, тыча пальчиком в телевизор, радостно верещал:
– Па-па! Па-па!
Городок между тем жил своей, спокойной и размеренной жизнью. За прошедший год, как и за предыдущие пятьдесят лет, в нем не изменилось почти ничего – разве что еще больше обветшали и покосились дома, обмелела речка, повзрослели дети.
Теперь это были уж не те безалаберные фанатки, что почти два года назад. Многие девчонки закончили школу и разъехались, другие остались в Новинске. Однако теперь их мало что связывало – из фан-клуба они вышли, да и сам фан-клуб распался – популярность Жеки шла на убыль. Его все еще довольно часто можно было увидеть по телевизору, однако песни его – это были все те же хиты прошлых лет. Ничего нового и интересного он после своего последнего альбома полуторагодичной давности (результат гастролей в Новинске) так и не написал.
Как это ни странно, осталась в Новинске и Ната. Многие ждали, что она отправится в Москву, к тетке, однако Ната так и не уехала. Татьяна, как и многие в городе, даже иногда задавалась мыслью: «А была ли тетка-то? Может, никакой тетки и в помине не было, и Ната просто выдумала ее «для понта», чтобы завоевать авторитет у девчонок?» Во всяком случае, после школы бывшая председательша фан-клуба закончила курсы парикмахеров и теперь работала в салоне на площади. Они с Татьяной давно позабыли былую неприязнь и даже стали закадычными подругами. Именно Ната рассказала Татьяне, что ни для кого в городе не секрет, кто отец ребенка, и что по этому поводу все взрослые негодуют, а все девчонки восхищаются.
– Дуры, они, конечно, – задумчиво качала головой Ната. – Лоботряски. И мы с тобой дуры были. Ох, какие же дуры! Особенно ты, Танька. Малохольная какая-то. И как ты только после этого не сломалась, ума не приложу!
– Любила, от того и не сломалась. Я потом, после всего этого, сама на себя дивилась – и как только решилась на такое! Главное, по отношению к нему, самому Жеке, это просто диверсия какая-то вышла. Так что насчет дуры – это ты стопроцентно права. Да что там говорить, я, наверное, еще и сейчас дура. Вы-то все отгорели, а я все еще люблю его. Ничуть не меньше, чем раньше.
– Ну ты даешь! – Ната смотрела на подругу с восхищением и немного с завистью, а потом покачала головой: – Нет, не верю. Так не бывает! Это просто фантастическое что-то.
– А Пол и Линда Маккартни? – требовательно вопрошала Татьяна. – Это не фантастическое? Она же тоже была его фанаткой перед тем, как он на ней женился!
– Ну, куда хватила! Ты еще про Бременских музыкантов вспомни – там Принцесса тоже фанатела от Трубадура! Получается, ты всех девчонок, этих дур недозрелых, призываешь последовать своему примеру!
– Ой, нет, Нат, ты не поняла… Не дай Бог еще кому-нибудь моему примеру последовать! Я уже думала об этом. Если бы моя очка на такое замахнулась, я бы ее дома заперла, на цепь посадила, но удержала бы! Это такой крест… Не всякая выдержит. Да если бы не мама, я бы и не знаю, что сделала! Если бы не мама и не любовь… Но про любовь это я сейчас понимать стала. Когда временем проверила и разлукой. Я только сейчас понимаю, что мне больше никого не надо, что это не девчоночья дурь, а чувство, настоящее чувство! Я была ослеплена, околдована… Ведь могла все и по-другому выйти, если бы не любовь!
Приятельство переросло в настоящую дружбу. Оказалось, что с Натой можно поболтать о чем угодно, она хорошо понимала Таню. Татьяна вязала Нате и ее маме, а та взамен стригла всю их небольшую семью. Таня изменила прическу. После рождения Жеки она остригла волосы и сделала химию. Вместо «двух водопадов» у нее на голове был теперь аккуратный сноп из белокурых локонов. Да и в целом Таня изменилась. Она так сильно прибавила в весе, что почти что стерлась разница между ней и Натой. Однако теперь это не волновало ее – для чего и для кого ей стараться быть стройной и красивой?
Казалось, все в жизни Татьяны уже устоялось, малыш рос, быт наладился, и вдруг все в один момент изменилось.
В городок приехала знаменитая гадалка.
Глава 4
Для Новинска приезд Джины, магистра черной и белой магии, академика оккультных наук, как было написано в афише, явился таким событием, как некогда концерт Жеки. Джина, проездом в Монголию, собиралась провести в городке сеанс черной и белой магии, а потом была готова погадать любому желающему.
К гадалке начали записываться за месяц до ее приезда. Списками ведала тетя Клава, работница из органов социальной защиты.
Татьяна стояла в списке под номеров семьсот семьдесят семь.
– До меня никогда очередь не дойдет, – уныло жаловалась она маме, склонившись над вязанием. – Разве можно нормальному человеку столько желающих принять?
– Вот и хорошо, что не дойдет, – радовалась мама. – Глупости все это, ерунда. Неужели ты в это веришь?
– А ты что, не веришь? – фыркала Татьяна. – Сама-то на святки гадала и на кофейной гуще, и на свече, и с зеркалом!
