Добраться до ванной оказалось практически невыполнимой миссией, но у Джо просто не оставалось выхода. Позволить сестре спать в таком виде, рискуя утром нарваться на маму, решившую пожелать хорошего дня дочери, она не могла. Эмма же не облегчала задачу, волоча ноги по полу и царапая руки сестре, пытаясь вырваться. Куда она рвалась, было сложно понять, но одно Джо знала точно – она глубоко заблуждалась насчёт сестры. До этого самого момента она и правда думала, что это желание обладать, фанатизм, падкость Эммы, но сейчас, глядя в её глаза, Джо не могла не признать, что её сестра влюбилась. Всем своим огромным сердцем, готовая отдать себя без остатка. И это пугало, правда пугало, потому что она даже представить не могла, что теперь будет с Эмс, как она переживёт хотя бы сегодняшнюю ночь, не то что всю эту историю в целом.
Собрав грязные вещи в мусорный пакет – Джо почему-то не хотела, чтобы даже вещи напоминали о сегодняшнем дне, – она присела на пол возле ванной, в которой отмокала Эмма. Она уже не плакала, хоть слёзы и катились по щекам, словно то был рефлекс. Наблюдать за такой сестрой было невыносимо. И Джо даже не знала, что сказать, ведь именно она возглавляла колонну тех, кто считал, что Дом должен поступить правильно. Хоть ей хотелось его задушить за каждую секунду боли, что проживала Эмс, Джо испытывала невероятное уважение к Доминику. Какой молодой парень будет тратить время и силы, чтобы честно ответить на письмо фанатки? А она могла поклясться, что далось ему это очень нелегко – такой уж человек этот Доминик Рокстер, заботящийся о людях и не думающий о мнении окружающих.
– Ты совсем сдурела?! – Джо так задумалась, что не заметила, как Эмс скользнула под воду с головой. Хотя она не была уверена, что сама Эмма это заметила. – Ещё один подобный фокус, и я сама выпрошу тот самый запрет на приближение, чтобы ты больше не трепала себе нервы!
– Здорово, – как-то жестоко откликнулась Эмс. – Всё равно видеться выйдет чаще – в суде хотя бы.
– Какая же ты бестолочь, сис, – вытирая воду с лица Эммы, прошептала Джо. Ей самой безумно хотелось расплакаться. Всё было не так. Эта история мотала их от полюса к полюсу, выворачивала наизнанку, не объясняя, почему всё именно так. – Давай пойдём спать. Тебе нужно просто переспать со всем этим.
– Дерьмом, – всё ещё немного пьяно добавила Эмма и всхлипнула. – Можно я сегодня останусь у тебя?
– Конечно, – Джо достала большое махровое полотенце, помогая сестре выбраться из ванной. Так было всё их детство: когда Эмме было грустно или страшно, она приходила ночевать к Джо. А иногда и старшая Купер звала младшую к себе на ночёвку – она всегда делала вид, что просто позволяет Эмс поспать с ней, но на самом деле в такие дни плохо было ей самой. Они всегда были друг у друга, и никому никогда этого не изменить.
Джордан смотрела на сестру, украшающую беседку Арти разноцветными фонариками, и радовалась тому, с каким энтузиазмом Эмма участвовала в организации вечеринки. Ведь первые несколько дней после разговора с Домом она практически не выходила из комнаты, постоянно плакала, отказывалась есть и даже говорить – что в случае с Эмс было крайне странно. Джо убедила родителей, что сестра просто приболела, и вызвалась приезжать в обед с работы проверять её и лечить. Если маму и насторожила такая внезапная сестринская любовь, то она не подала виду. Порой она умела чувствовать моменты, когда стоило отступить и дать дочерям разобраться самим. Скай и Мейси навещали их, пытались расшевелить Эмму, но не выходило. Нет, со временем она начала разговаривать и даже шутить, выбиралась на совместные обеды, обсуждая Энди и Альму вместе со всеми. Она даже говорила о «LADE», в частности о Лео, с которым продолжала общаться. Её маленькая девочка внезапно очень стойко перенесла удар, но Джо видела тоску в глазах сестры, не самые искренние улыбки, нахмуренный лоб, когда в ленте «инстаграма» мелькали фото Доминика – она, конечно же, нигде не отписалась от него. Эмма выглядела как все взрослые люди – старалась держать лицо, прятала боль за сарказмом и гордо поднятой головой, но свет в её глазах померк. И это ранило больше всего: ей ведь всего семнадцать, в таком возрасте каждая любовь – навсегда, каждое расставание – трагедия. Эмоции должны хлестать через край, пока у тебя ещё полно сил и времени всё это переживать. А стойкость и сдержанность громкой и шумной Эммы настораживала. Но сегодня, в день рождения Мейси, она больше походила на себя настоящую, и это делало камень на душе Джо чуть легче.
Мейси всегда была одной из тех, кто не слишком любит свои дни рождения. И это легко объяснялось: друзей, которых принято звать на празднование, у неё не было, а родители и семья, которая раз в пару лет считала своим долгом почтить её своим присутствием, дарили только полезные, на их взгляд, подарки и наперебой рассказывали, какой хорошей и умной девочкой она должна быть. Эти чудовищные дни спасал только Арти, который исправно забирал её к себе на ужин или обед, где чудесная Бренда обязательно готовила что-то особенное в честь Мейси.
