Просто поставьте себя на место наших ребят. Вот сейчас я открою случайный профиль и начну говорить, что «ты слишком много сидишь в „Твиттере“, а надо заниматься делами! Лучше с мамой иди поговори – а не вот это вот все. И твои друзья – отстой, брось их, и парня брось – вон тот тебе лучше подходит. А вообще – удали аккаунт, потому что несешь бред: вот раньше твитты хорошие были, а теперь – скатилась…» Ну как? Нравится? Долго будешь слушать или пошлешь меня? Так почему они должны слушать нас? Почему мы так усердно выживаем наших любимчиков из соцсетей, поливая грязью и ненавистью? Почему мы распускаем слухи об отношениях в группе, не зная ничего?! Почему фандом вместо поддержки отбивает желание что-то делать, заставляет наших кумиров отгораживаться от нас?!
Знаете, если «Tricksters» однажды распадутся, в этом не будет вины ребят, Кейси, ее жениха, девушек, жен или друзей. В этом будет вина фандома, который заставляет кого-то в группе чувствовать себя ненужным, топит в негативе и злобе.
Засуньте свои проверенные факты, мнения и домыслы куда подальше. Просто слушайте музыку, ходите на концерты, голосуйте в конкурсах и будьте счастливы – это все, что нужно для фандома и артистов. И поставьте себя на место того, кому вы указываете, как жить. Может, после этого вам будет меньше хотеться вскрыться в перерывах между уничтожением родного фандома и прекрасных людей.
Будьте добрее и сдержаннее, хотя бы чуть-чуть.
Фандом начинается с тебя – так что думай, что ты несешь в мир.
У меня все.
P. S. Несмотря ни на что, я очень люблю наш фандом. Всем сердцем. Семейка для меня – действительно еще одна семья. Я просто хочу видеть больше добра и заслуженного хорошего отношения к ребятам.
Никки даже перечитывать не стала – ей хотелось написать все гораздо грубее, не жалея крепких слов и выражений, но нужно было соответствовать тому, что она сама написала: быть добрее. Она искренне надеялась, что Кейси не станет читать весь тот негатив, что полился на нее. Она этого не заслужила. Фанаты порой такие жестокие и мерзкие люди. Считающие, что кто-то им что-то должен. Мол, я покупаю твои песни – будь добр, веди себя в соответствии с моими ожиданиями. При этом сами ни разу не оправдывают то, чего обычно ожидают от фандома.
Никки почувствовала усталость. Выражать праведный гнев оказалось очень сложно. Как и молчать в ответ на реакцию Семейки. Она не только выложила это письмо в блоге, но и скопировала в «Твиттер» – а там у нее за последнее время набралось довольно много читателей. И, естественно, лента взорвалась. Никки закрыла ноутбук и решила позвонить Джо – та как раз должна была сейчас обедать в перерыве между занятиями и работой на радио. С недавнего времени их чат пустовал – они переписывались и перезванивались один на один. Джо и Скай игнорировали друг друга, Эмма еще не отошла от нервного срыва, Мейс разрывалась между школой, работой, рисованием, Арти и каждой подругой в отдельности. Никки же общалась со всеми, но крайне скучала по той атмосфере их маленькой подпольно-фанатской банды.
– Привет, – послышалось в трубке, и Николь едва сдержала раздраженный вздох. Джо очень изменилась после недавних событий. Словно ее внутренний стержень сломался и она сдалась. А это было очень странно и страшно. – Как ребра?
– Все еще помнят вкус металла, – ответила Никки. – Как ты?
– Ем салат и мечтаю, чтобы Крис куда-нибудь исчез. Я еще доехать не успела, а уже получила кучу заданий и недовольное замечание, что позволяю себе обед в неполный рабочий день.
– Скажи ему, что ты будешь приезжать раньше, если он будет заказывать для тебя еду прямо на радио. За свой счет.
– Он скорее сам перестанет есть, чем еще и мне обеды оплачивать! – хмыкнула Джо. – Слушай, я хотела заехать в выходные, но неважно себя чувствовала. Может, загляну на неделе? Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Что еще произошло в нашем королевстве?
– Я кое-что натворила…
– Сожгла теперь уже самого Лео? Или Эву?
– Не смешно, – ответила в трубке Джо.
– Ну, кто тебя знает, может, ты теперь серийный поджигатель. Вдруг понравилось ровнять с землей чужое имущество.
– Все, я поняла, что ты негодуешь по этому поводу. Я сама в ужасе от себя, если честно, но тут я скорее сожгла метафоричные мосты…
Никки уже хотела расспросить подробнее, но в трубке раздалось раздражающее жужжание – видимо, Джо пришло какое-то сообщение.
– Опять Крис? – уточнила она.
– Скорее всего, – вздохнула Джордан. – Сейчас проверю почту. Повиси минутку.
Никки радовалась, что отключила Интернет – иначе такое вот жужжание сопровождало бы весь разговор. Она сгорала от нетерпения узнать, что снова произошло за те пару дней, что они не виделись, но голос Джо в трубке зазвучал как-то неестественно.
– Никки…
– Что там? Крис самоустранился? Лео просит прощения?