– Так это все игра, неужели ты не понимаешь! – Мама качала головой и смеялась. – Так и ты можешь, да и любой человек. Это гадание не хуже того, которое вам эта магистерша предложит! Только наше-то дешевое, бесплатное, а она вон сколько дерет!
– Да, мне этот кардиган сегодня за ночь надо закончить, – уныло кивала Татьяна. – А то я и не расплачусь…
На сеанс белой магии в ДК Татьяне не попала. Билеты, как всегда, разошлись по начальству, так что простым смертным только и оставалось с завистью поглядывать на плотно занавешенные окна зала и прислушиваться к звукам заунывной, мистической музыки.
На следующий день гадалка начала прием посетителей по списку.
Когда к вечеру прошел всего сотый человек, Татьяна поняла – не повезло.
А потом случилось чудо. Позже Татьяна думала, что чудеса, словно дорожные знаки или указатели, разметили всю ее жизнь. И одно из таких чудес случилось теплым майским вечером, за день до отъезда знаменитой гадалки. Как всегда со спицами, Татьяна сидела у открытого окна и наслаждалась пряным запахом сирени. Женька давно спал, мама досматривала новости. Камешек влетел в комнату, Татьяна наклонилась, чтобы разглядеть хулигана – им оказался соседский семилетний мальчишка.
– Эй, Танька! Слышь, спускайся сейчас вниз! Мне велено тебя привести!
– Куда привести? К кому?
– Волшебница требует! Сказала, подавай мне номер семьсот семьдесят семь!
– Какая волшебница? Что ты городишь – вскинулась было Татьяна и тут же ахнула: – Да это же, наверное, Джина!
С кем это ты там разговариваешь? – поинтересовалась из соседней комнаты мама.
– Это я так… Мне уйти надо, срочно! Мамочка, пожалуйста, пригляди за Женькой!
Через минуту Татьяна бежала по улице за шустрым мальчишкой.
– Стоп! Да погоди ты, не гони! Зачем нам бежать?
– Она сказала, чтобы ты была ровно в полночь! А я часов не знаю. Может, эта полночь уже давно есть?
У ближайшего фонаря Татьяна посмотрела на часы – было без семи двенадцать – и припустила к гостинице так, что теперь уже парнишка не поспевал за ней.
Без трех минут они уже нетерпеливо топтались в холле гостиницы у лифта.
Без одной минуты они добрались до нужного этажа.
И ровно в полночь, едва только секундная стрелка коснулась двенадцати, с первым боем установленных в холле антикварных часов Татьяна шагнула в номер 777.
– Спасибо, мальчик, – Джина опустила парнишку. – Так вот, значит, какая ты, номер семьсот семьдесят семь… Проходи, садись!
Как завороженная, Татьяна прошла в гостиную и опустилась в глубокое мягкое кресло.
В номере был полумрак, горела лишь низко опущенная к журнальному толику лампа. Пятно света на скатерти качалось, приковывая к себе взгляд, лицо гадалки оставалось в тени.
– Я знаю, о чем ты хочешь просить. И я могу тебе ответить. Но для начала дай мне свою левую руку…
Татьяна как во сне протянула гадалке руку, та принялась вглядываться в сплетение линий.
– Ты избранная, – приговаривала она глубоким бархатным голосом. – Тебя ждет большое будущее. Но все зависит от того, какой путь ты выберешь. Вот здесь, на линии судьбы, я вижу развилку. Это значит, тебе предстоит сделать выбор Ты не должна ошибиться!
– Но… какой выбор? Вы не можете сказать точнее?
– Могу. Но не буду. Нельзя фамильярничать со звездами. Нельзя просить у них слишком много! Когда они захотят, чтобы ты узнала, ты все узнаешь.
– Я ничего не понимаю! – пожаловалась девушка. – Это так неопределенно…
– Положись на свое сердце. Верь ему! Путь сердце станет твоей путеводной звездой. Оно выведет тебя туда, куда нужно. Весь твой успех начертан на линии сердца. Скажу одно – ничего не бойся. Не бойся измениться, не бойся мечты, не бойся разлуки с любимым. Придет время, вы будете вместе…
Глава 5
Предсказание гадалки всколыхнуло душу девушки. Она не помнила, как добралась домой, что отвечала на расспросы мамы, когда легла спать. В ушах ее как заклинание звучали слова: «Не бойся… Придет время, вы будете вместе…»
Спокойная, размеренная жизнь кончилась. Несколько дней Татьяна ходила, как оглушенная. Ей нужно было с кем-нибудь поделиться, рассказать об этом странном гадании, попросить совета.
Но кому она могла доверится? Маме? Нет. Мама бы посмеялась над ней, сказала бы, что такую чушь, которую напела ей гадалка, она могла бы напредсказывать дочери и сама. Подругам? Но где они, Танины школьные подруги? После рождения ребенка она отдалилась от них, их интересы казались ей теперь такими детскими, наивными… А среди молоденьких мам, с которыми они вместе катали коляски, у нее пока что не завелось ни одной близкой подруги… Что же делать?