– Вот что тогда произошло! Почему ты не сказала мне? Хоть бы песню показала…
– Стихи были написаны о Лео, а я посвятила их Дому. Боялась, что ты слишком ревностно отнесешься к этому.
Джо закрыла глаза, крепче обнимая Хейли. Почему эта история не канет в Лету? У нее свидание с Энтони, а она сидит на полу посреди квартиры и разговаривает с Эммой о Доме, Лео и вязком цепком прошлом.
– Я все еще не вижу связи, сис, – в итоге проговорила она куда-то в макушку Хейли.
– Доминик, когда поздравлял меня с днем рождения, вспомнил про видео. Сказал, что песня вышла классная и он показал ее одному продюсеру. Теперь тот хочет поговорить со мной о сотрудничестве.
– Что?
– Сама еще не знаю. Может, песни писать, а может, попробовать развиваться как артист. Я пока не говорила с ним. Песня ведь наполовину твоя – решила, что сначала надо поговорить с тобой.
– Ты ведь уже все решила, Эмс, – усмехнулась Джо. – Если тебе нужно мое благословение, то ты его только что получила.
– Так просто?
– Ты поговорила с Домом, нашла для себя новое дело и сейчас не плачешь, а пошла гулять – видимо, все происходящее тебе на пользу. Так что я поддержу тебя, если ты захочешь попробовать. Только… Дом знает?
– О булимии? Я ему рассказала, – честно призналась Эмма.
– И он начал винить себя?
– Типичный Доминик. Но он поддержал меня и все равно хочет помочь.
– Я так горжусь тобой, сис! Правда, – Джо улыбалась экрану телефона. То, как Эмма справлялась с болезнью, помогало и ей самой справиться с чувством вины. Жизнь налаживалась прямо здесь и сейчас. – Только хватит так таять, когда говоришь о Доме, ладно?
– Даже не начинай! – тут же взвилась Эмма. – Сугубо деловые отношения.
– Тогда мне пора на сугубо деловое свидание, – передразнила Джо. – Я тебе позвоню вечером.
– Завтрашним? Не собираешься же ты сегодня ночевать дома? – хитро сощурилась сестра.
– Иди уже! Маленькая еще такими намеками разбрасываться, – Джо по-детски показала язык в камеру и сбросила звонок. Хейли нетерпеливо возилась на коленях, то и дело пытаясь слизать румянец со щек хозяйки. – Нет, крошка, тебе придется остаться дома. У мамочки важный вечер.
«Мамочка идет кадрить папочку!» – услышала она в голове голос сестры. Еще раз показав язык – теперь уж воображаемой Эмме, – Джордан поцеловала Хейли, проверила воду в ее миске и выпорхнула из дома. Она летела в своем платье – воздушная и нежная – навстречу Энтони… который держал в руках шлемы и ждал ее возле огромного черного байка. Они глядели друг на друга, понимая, что готовились к противоположно разным свиданиям. Первым начал извиняться Лэштон:
– Мне стоило предупредить тебя…
– У тебя еще и байк есть? – Джо легким движением, которое Скай называла «убийственное соблазнение», убрала волосы с лица, и Энтони, похоже, на мгновение забыл, как дышать.
– Ага.
– Полный набор. Милой собаки только не хватает.
– Поэтому я нашел девушку с собакой. Давай оставим байк тут и пойдем пешком?
– Ну уж нет, – запротестовала Джо. – Ты думаешь, меня остановит длинное платье?
Она подхватила подол в охапку, завязала его узлом, чтобы не развевался на ветру, а затем подошла поближе к Энтони, подставляя голову для шлема.
– Не бойся испортить прическу – оно того стоит!
Энтони если и удивился, то не стал акцентировать на этом внимание. Он надел шлем на Джо, потом сел на мотоцикл, приглашая ее присоединиться. Придерживая платье, которое так и норовило подняться к самой талии, Джордан оседлала байк, крепко обхватывая Энтони.
– Вези меня, куда бы ты там ни придумал!
Ответом ей была самая очаровательная улыбка и рев мотора. Они неслись по улицам, оглушаемые ветром, и Джо ощущала внутри бурлящую необузданную радость. Из-за человека, к которому она сейчас прижималась, от того, что ей абсолютно спокойно рядом с ним, а еще будоражаще интересно. Ей не нужно подстраиваться, прогибаться, отдавать себя всю – можно просто быть. В неподходящем платье для байка, плачущей на ковре в его гостиной, сбегающей с парковки радио… И в любой момент он смотрел на нее так, что никакие бабочки внутри это не описывают. Внутри космос – и никак иначе.
Энтони привез ее в Санта-Монику. Красивейший пирс, пляж и океан – лучше не придумаешь. Джо снова ступила на землю нетвердыми ногами и распустила узел на платье.
– Я слегка помялась, – горестно заключила она. – Ты не будешь стесняться меня такой?
– Сделаем вид, что только что познакомились?
– Тогда сегодня я Мелоди, – расхохоталась Джо. – Что это за место?
– О, здесь такие морепродукты! Надеюсь, ты их ешь? – тут же спохватился Энтони. Он уже промахнулся с байком, и снова попасть впросак из-за выбора места ему очень не хотелось.
– Еще как!
– Это знаменитый ресторан «Лобстер». Шеф творит чудеса! И вид… Ты сейчас сама все поймешь.
