Она быстро поцеловала его, взъерошила темные волосы, зная, что Арти будет бурчать, и бросилась вниз – завтракать и краснеть перед миссис Бэгтон. В стенах этого дома она действительно была очень счастлива. Вот бы ей не приходилось выходить, встречаться с реальностью, пытаться помочь безнадежно сломанным людям. Но, пока она просила личного Бэтмена снять маску, ее внутренний Супермен надевал плащ и спешил везде, где она могла пригодиться. Некоторые супергерои умеют гораздо больше, чем спасать мир: поддержать, помолчать и позволить чьему-то личному миру сровняться с землей, чтобы из пыли и осколков возвести новый.
Вернуться в Стоквуд было плохой идеей. Безрассудной, идиотской, болезненной и оттого – очень нужной. Джо раз сорок сказала Трою, что все хорошо. Что она не устроит скандал, не напьется, не причинит никому вред – себе в первую очередь, – а просто заберет Крошку Би и вернется домой. И нет, с ней ехать не нужно. И уж тем более нет никакой нужды ехать вместо нее. Она справится, в этом нет ничего такого.
Но в этом было много «такого». В том, что она пыталась быть где угодно, только не дома. Родители слетели с катушек, Эмма изображала из себя предмет мебели, а у нее не было сил, чтобы со всем этим сражаться. Ей хотелось днями лежать в постели и пытаться согреться. Не то чтобы в Калифорнии были холодные зимы, но внутренняя пустота не грела ни капельки. А еще она просто не могла смотреть в глаза сестре, ведь родители были правы. Она виновата. Она не усмотрела за Эмс – вечно болеющей, такой эмоциональной и ранимой. Она втянула ее во все это – возможно, не подступи Джо так близко, Эмма тоже не вляпалась бы по самое горло. Не потеряла бы веру в людей. Да и чему может научить старшая сестра, когда она – никто. Отец прав, пора завязывать с идиотскими мечтами и решать, что делать после колледжа – выпуск вот-вот, подкрался, пока она изображала из себя почти-менеджера и девушку рок-звезды.
А еще Джордан хотелось вернуться – как мазохисту за новой порцией боли. Теперь, когда маски сорваны и все горькие слова брошены в лицо, ее безудержно тянуло обратно. Посмотреть на базу иным взглядом, вспомнить все без помех влюбленности. Не то чтобы она смогла разлюбить за четыре дня. Просто казалось, что тот человек, что прыгал на задних лапках перед отчаявшимися дамами, что целовал Эву и посылал в ад саму Джо, был чужим и незнакомым. Словно все это время она любила какого-то другого Лео, но он ушел, пропал, а вместо него – вот эта бездушная копия. С которой Джо не была знакома и не горела желанием это изменить.
Она впервые добиралась до Стоквуда на автобусе. Недельный отпуск, наспех взятый по телефону у Криса, подходил к концу, поэтому забрать Крошку Би необходимо. Но Джо знала, что в любом случае придумала бы повод, чтобы отправиться в город разбитых иллюзий. Нет, она не надеялась увидеть там Лео, скорее, найти хоть какие-нибудь ответы. Может, даже внутри себя. Потому что вопросы убивали. Так люди сходят с ума: кружат над какой-то мыслью, плачут, паникуют, пытаются разобраться, зацикливаются, затихают и погибают. И Джо погибала. Она прокручивала каждый взгляд, каждое слово, чтобы понять, когда она свернула не туда, когда пустила под откос свои принципы и чувства. Это Скай всегда вертела парнями, Эмс отчаянно влюблялась каждый месяц, а она… Она глубоко уходила в чувства, в отношения, может, именно поэтому у нее никогда и не было нормальных, серьезных и стоящих романов. А в Лео она просто утонула – казалось, что она мало отдает, что не так ярко любит, как возможно… Но Джо всегда знала: все, что она делала, говорила, ощущала, было искренним и настоящим. И пусть сейчас хотелось умереть, ей не стыдно – она не играла. Но позволила играть, не заметила подмены – и в этом ее вина.
Джордан достала из рюкзака наушники, покрутила в руках, раздумывая, что включить. Плей-лист с недавних пор стал минным полем. Кроме самих «LADE», конечно, там были каверы, песни, которые ей сбрасывал Лео, и те, что она отправляла ему; треки, под которые дурачились ребята на съемках и играли для распевки… Почти любая песня в ее библиотеке рассказывала историю – обязательно о той жизни. Даже ее собственный плеер, музыка – и те предали ее! Джо дрожащими пальцами вставила наушники в разъем и включила радио – пусть эту дорогу скрасят популярные и незамысловатые треки, иначе она разрыдается прямо в автобусе.
Но судьба не собиралась давать ей поблажку – знакомые ноты выбили воздух из легких. Джо уже и забыла, что у этой песни есть оригинал – в наушниках звучала «Squad» в исполнении «Tricksters», но легче не становилось. Именно эти строчки перепели «LADE», и это сделало их популярными, с этой песни все началось – и для них, и для Джо. Но она не смогла переключить, словно боялась предать то, о чем думала пару минут назад. Если она струсит, то было ли все правдой на самом деле? Поэтому Джо с извращенной сладкой болью слушала песню, вспоминая, как Эмма впервые показала ей видео. Тогда все было просто, понятно, привычно. Как они умудрились оказаться вот здесь?
