Правда, Леля говорила, что все "премьерные" букеты он всегда забирает домой. Вроде как примета такая… Но Жека все равно радовалась.
Но почему она вспомнила об этом сразу после пробуждения? Ах, да — ей снился запах хвои…
Некоторое время Жека сидела на постели, улыбаясь собственным воспоминаниям о вчерашнем вечере. Вроде бы, ничего особенного не произошло… Ну, улыбнулся ей Белецкий пару раз персонально. Ну, сказал уважительно: "Ух ты!", когда узнал, что она приехала на его спектакль аж из самой Уфы. Ну, поблагодарил за поздравление с премьерой… О чем они еще разговаривали — она в упор не помнила. Как отрезало. Да и вообще, с ним больше общались Ангелина Эдуардовна и (как ни странно) Леля. Видимо, Белецкий уже давно научился сходу распознавать ее речь, и болтал с девушкой абсолютно непринужденно. Жека аж залюбовалась этой его раскованностью и естественностью. Впрочем, она и так им любовалась, к чему лукавить. Была бы чуть помладше и побесхитростнее — наверное, и вовсе пялилась бы на него в неприкрытом восторге, разинув рот. Сейчас же у нее хватило такта просто мило помахивать своими длиннющими ресницами и загадочно улыбаться, преимущественно отмалчиваясь и не встревая в разговор артиста с Лелей и ее мамой. Он несколько раз бросал короткие взгляды в ее сторону (заинтересованные? любопытствующие?), но тут же отводил глаза, однако Жекина душа в эти моменты начинала петь.
И да — она даже удержалась от того, чтобы сфотографироваться с ним. Ни разу не заикнулась об этом! Очень уж ей не хотелось выглядеть в его глазах одной из "стада". Тем более — Жека верила — это была не последняя их встреча. Собственно, организацией следующей встречи ей и пора было заняться. Не мешкая… Но сначала требовалось объясниться с Лелей и ее мамой, выдумав для них более-менее достоверную версию, куда именно ей необходимо сегодня отлучиться.
Судя по доносившимся с кухни приглушенным звукам погромыхивающей посуды, льющейся воды и шкворчащего на сковороде масла, хозяева уже встали. Жека торопливо накинула футболку и отправилась здороваться.
На кухне оказалась одна лишь Ангелина Эдуардовна — Леля еще спала. Женщина поджаривала аппетитные гренки, и вокруг распространялся дивный аромат.
— Доброе утро, Женечка! — весело и поприветствовала она гостью. — Вы, я смотрю, тоже жаворонок, как и я? А вот Леля у нас поспать по утрам любит. Всю ночь копошится — то читает, то фильмы крутит или музыку в наушниках слушает, то в интернете сидит, а потом ее не добудишься. Раньше одиннадцати-двенадцати часов точно не встанет! Да вы присаживайтесь, присаживайтесь — мы сейчас с вами вдвоем завтракать будем. Я и чай свежий как раз заварила… Или вы кофе предпочитаете?
Жека плюхнулась на стул, с удовольствием втягивая носом вкусные запахи. Ангелина Эдуардовна подала ей чистую тарелку, подвинула ближе нарезанный сыр и розетки с медом и вареньем.
— Да, кстати, Женя, большое спасибо за мед! — спохватилась женщина. — Невероятно вкусный, душистый такой… Сразу чувствуется, что натуральный. Никогда такого не ела, честное слово. Очень актуально зимой, когда болячки и вирусы кругом подстерегают.
— На здоровье, — улыбнулась Жека. Их знаменитый башкирский мед "липец" и в самом деле был очень вкусен: солнечно-золотистый, прозрачный, благоухающий…
— И бальзам ваш — чудо! — вспомнила Ангелина Эдуардовна. Жека привезла из Уфы в качестве гостинца еще и бальзам в глиняной бутылочке, который, наравне с медом, также являлся гордостью Башкортостана. В его состав входили экстракты и эфирные масла многочисленных лекарственных растений: морсы клубники, черноплодной рябины и шиповника, березовые почки и корни дуба, зверобой, липовый цвет, календула, перечная мята, ольховые шишки и все тот же мед…
— От одного только запаха голова кругом. Может, добавить вам пару ложек в чай, Женечка?
— Ну, что вы, — отмахнулась та. — Меня бальзамами не удивишь, я к ним привычная. Это же вам подарок… И для желудка полезно, и для сердца, и для почек с печенью. А если перед сном выпить — то здорово успокаивает и расслабляет, покруче любого снотворного. Будете дрыхнуть крепко, без задних ног! — девушка улыбнулась.
— Спасибо вам еще раз, — произнесла Лелина мама с такой трогательной благодарностью, что Жеке даже стало чуточку неловко.
— Пустяки… — пробормотала она. — Вы для меня куда больше делаете.
Ангелина Эдуардовна все-таки плеснула каплю бальзама в свой чай. Это башкирское снадобье подействовало на женщину моментально: глаза ее заблестели, щеки разрумянились, а сама она сделалась еще оживленнее и разговорчивее. Их теплая задушевная беседа как-то сама собой, незаметно, вырулила на Лелю.