– Нет…
– Да говори уже! Ты звучишь так, словно тебе там по почте небо на землю обрушили.
– Никки, – Джо набрала воздуха в легкие и внезапно громко выпалила: – Меня приглашают на стажировку. В Лос-Анджелес… На стажировку, Никки! Они точно ничего не перепутали?
– Я тебе сейчас перепутаю! Пиши Крису, что свалилась с китовым гриппом, и марш ко мне!
– Стажировка… – глухо повторила Джо и тут же переспросила: – С каким гриппом? Такой бывает?
– Какая разница! Все, жду!
Никки закончила звонок и улыбнулась – может, все начнет налаживаться и зря они пинали только наступивший новый год? По крайней мере, первый счастливый билет они уже вытянули – может, и остальным повезет в их маленькой подпольно-фанатской банде.
Глава 5#alive
У меня был билет в один конец,
В место, куда отправляются все демоны.
Где не меняется ветер
И ничего не растет на земле.
Никакой надежды – ведь все лгут.
И спрятанный в подушку плач по ночам.
Но я выжила, я еще дышу.
Я дышу, я дышу, я дышу
И я жива.
– Грузчики приедут к семи. Не забудь посадить Бретти в переноску – не хотелось бы потом искать кота по всему Иствуду.
– Хорошо, я все сделаю.
Скай не стала прощаться или благодарить, а просто закончила разговор. Она бы даже звонить не стала, но в какой-то момент поняла, что не хочет ехать за своими вещами к Трою. Снова открывать эту дверь, входить в дом, в котором они жили вместе и в котором он уже успел забыть ее с Джо. Поэтому она написала Келлету сообщение, что закажет перевозчиков, и лишь окончательную договоренность озвучила по телефону. Хотя, стоит признаться, и это далось тяжело – слышать его голос после всего произошедшего невыносимо.
После внезапной ночи в мотеле Скайлар уехала, не прощаясь, – вряд ли Рокстер принял это на свой счет или обиделся. А в целом ей было глубоко плевать на любую его реакцию. Она успела проехать с десяток миль, прежде чем поняла, что ехать ей некуда. Пока Николь была в больнице, у Скай хотя бы видимая причина была не возвращаться в Иствуд, а теперь? Теперь она решила прикрыться работой и снова помчалась в Сан-Франциско. Работы и правда было много, но отель – даже хороший и дорогой – все равно мало походил на дом. Чужие полотенца и покрывала, наспех собранные вещи, в которых не оказалось многого. И пусть ей гораздо удобней было бы жить здесь, а не мотаться из Иствуда, где не находилось теперь ни одной причины оставаться, но Скай хотела организованно и продуманно переехать, а не сбежать, поджав хвост. Нет, она точно не тот человек, кто будет прятаться, сверкать пятками и демонстрировать слабость. Она переждала самое тяжелое время, выплакала слезы в безликих ванных комнатах и спальнях гостиниц, а теперь она вернется домой. Найдет квартиру, а не ночлег, рассчитает все свои траты, организует для себя лучшую жизнь, раз уж приходится начинать все сначала, и вот тогда останется в Сан-Франциско насовсем. А пока Скайлар немного поживет здесь – все-таки это ее дом, и она имеет полное право возвращаться туда, когда она захочет.
Помявшись немного у калитки, Скай все-таки зашла во двор. Газоны заросли, где-то лежали забытые вещи, где-то – мусор, отчего становилось тоскливо. Она всеми силами старалась превратить это место в дом, даже тогда, когда осталась здесь одна, брошенная мамой на произвол судьбы. Особенно тогда. Теперь же она чувствовала себя здесь чужой, словно вот этот забытый плед на больших качелях – видимо, мама была слишком занята собой, чтобы хоть немного следить за порядком.
Скайлар вошла в свой дом – словно нырнула в прошлое – и тут же с порога выругалась. Как вообще можно жить в таком бедламе? Она, конечно, не была Моникой Геллер, маниакально следящей за чистотой, но все-таки!
– Во что ты превратила мой дом? – крикнула она так, чтобы мама точно услышала.
Сверху послышались тяжелые, медленные шаги. Мама, с огромным животом, спускалась вниз. Теперь было понятно, почему ей не хватало времени на уборку: Джемма Винтеро хоть и была глубоко беременна, но выглядела словно вот-вот побежит на свидание. Скай ни капли не удивилась бы, окажись это правдой.
– Наш дом, Скайлар, – мама улыбнулась ей, но от этой улыбки хотелось удавиться. – Я же говорила, что так и будет.
– Что будет?
– Что он тебя бросит и ты вернешься ко мне. К единственному человеку, кому ты нужна.
Скай рассмеялась, закрывая за собой двери. Но ей было ни капли не смешно.
– Нужна? Мне-то хоть не ври, ладно? Я тебя слишком давно знаю. И вернулась я не к тебе, а к себе домой – в этом вся разница. Была бы моя воля, тебя бы здесь не было.
– Ну-ну, дорогая, можешь позлиться немного. Для вида. Нам, – она указала на живот, – стрессы ни к чему.