Он пропустил ее вперед – в нутро ресторана. Прохлада кондиционера и легкая музыка – вот почему Джо так любила есть вне дома. В любом таком месте обычный обед превращался в нечто особенное.
– Добрый день, мистер Лэштон, – поприветствовала их хостес. – Ваш столик уже готов.
– Какое бы ни было блюдо дня – мы его однозначно берем. Остальное – чуть позже, Клара.
– Ты тут каждый день бываешь или просто ты настолько знаменит – я не пойму?
– Скажем так, я постоянный немного знаменитый гость этого заведения.
Энтони вывел Джо на террасу – и только ради вида стоило ехать сюда. Огромный океан – томный, встречающий солнце, идущее к закату. Краски, от которых захватывало дух, величие и бесконечность этого вида. Джо опустилась на кресло под деревянной крышей, густо увешанной гирляндами.
– Чуть позже их зажгут, – Энтони обратил внимание, куда направлен ее взгляд. – Когда есть время, я часами могу сидеть тут, глядя на океан. А еще, – он наклонился близко-близко, делясь маленькой тайной, – подслушивая людей. Истории – лучшее средство от хандры. Жизнь – настолько увлекательная штука, и жаль, что нам нельзя прожить сразу несколько сценариев.
– Поэтому ты сидишь и впитываешь чужие?
– Что-то вроде того.
Они ели огромного лобстера и лениво перекидывались репликами. Не потому что говорить было не о чем – они наслаждались компанией друг друга, восхитительным закатом и атмосферой. В такие моменты кажется, что весь мир – для тебя, и Джо позволила себе поверить.
– Тогда, в баре, ты подошел ко мне, чтобы снять? – словно невзначай поинтересовалась она перед десертом.
– Я подошел к тебе, потому что ты выглядела немного потерянной. И я не видел тебя раньше. И, честно, меня подкупило то, что ты не знала, кто я.
– А потом?
– Ты знаешь, какой это кайф – показать кому-то любимые места?! Они ведь классные, признай! – Энтони жестикулировал, откровенно радовался тому, что Джо полюбила город благодаря ему.
– Очень, – согласилась она, мягко улыбаясь. – Я даже другу своему обещала показать их.
– Серьезно?
– Да. Поведу по твоим местам другого барабанщика!
– Посмотри, пожалуйста, рукоять твоего ножа в моей спине сочетается с футболкой – мне ж теперь все время с ним ходить!
– Не ревнуй, – Джо подалась вперед, чтобы успокоить Энтони едва заметным поцелуем.
– Места или тебя?
Джордан промолчала, позволяя Энтони самому выбрать для себя ответ. В их забавных перепалках не было напряжения, попыток отстоять свою «крутизну» или уколоть побольнее. Просто удобный для них стиль общения: сложное – через юмор, симпатия – сквозь сарказм. Это так приятно – быть на одной волне, в одной тональности.
– Прогуляемся? – предложил Энтони после ужина, и Джо кивнула. Этот вечер не должен был заканчиваться никогда, да и пляж в последних отблесках заката так и манил. Джо сбросила босоножки, оставляя их под сиденьем байка, и ступила на горячий песок босиком. Теперь легкое платье оказалось в самый раз – романтичный образ на берегу Санта-Моники, в котором так приятно бегать по пляжу, придерживая подол, чтобы не замочить или не оступиться. Они резвились как дети, бегали по кромке воды, брызгая друг на друга, хохотали и даже танцевали, подпевая сами себе. Когда окончательно стемнело, Энтони – как и в ночь знакомства – набросил на плечи Джо свою тяжеленную кожаную куртку, в которой она с радостью утонула.
– Я не хотел об этом говорить, но моя личная жизнь редко остается в тайне, – он пожал плечами, как бы показывая, что ничего не может с этим сделать. – Я хочу предупредить тебя об этом на берегу.
Джо усмехнулась буквальности этих слов.
– Я знаю, как это бывает.
– Именно поэтому я пойму, если ты снова сбежишь. Ты видела изнанку моей жизни – только масштабы у меня чуть побольше. Я не хочу снова тянуть тебя на это дно.
– Почему все твои метафоры морские? А если бы мы были в кино, например, ты бы сказал «чтобы ты проживала этот сюжет снова?»
– Не меняй тему, зубастая.
– Не называй меня зубастой – с тобой я прячу эту часть себя. – Джо кончиками пальцев, что выглядывали из рукавов, нащупала руку Энтони и сжала ее. – Я все решила для себя еще тогда, когда осталась в твоем доме. Я не дура, понимаю, чем это чревато.
– И ты не боишься?
– Боюсь. Но меньше, чем хочу попробовать.
Где-то недалеко в открытой машине включили музыку. И вопреки ожидаемой «Despacito», которая звучала на каждом шагу, запел чудесный мужской голос.
Обещай, что спасешь меня от падения,
Обернешь свои крылья вокруг меня.
Когда я потеряюсь в шторм и позову тебя…
Оберни свои крылья вокруг меня[20].
Джо смотрела на Энтони, как это обычно показывают в кино. Не моргая, она впитывала каждую черточку: ямочки на щеках, непослушные кудряшки светлых волос, шрам у ключицы, мягкость губ… Его куртка обнимала ее, как крылья в песне, что разносилась по пляжу. Ей не хотелось сравнивать Энтони с Лео, пусть второй уже проигрывал эту воображ