— Так что вы хотели от меня? — поинтересовался он наконец. — Для чего ждали?
Она растерялась. И в самом деле, что тут можно было сказать?
— Ну? — поторопил он. — Спросить что-нибудь? Сфотографироваться?
— Просто пообщаться… — выдавила она из себя еле слышно.
— Что-что?! — в изумлении переспросил он, похоже, не веря своим ушам.
— Пообщаться, — повторила она уже более твердым голосом и, вздернув подбородок, смело взглянула ему в лицо.
Несколько мгновений Белецкий ошеломленно смотрел на нее, словно сканируя степень ее дурости, а затем, шумно выдохнув, закатил глаза, демонстрируя свое отношение к происходящему.
— Ладно, — произнес он ядовито, — давайте пообщаемся…
Машина тронулась с места и плавно вырулила из арки на улицу. "И куда он меня везет, интересно знать?" — подумала сбитая с толку Жека, но вслух спросила другое:
— А почему вы уезжаете из театра? Спектакль же сегодня…
— У нас трехчасовой перерыв между утренней репетицией и вечерним выходом на сцену, — сухо пояснил он, не глядя на нее.
— И как вы обычно свой перерыв проводите? — полюбопытствовала она.
— Отдыхаю, — он пожал плечами. — Иногда даже удается поспать прямо в гримерке… Домой нет смысла ехать, только на дорогу потрачу половину свободного времени, а то и больше. Я-то, собственно, выскочил только сигареты купить. А тут вы. Как снег на голову.
Жека промолчала.
— Подвезти вас домой? — спросил он, искоса взглянув на оттаявшую и окончательно согревшуюся девушку. — Где вы живете?
— В Уфе, — простодушно отозвалась она. Белецкий поперхнулся и закашлялся, и она торопливо сунула ему те самые мятные леденцы, которые он предлагал ей.
— Я же говорила вам вчера, откуда приехала, — добавила она. — Забыли?
Белецкий что-то невнятно пробурчал в ответ. Кажется: "Детский сад…"
— Ну, а в Москве вы где остановились? — спросил он после паузы. — Не ночевали же вы вчера на лавочке возле служебного входа, верно?
— У знакомых, в Филях, — отозвалась Жека. Он присвистнул.
— Далековато, однако… Боюсь, что весь свой перерыв прокатаюсь.
— Не надо меня туда везти, — великодушно отказалась Жека. — Я потом сама… на метро доберусь, вечером. Просто… разрешите мне немного побыть с вами? Пожалуйста… Ну, когда еще мне представится такая возможность? Уеду я к себе в Уфу и больше никогда вас не увижу.
— А вы отчаянная нахалка, знаете это? — он снова бросил на нее короткий взгляд искоса. — Неужели даже мысли не возникло о том, что вы можете быть мне просто некстати?
Она покачала головой:
— Вообще-то, если хотите, я вас ни словом не потревожу. Просто… побуду немного рядом — и все. Если вы решите поспать — так спите, пожалуйста. Я буду тихо сидеть. Не бойтесь, ограбить вас или нафоткать во сне, а затем слить фотографии в интернет я точно не собираюсь. Ну хотите, я вам свой паспорт в залог оставлю?
Белецкий неопределенно хмыкнул — то ли поражаясь ее наглости, то ли соглашаясь с этой нелепой затеей.
— Восемнадцать-то есть уже? — спросил он строго.
— Вообще-то, мне почти двадцать пять…
— С ума сойти, — выдохнул он, видимо, недоумевая, как такая взрослая девица может заниматься подобной ерундой. — А зовут вас как?
— Евгения. Но лучше Жека, — торопливо добавила она и чуть виновато улыбнулась. — Я с детства привыкла именно к такому обращению. И… можно на "ты".
— Же-ка, — повторил он раздельно, точно пробуя это имя на вкус. — Ну что же… Разрешаю тебе остаться со мной до вечера. Но… после спектакля чтобы я тебя больше не видел и не слышал, поняла? — он улыбнулся, сглаживая резкость своих слов. — Понимаешь, я к тому времени буду выжат, как лимон. Ну, правда, совсем не до общения.
— Ничего-ничего, — часто закивала она головой, как китайский болванчик. — Я все понимаю. После спектакля сразу же уеду.
Часть 6
Нью-Дели — Мумбаи
Поначалу Анюта еще пыталась "держать лицо", но постепенно, мало-помалу, до нее доходил весь ужас происходящего.
Она летит в Мумбаи без гроша в кармане. Вся наличка утеряна вместе с кошельком, карточки у нее нет. На что она будет жить, что есть? Ей даже из аэропорта не уехать: без денег ни одно такси, разумеется, ее не повезет, да и ехать, в принципе, тоже некуда — отель-то у нее забронирован, но до сих пор не оплачен.
Что же остается? Провести три дня в аэропорту, ночуя в зале ожидания и питаясь своим скромным запасом продуктов (чипсы-сок-шоколадка-печенье), а затем вернуться обратно в Дели? Охренеть, как "весело"… Съездила, называется, встретиться с Шакиром Кханом! Так ей и преподнесли его на блюдечке с золотой каемочкой, получи и распишись!
Осознав в полной мере отчаянную безнадежность своего положения, Анюта поняла, что сейчас позорно разрыдается на весь самолет. Губы ее задрожали, глаза набухли слезами. Она даже не сразу поняла, что говорит ей подошедшая стюардесса — красивая стройная индианка с жемчужной улыбкой, точно рекламирующая знаменитую местную пасту "Dabur Red". Анюта тупо уставилась ей в лицо, не вникая в смысл слов, вылетающих изо рта девушки.
