– Привет.
Вот прямо как этот. Когда-нибудь Скайлар обязательно перестанет слышать интонации Троя в любом заговорившим с ней парне. Только если это не будет сам Келлет, опустившийся на стул рядом со Скай.
– Ты не против? – он ждал ее ответа. Словно, если Скайлар не позволит, он развернется и выйдет из бара. Хотя это же Трой – вполне вероятно, именно так он и поступил бы.
– Нет, конечно. Здравствуй, – губы Скайлар слегка подрагивали, выдавая волнение, что царило внутри. Мир мог сойти с ума, но она все равно будет ощущать этот сладостный трепет рядом с Троем. Середина весны выдалась солнечной, и скулы, нос и даже ложбинка над верхней губой Келлета покрылись веснушками. Волосы слегка отросли с тех пор, как Скай в последний раз тайком наблюдала за ним из-за угла его дома. Трой заказал себе выпить и повернулся к Скай – лишь головой, не разворачивая корпус, словно боясь потревожить ее личное пространство слишком сильно.
– Как ты?
Какой простой и одновременно сложный вопрос. Как она? В целом или в отдельных мгновениях жизни? Это очень разные ответы. Что он хотел знать? Как много она работает, чтобы соответствовать доверию, оказанному ей, и в то же время не думать об остальной жизни? Как долго она засыпает по ночам и что рассказывает Бретти, оставляя маску идеальности у дверей своей комнаты? Как сильно она скучает по нему?
– В порядке, – Скай на секунду отвела глаза, чтобы не врать Трою прямо в лицо. – А ты?
– Неплохо, – он повторил ее движение, делая глоток из стакана. Пинта светлого пива – обычный заказ Троя в вечер пятницы после тяжелой рабочей недели. Ничего за эту бесконечную сотню дней не поменялось. – Ждешь кого-то или скрываешься от мамы?
«Это ты пытаешься выяснить, нет ли у меня кого-нибудь?»
Но вслух Скайлар ответила совсем другое:
– Второе. Она же родила недавно.
– Ого, поздравляю!
– Кого? – фыркнула Скай. – Ее? Так в ней напрочь отсутствует материнский инстинкт, Трой. Или ты про малышку Кэролайн? У нее мать – Джемма, а вместо отца – пустое место.
– Кэролайн? Красивое имя. Ей повезло с тобой, Мышка, ты станешь отличной сестрой.
«Мышка» слетело с его губ так просто и буднично, словно никакого зла между ними не было.
– Во-первых, я ничего не хочу иметь общего с Джеммой и ее семьей, – нападать всегда легче, боль запросто превращается в надменный лай. – А во-вторых, с чего ты взял?
– Я видел тебя с Эммой – ты всегда была ей не меньшей сестрой, чем Джо.
Удар в самое сердце – услышать ее имя из его уст. Скайлар улыбнулась слишком резко, разворачиваясь к Трою всем телом: ей не страшно задеть его границы, ей хотелось сломать их к чертям.
– Как, кстати, у вас?
– У нас? – не сразу понял Трой, собирая по крупицам всю цепочку. – Скай, нет никаких нас. Не делай вид, что ты не знаешь об отъезде Джо.
– Это единственная проблема? – она подлавливала его легко, цепляясь за любую неверно сказанную фразу. – Расстояние не помеха.
– Зато отсутствие чувств – еще какое. Послушай, – Трой развернулся к Скайлар, раскрываясь, становясь беззащитным перед ее цепким взглядом, – то, что ты видела… Это было ошибкой. Которую мы совершили от боли и отчаянья, а не потому что ты там себе придумала. Мы почти не виделись после. Потому что нам обоим неловко – глупый порыв забыться, который стоил слишком дорого.
За спиной Скай какая-то молодая девушка хозяйничала на сцене – исполняла каверы, чтобы развлечь публику и покайфовать самой. Ее голос обволакивал, светом маяка удерживал Скай от резких слов и действий. Она прикрыла глаза и прислушалась: «Может, я слишком занят быть твоим, чтобы влюбиться в кого-то нового»[15]. Ей показалось или она действительно слышала тихий смешок Троя как раз после этих слов? Вселенная то ли издевалась над ними, то ли подсказывала, но Скайлар решила не задумываться, не копаться в этом хотя бы сегодня. Потому что услышала главное – Джо была ошибкой. Значит, Трой не влюблен в нее. И предатель здесь все еще только один – она сама.
– Ты не обязан оправдываться.
– А я и не оправдываюсь. Нам всем важно знать правду в этой истории. В любой истории, на самом деле. Говорить, а не додумывать.
– Это ты так по-философски меня поучаешь?
– Это я так по-философски говорю о том, чего нам не хватало, Мышка. Мы так отстаивали свои принципы и желания, что совсем разучились слышать друг друга.
– Я…
Скайлар ничего не успела сказать – ее телефон завибрировал несколько раз подряд, и очарование момента рассеялось. Еще мгновение назад они были только вдвоем, лежали в кровати и рассуждали о совместном будущем, и вот они снова в баре, в полуметре друг от друга. Самые родные чужие люди на земле.
– Снова фанатки святого Рэндфорда разрывают?
– Не начинай, – шутливо взмолилась Скайлар, забирая телефон со стойки. Но на экране светились сообщения от Пита. – Это мой риелтор.
– Риелтор? Ты продаешь дом?