— Люди у нас бестактные, — сетовала Ангелина Эдуардовна с горечью, найдя в Жеке благодарную слушательницу. Было совершенно очевидно, что с дочерью она эти проблемы не обсуждает, а излить душу все-таки хочется. — Леля ведь у меня поздно пошла, я лет до пяти-шести ее на прогулки в детской коляске вывозила. Так многие прохожие, верите ли, Женечка, считали своим долгом влезть со своим осуждением и недоумением: "Кааак, такая большая — и до сих пор в коляске сидит? Не стыдно?" Не станешь же каждому встречному-поперечному про ДЦП объяснять. А если и объяснишь — то новыми вопросами забросают: почему ребенок таким родился? почему я его не лечу? почему от него не отказалась? не бросил ли нас отец?..
Видно было, что у Ангелины Эдуардовны накипело. Она исповедовалась Жеке со всей искренностью и затаенной болью, которая копилась в ней годами.
— А Леля ведь дурой никогда не была, она у меня умненькая, все с раннего детства понимала… и после каждой такой беседы с незваными советчиками на улице, когда ей грубо давали понять, как сильно она отличается от остальных, нормальных людей, — и у нее истерика, и у меня тоже. Было время, Леля вообще отказывалась гулять. Стеснялась выходить на улицу, даже когда встала с коляски и худо-бедно начала передвигаться на своих двоих. А я не хотела, чтобы она стала затворницей. Я очень надеялась на то, что Леля заживет настолько полной жизнью, насколько это возможно в ее состоянии. Я вовсе не собиралась прятать своего ребенка от посторонних — так, как это делают многие мои подруги по несчастью… Еле-еле убедила ее все-таки не отказываться от прогулок. Поначалу выбирали вечернее время и малолюдные места, а потом постепенно и совсем "вышли в народ". Я планировала обеспечить дочери по-настоящему счастливое детство: чтобы и цирк, и кукольный театр, и красивые платьица, и поездки к морю, и друзья-подружки… Вот с друзьями оказалось сложнее всего, — женщина горько усмехнулась. — Я просто не смогла ей этого дать, как ни старалась. Это было просто не в моих силах. Как уговорить детей поиграть с их ровесницей, которая ни в прятки, ни в догонялки бегать не сможет, через скакалку и в классики не попрыгает, мячик не поймает… да она даже не разговаривает нормально!..
— Не вините себя, — сказала Жека. — Вы — замечательная мама, лучшую трудно даже представить. Леле с вами повезло. И по поводу друзей не переживайте. Она интересный и приятный человек, с которым многие рады будут пообщаться. К примеру, в интернете это намного проще…
— То-то и оно, что лишь интернет и остается, — вздохнула Ангелина Эдуардовна и подлила себе еще немного бальзама в чай. — Хоть там Леля может быть свободной и раскрепощенной, может на время сбрасывать свою защитную броню. А в реальности… Ох, когда я ловлю все эти бесцеремонные взгляды, обращенные на нас с дочкой… я ни секунды не обольщаюсь, что люди просто проявляют участие и сопереживают нашей беде. Во многих взглядах я вижу… отвращение. А уж когда они подходят к нам и начинают задавать мне бестактные вопросы прямо в Лелином присутствии, точно она глухая или ничего не понимает… Да еще и бьют по самому больному.
— Слушайте, — не выдержала Жека, — на фига вы все это терпите?! Посылайте всех интересующихся на три веселых буквы, чтобы впредь неповадно было. С какой стати перед ними расшаркиваться и оправдываться? А Леле хорошо бы в подобных ситуациях язык показывать. Или — еще лучше — пусть делает вид, что ее вот-вот вырвет. Всех любопытных как ветром сдует!
Ангелина Эдуардовна от души расхохоталась.
— Женечка, вы прелесть! Такая непосредственная… Я ужасно рада, что вы с Лелей дружите. Ваш приезд — просто как глоток свежего воздуха, честное слово…
— А… Вадим? — решилась спросить Жека про экс-бойфренда подруги. — У них все было серьезно, или этот гад просто воспользовался ее неопытностью?
— Вадик ее любил, — покачала головой женщина. — Любил по-настоящему. Просто, — опережая протест, который вот-вот должен был сорваться с Жекиных губ, торопливо добавила она, — его тоже давила эта атмосфера жадного любопытства вокруг их пары. Люди не стеснялись прямо при Леле, точно она глухая или слабоумная, открыто выражать ему свое восхищение — дескать, и польстился ведь на такую убогую! Он не привык к подобному навязчивому вниманию. Понятно, что растерялся, зажался, закомплексовал… Трудно идти наперекор стереотипам целого общества. А в целом он ведь неплохой парень, — горько вздохнула Ангелина Эдуардовна.
— Люди у нас в стране… дикие, — сердито сказала Жека. — Вот ей-богу, просто зла порой не хватает. Если бы вы с Лелей жили за границей, все было бы совсем по-другому. Там к людям с подобными проблемами иное отношение. Никто их неполноценными не считает…
— Самое смешное, — усмехнулась Лелина мама, — что ведь была, была у нас возможность переехать в Европу! Я со своим знанием языков там точно не пропала бы, да и у Лели светлая голова, она могла бы так же работать из дома, как сейчас делает…
— Так почему же не уехали? — искренне недоумевая, спросила Жека. — Если был шанс…
Ангелина Эдуардовна покачала головой, улыбаясь ее недогадливости.
— С тех пор, как в жизни дочери появился Саша, она и слышать не хочет о том, чтобы переехать. Он-то живет здесь, в Москве… Смысл ее жизни и свет в окошке.
Жека даже не сразу сообразила, что под "Сашей" подразумевается Белецкий. Щеки ее заалели. К тому же, она моментально вспомнила о своих планах относительно артиста, и спохватилась, что теряет время.