Четвёртое сентября этого года мало чем отличалось от прошлых. Мейси успела получить кучу сообщений в соцсетях – всё-таки фандомная жизнь не прошла для неё даром и в полку её виртуальных друзей прибыло достаточное количество фанатов «LADE». А ещё она даже принарядилась к праздничному обеду и завила волосы, что делала всего пару раз в жизни. Нет, Мейси не питала иллюзий, что сегодняшний день станет каким-то особенным, но ей очень хотелось хоть небольшого, но праздника. И единственный, кто мог ей его подарить, – она сама.
– Маргарет! – Мама встретила её в гостиной в одном из лучших своих костюмов, словно собиралась на деловую встречу, а не на празднование восемнадцатилетия своей дочери. Отец стоял рядом с ней, улыбаясь, и Мейси не могла не улыбнуться в ответ. – Мы так рады поздравить тебя! Мы очень горды тобой, помни это, пожалуйста.
– С днём рождения, дорогая. – Отец крепко обнял её, и Мейс на мгновения представила, что у неё самая обычная счастливая семья.
– Спасибо. – Она улыбалась, поправляя непривычно лежащие волосы. – Можно уже обедать? Я так голодна!
– Сегодня всё – как ты захочешь! – Папа поднял руки, показывая, что они с матерью сегодня ничего не решают.
Мейси торжественно прошествовала за стол, садясь во главе, чинно разглядывая идеально сервированный обед. Родители выпили немного вина, обсудили с ней новости семьи и маминого бизнеса, спросили, как прошли первые занятия в школе. Это и правда выглядело как домашний, семейный тихий праздник, и Мейси стало даже неловко за то, что она мечтала скорее пережить эту часть и отправиться к Арти.
– А теперь наш с отцом подарок, – мама протянула ей небольшую коробочку, аккуратно упакованную и перевязанную бантом раздражающего оранжевого цвета. Мейси быстро сняла ленту и открыла крышечку, не веря собственным глазам.
– Это ключи от чего? – непонимающе уставилась она на отца. – Это твоя машина? Хотя нет, марка другая… Вы что, купили мне машину? Мне – машину? Правда, что ли? И я могу сама на ней ездить? И мне больше не нужно просить Арти или Джо подвезти меня… И я могу ездить, куда захочу! Это же так круто! Воу! Машина…
– Маргарет, – тактично напомнила мама о своём существовании.
– О, простите! Я просто немного в шоке… Или много! Спасибо вам огромное! Машина – это очень крутой подарок на восемнадцатилетие. А главное – нужный…
– Да, дорогая. Машина тебе понадобится, – улыбнулся отец, принимая благодарный поцелуй в щёку.
– Ещё как! Я тут собиралась съездить…
– Маргарет. Отец хотел сказать – до того, как ты снова начала тараторить, – что машина тебе понадобится, чтобы ездить по выходным на курсы в колледж.
– Курсы? Какие курсы? Я ещё не успела выбрать предметы, да и с тем, куда подавать документы, не до конца определилась, так что о курсах пока рано говорить…
– Мы записали тебя на подготовительный курс.
– В смысле? – Мейси переводила взгляд с одного родителя на другого, отчаянно надеясь, что всё это – одна большая шутка.
– В том смысле, что ты абсолютно несобранна. Поэтому мы взяли всё в свои руки – в следующий уикенд уже начинаются занятия. Ты же понимаешь, что «Лига плюща» – это не шутки, ты должна быть готова.
– Но я не хочу быть юристом!
– Что за вздор! – тут же ощетинилась мама. – А кем ты хочешь быть? Подавать напитки в «Беллс»?
– Да хоть и это! Вы меня спросили, чего я хочу? Нужны ли мне эти курсы? Я не поеду на них и не стану поступать туда, куда хотите вы!
– Мейси. – Отец перехватил её руку, которой она отбросила в сторону коробочку с подарком.
– Что Мейси? Не нужна мне ваша машина! Не такой ценой.
– Как ты смеешь! – Сильвия подскочила, нависая над дочерью, словно озлобленный ледяной айсберг. – Мы с отцом делаем всё для тебя, а ты ведёшь себя как маленькая эгоистичная девочка!
– Это я – эгоистичная? – Мейси не знала, чего в ней сейчас больше – злости или обиды. – Правда, мам? Это я понятия не имею, чего моя дочь хочет от жизни? Это я навязываю ей своё придуманное будущее? Или это я не знаю, что моя дочь ненавидит мидии, и поэтому заказала основное блюдо на её день рождения именно с ними?
Мейси встала из-за стола, не замечая, что слёзы оставляют следы на тонкой ткани нового платья. Как она могла надеяться, что они и правда – семья? Сделав несколько шагов, она развернулась и вытащила из коробки ключи от машины.
– А это я всё-таки заберу. Подарок! Отличная замена родительской любви, вам не кажется? Сочту за выплату морального ущерба.
– Маргарет! – почти прорычала мать ей в спину. – Уж не знаю, это влияние твоего ненаглядного Арти или новых подруг, но ты просто отбилась от рук!
– А вы не думали, что это влияние того, что вы – самовлюблённые, бесчувственные снобы?
Мать буквально задохнулась от такой наглости. Она лишь сжимала кулаки, не в силах и слова произнести. На самом деле, даже Мейси не ожидала такого от себя, но сегодняшнее показательное выступление просто выходило за все рамки даже её стального терпения.