Джордан вышла на вокзале в Стоквуде и огляделась. Так оглядываются те, кто планирует побег и ищет самый незаметный маршрут. Или же причину, которая смогла бы оправдать сверкающие пятки и зажмуренные до ярких кругов перед глазами веки. Но ни того ни другого не наблюдалось – в таких городках любое слишком эмоциональное действие не может остаться незамеченным, – поэтому Джо скрестила руки на груди, опустила голову вниз и упрямо пошла в сторону базы.
Крошка Би одиноко стояла на небольшой парковке. Джо подумала, что, знай фанаты, кто сжег базу ребят, ее машине ой как досталось бы. Прямо как ей самой в Сети – нападки продолжались. А благодаря парочке грустных твиттов и строчек из песен многие начали злорадствовать, мол, Лео ее бросил и… были чертовски правы. Он бросил ее сейчас, бросил, когда ей нужна была поддержка, он бросил ее в самом начале, решив, что может поиграть и оставить. Джо присела на асфальт, опираясь спиной на машину, и принялась разглядывать последствия своих эмоций. Базе досталось: темные одинокие проемы окон, пятна сажи – словно кто-то огромным языком лизал стены – и беспросветная чернота. Джордан даже почувствовала некую связь с бедным зданием – если бы ее душу можно было увидеть, она бы выглядела в точности так же.
В голове бесконечным потоком проносились сцены из прошлого, и Джо на мгновение испугалась, услышав за спиной знакомый голос:
– Тянет на место преступления?
Понадобилось несколько секунд, чтобы отличить реальность от воспоминаний, чтобы понять – голос хоть и знакомый, но не тот. И действительно, рядом с ней опустился никак не Лео. Но тоже – человек из прошлого.
– Хочу посмотреть, за что придется отвечать перед судом.
– Не придется, – уверенно ответил Итан.
– Ты еще не знаешь, что это моих рук дело? – Джо посмотрела на свои пальцы, словно на них могли остаться следы сажи. – Или Честен не поделился своими планами по поводу меня и суда?
– У Рокстеров дядя – коп. Мы с Домом убедили его замять дело. Так что это несчастный случай и встречу с Лео придется отложить до ада.
Итан пожал плечами, словно это был самый обычный разговор.
– О, он и это рассказал, – всхлипнула Джо. Остатки здравого рассудка все-таки переживали по поводу возможных последствий, так что новости принесли огромное облегчение. – Зачем? То есть я очень вам благодарна, но вы же пострадали из-за меня…
– Ты невероятно права, – Итан развернулся к Джо, и ей стало стыдно – ведь в огне сгорели не только воспоминания, но и инструменты, важные и дорогие вещи. – И я зол на тебя. Очень зол, Джо. Но вся ситуация настолько идиотична и противна, что винить тебя – последнее дело. Тебе досталось больше, чем нашей базе… Я не знал, Джо, правда. Лео не сильно-то посвящал нас в свои отношения с кем-то, так что… Черт, это звучит погано.
– Выглядит так же, – вздохнула Джордан и расплакалась, уткнувшись Итану в плечо.
– Ты пахнешь сигаретами и слезами, – резюмировал тот, обнимая ее за плечи. В этом был весь Итан – прямолинейный, простой и обезоруживающий. Умеющий менять тему, когда не знал, что сказать. Или не хотел.
– А ты – догадливостью.
– Скучал по твоей язвительности, Джей Кей.
Джо усмехнулась сквозь слезы – Итан умел вывести из себя. В хорошем смысле – именно тогда, когда ты готов погрузиться в пучину самоуничижения.
– А я надеялась, что по мне. Ох уж эта частичная любовь, – плакать и смеяться хотелось одновременно, но Джо чувствовала, как от огромной горы на ее плечах откололся камешек и слетел вниз на асфальт – и дышать стало чуть легче.
– Я про любовь ничего не говорил, – в ответ ей усмехнулся Итан. – Но мне будет тебя не хватать, Джо. Я этого никогда не показывал – я не слишком открыт людям, ну ты знаешь. Но я считаю тебя своим другом.
– Даже после того, как я сожгла твои барабаны?
– Не напоминай, – он отвернулся, и Джордан не удивилась бы, смахни он в это мгновение скупую мужскую слезу. – Тебе повезло, что большую часть инструментов я забрал на выступления – не люблю играть на чужих. Но мне все еще больно.
– Прости, я не думала тогда о вас. Я вообще не думала – если быть честной, – Джо неуклюже вытерла лицо, радуясь, что внутреннего желания краситься сегодня утром в ней не обнаружилось. Иначе остатки туши и консилера отвратительными пятнами стекали бы по ее лицу, подобно пятнам-напоминаниям на стенах базы. – Я даже не знаю, что сказать… Я думала, что все по-настоящему, что вы знали о… нас?
– Вы же не заявляли открыто, – Итан пожал плечами. – Я, конечно, подозревал, что между вами что-то есть, но кто я такой, чтобы лезть в вашу жизнь?
– А про Эву?
– Джо, послушай. Я понимаю, что мы все выглядим в твоих глазах подонками, прикрывающими друга, но нет. У нас в группе все добровольно – никто не будет лезть тебе в душу, если ты сам не захочешь рассказать. Лео и Эва часто тусовались вместе, но он никогда не называл ее своей девушкой, а все остальное