— Пристегните ремень безопасности, — подсказал ей по-английски мягкий мужской голос. — Мы находимся в зоне турбулентности.
Голос принадлежал соседу Анюты, сидящему слева, возле иллюминатора. Это был индиец лет шестидесяти с добрым интеллигентным лицом, в старомодных очках с массивной оправой и в европейском костюме.
Анюта машинально щелкнула застежкой. Стюардесса поблагодарила и отошла, а сосед решил затеять разговор.
— У вас что-то случилось? — поинтересовался он участливым тоном. — Или вы просто боитесь летать?
Что он спросил? О чем?.. Даже не пытаясь вникнуть в вопрос, Анюта растерянно хлопала глазами, продолжая думать о своем, и вот уже первая предательская слеза медленно сползла по ее щеке, а затем еще одна… и еще…
Она громко шмыгнула носом, и в тот же миг сосед услужливо протянул ей бумажную салфетку. Догадливый!..
Анюта без лишних церемоний приняла салфетку и промокнула глаза, а затем заодно и утерла сопливый нос.
— Спасибо… — пробормотала она еле слышно.
— С вами все хорошо? — повторил он вопрос. — Мне показалось, что вы чем-то расстроены и вам нужна помощь.
— Меня ограбили в Дели, — выдохнула Анюта, сама не понимая, кто тянул ее за язык.
Вообще-то, она не собиралась плакать и жаловаться, но слова эти вырвались будто сами собой, против ее воли. Заметив же, как округлились глаза собеседника — в немом сочувствии и непритворном ужасе — она внезапно выложила ему все от начала до конца, доверившись этому доброму и внимательному взгляду.
— И что же, — уточнил мужчина, — у вас теперь совсем-совсем нет денег?
— Абсолютно, — покачала головой она. — В кошельке были индийские рупии и пара сотен долларов. Я прилетела в Индию всего на несколько дней, поэтому… это действительно все, что у меня с собой было.
Ей снова стало невыносимо жалко себя. Слезы хлынули потоком, и Анюта торопливо уткнулась лицом в уже изрядно потрепанную и перепачканную салфетку.
— Успокойтесь, — подбодрил он, с готовностью протягивая ей еще одну. — Выход обязательно найдется. К примеру, вы можете написать сообщение вашему мужу, и он вышлет вам перевод через Western Union.
Анюта представила, как будет злиться и орать Сергей: "А я тебя предупреждал! А я тебе говорил! А я сразу предрекал, что ничего путного из этой авантюрной затеи не выйдет!", и еще горше заплакала — на этот раз от стыда.
— Если хотите, я отвезу вас в ваш отель, — любезно предложил ей собеседник. — Меня сын встречает на машине. Мы вас без проблем подбросим, куда скажете.
— Спасибо, но не надо, — отказалась Анюта сквозь всхлипывания. — Мне нечем платить за отель.
— Ну, вы же не собираетесь ночевать на улице?!
Анюта не была в этом так уж уверена. А что, если и в самом деле придется? Где-нибудь в знаменитых городских трущобах… Одно утешало — в Мумбаи ночи должны быть значительно теплее, чем в Дели. Все же юг… Или можно, к примеру, попроситься переночевать в каком-нибудь храме. Или католической церкви. Да даже в мечети! Анюта понятия не имела, позволено это или нет, но… должны же здесь помогать страждущим? Она слышала что-то краем уха о бесплатных ночлежках и столовых для беспризорников и бедняков. Даже читала о них на туристических форумах, но не слишком внимательно, не вникая. Черт, разве знала она тогда, что эта информация может ей пригодиться?!
— Вы с ума сошли? — словно прочитав по глазам ее мысли, мужчина покачал головой. — Послушайте, вам рискованно оставаться одной даже днем. Индия — очень опасная страна для молодых женщин. Особенно для иностранок, и тем более для симпатичных блондинок — таких, как вы. Страшно даже подумать, что может с вами случиться…
— Уже и так много всего случилось, — буркнула она.
— Это цветочки. Да поймите вы, я не пытаюсь вас запугать! Всего лишь предостерегаю от совершения опрометчивых поступков!
— Спасибо за заботу, но у меня в любом случае нет выбора, — сухо поблагодарила она собеседника.
— Выбор есть всегда, — наставительно произнес он. — Не отчаивайтесь. Вы обязательно найдете решение проблемы! Сделайте шаг — и дорога сама появится!
— Не надо мне читать монологи из индийских фильмов, — не слишком-то вежливо отозвалась она.
— Извините, — опомнился он и поубавил пафос. — А вообще, я готов предложить вам денег. Хотя бы на первый день, пока ваши близкие с вами не свяжутся.
Она испуганно замотала головой.
— Нет, что вы! Я, конечно, оказалась в полном дерьме, вы правы, но я сама и должна расхлебывать эту кашу.
Он замолчал, словно уважая ее право голоса и смиряясь с данным волевым решением. Пошуршал у себя в сумке, достал пестрый пакетик, по виду с чем-то съестным, с треском надорвал его. Анюта с любопытством косилась в том направлении, пытаясь понять, что внутри. Сосед, словно вновь прочитав ее мысли (впрочем, их в данный момент мог бы прочесть кто угодно), радушно прот