Сказать правду не хватило духу – она лишь отрицательно помотала головой. Но Трой догадался и без слов – его лицо вытянулось, веснушки поблекли, а взгляд едва уловимо потух. Он отставил стакан с пивом, оставил деньги на стойке и встал возле Скай.
– Надеюсь, ты счастлива.
Едва ощутимое касание губ к щеке – и лишь ореол его туалетной воды остался в воздухе. Трой ушел, оставляя Скайлар проклинать себя снова и снова за свою беспечность. Она так привыкла, что Трой ее боготворил, что безрассудно гнула свою линию, не удосужившись даже хоть раз нормально объяснить, показать, чего она хочет. Он так прочно жил в каждой ее мечте, считался исходной настройкой мира, что Скай упустила момент начала конца. Тот самый, когда вместо сражения за свое счастье нужно было сражаться за их общее. А теперь оказалось слишком поздно.
Скайлар отключила телефон и горько улыбнулась очередной насмешке Вселенной, звучавшей голосом неизвестной девушки, поющей сегодня в баре. «Хочешь ли ты, чтобы я полз к тебе обратно?» Сейчас она сама была готова ползти, но вряд ли Трой хотел снова видеть ее в своей жизни.
– Твое лицо, когда он начал говорить про «Грэмми», – Джо попыталась изобразить начальницу, но расхохоталась и едва не упала с дивана, стоящего у дальней стены их кабинета. Они делили его на четверых: Алекса, Ник, его помощница и сама Джордан. Просторная светлая комната в отличие от темноватой глухой эфирной стала ей вторым домом: Джордан пропадала на работе, познакомилась со всеми бариста в квартале, обзавелась личной подушкой для срочных «мне нужно переспать с этой идеей». Новая жизнь затянула с головой, взбодрила, вытеснила ставшую привычной боль.
– Какое «Грэмми», Джо! – Алекса пыталась держать лицо, но сдалась и вслед за помощницей расхохоталась. – Это как слушать о том, что малобюджетный ситком нацелился на «Оскар».
– Дай человеку помечтать, не будь стервой.
– Если бы я была стервой, я бы обязательно уколола его в прямом эфире, сладкая. Но сдержаться было о-о-очень сложно.
Джордан достала телефон, чтобы поотвечать на комментарии в «инстраграме» шоу Алексы – они не одни шутили по поводу злосчастного высказывания про «Грэмми» от гостя сегодняшнего эфира. Она ловко набирала сообщения, когда в ее мысли снова ворвался голос начальницы:
– Сладкая, есть одна важная и срочная работа.
– М-м?
– Твои «LADE» выпускают новую песню завтра…
Как легко можно выбить почву из-под ног одной фразой. Конечно, все шло так гладко и спокойно, а такое положение дел не вечно. Джордан мысленно посчитала до пяти, чтобы не закричать что-то вроде «Плевать я на это хотела!», и подняла взгляд на Алексу.
– Песню? И они не мои.
– Да, у кого-то там день рождения, – проигнорировав последнюю фразу, продолжила начальница, – хотят сделать подарок слушателям.
– У Дома, их басиста. Это фишка у них такая, видимо, – устало проговорила Джо. Песня в день рождения тянула за собой воспоминания, в которых очень не хотелось утопать.
– Так как ребята в туре, они не придут на эфир, но нужно созвониться и записать подводку.
Джордан не сразу поняла, что это было задание, а не просто констатация факта. Внутренности слепились в неприятный комок, сердце стучало в горле, не давая сосредоточиться.
– Я? Нет, пожалуйста!
– Сладкая, они же твои друзья. Я подумала, что лучше тебя никто это не сделает.
– Мы не друзья.
Неужели ей придется объясняться с Алексой, доставать все грязное белье сейчас, когда у жизни снова появились вкус и яркость? Джо машинально подобралась, словно сгруппировалась перед опасным прыжком в пропасть, но начальница оказалась проницательной:
– Я так понимаю, даже спрашивать не стоит, что там у вас произошло, – получив жалостливый взгляд в ответ, Алекса вздохнула и открыла свой ежедневник. – Черт, сладкая, это все портит. Дело срочное, а я других кандидатур и не рассматривала.
– Неужели ничего нельзя сделать? – в голове Джо проносились картины того, как она звонит Лео, слышит превосходство в его голосе, как ей хочется молча плакать и орать на него в трубку без остановки. Стоило ли так отчаянно бежать, если жизнь изогнулась уроливой спиралью и вернула Джо в начало?
– Ладно, попрошу помощницу Ника…
– Спасибо! Скажи ей, что я с радостью возьму какую-нибудь ее работу себе – в благодарность, – затараторила Джо. Секунду подумав, добавила: – В разумных пределах, конечно.
– Я породила монстра, – довольно протянула Алекса. – Ладно, поезжай домой! Завтра насыщенный день.
– О’кей, – Джо принялась собирать по комнате свои вещи.
– И не впадай в депрессивную ностальгию, ради бога, – Алекса смотрела на нее поверх экрана компьютера, и взгляд ее доставал до самого сердца Джордан. – Оно того не стоит, поверь мне. Если вы даже не друзья, то к черту все, что было раньше, сладкая. Это они тебя потеряли, пусть локти теперь грызут.
Джордан ехала домой, фантазируя, как «LADE» скучают по ней, грустят и грызут локти – в прямом и переносном смысле. Алексе стоило только сказать – и вот уже семена желаемого проросли в плодородной почве воображения. Джо представляла, как они зачитывают вслух ее тексты, вздыхают, что больше никто так не пишет о