– Римма Сергеевна, – робко раздалось из коридора, – извиняйте, я кошку разбила. Простите!
Домработница встала и распахнула дверь, на пороге маячила горничная Оля, по щекам ее текли слезы.
– Я не нарочно, – лепетала она, – тряпкой махнула… она брык набок. Че теперь делать?
– Осколки заметать! – гаркнула Римма. – Взялась на мою голову, идиотка… Собирай черепки. Имей в виду, вычту из зарплаты.
– Ой, не надо! – зарыдала Оля в голос.
– Хватит сопли лить, – приказала Римма, – пошли, гляну, столь ли велика беда.
Она последовала за девушкой по коридору, а я поспешила в кабинет к Павлу. Бизнесмен сидел у стола, перебирая какие-то бумаги.
– Почему вы не сказали, что в доме произошла кража? – спросила я.
– У меня все на месте, – не поднимая глаз, буркнул он.
– А перстень, пропавший из сейфа?
– Ерунда, – по-прежнему уставившись в документы, ответил Краминов.
– Бриллианты с изумрудом в оправе из платины вы считаете пустячком?
Павел резко встал.
– Тот случай не имеет ничего общего с делом, ради которого я тебя нанял.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Все равно следовало о нем рассказать.
– Может, тебе еще голую задницу продемонстрировать? – заорал бизнесмен и отвернулся к окну.
На секунду я онемела от хамства, потом шагнула к двери.
– Стой, – попросил Павел. – Ну извини, я очень нервничаю. Перстень тут правда ни при чем. Я знаю, кто его взял. Нехорошо, конечно, что без спроса, но ситуация выяснилась.
– Олег?
– Не имею ни малейшего желания далее беседовать на эту тему. Кольцо позаимствовал член семьи.
– Остальные драгоценности на месте?
– Да.
– Вы уверены?
– Однозначно.
– Может, глянете? Очень прошу, проверьте содержимое сейфа.
Краминов пожал плечами, подошел к картине с изображением сцены охоты и отодвинул полотно в сторону. Обнажилась железная дверка, хозяин набрал код, выдвинул ящик и сказал:
– Не хватает только одной коробки. Я сразу сообразил: действовал свой, чужой бы прихватил все.
– Понятно, – кивнула я. – Следующий мой вопрос может показаться бестактным, но, извините, мне нужен ответ.
– Давай, – кивнул Краминов.
– У вас есть завещание?
– Конечно.
– И кто наследник имущества?
– После моей смерти все должно было отойти Светлане, – пояснил Павел. – За исключением городской квартиры моих родителей, которая отписана Римме вместе с достойной пенсией.
– Но ваша супруга скончалась, значит, потребуется переписать завещание.
– Нет, адвокаты предусмотрели все коллизии. Теперь состояние разделят Нюта и Олег, других родственников нет.
– Значит, они выиграли от смерти матери?
– Да, – сухо подтвердил Краминов.
– Между богатством и свободой ваших детей стоят родители. Матери уже нет… – Краминов только зыркнул на меня. – Теперь единственная помеха вы?
– Именно так.
– Вот по какой причине вы решили, что организатор комедии с Беатрисой находится в доме!
Краминов отвернулся к окну.
– Следовало сразу ввести меня в курс дела, – наседала я.
– Не получилось, – коротко обронил бизнесмен, – как-то язык не повернулся.
Я села в кресло.
– Давайте откровенно. Кого вы подозреваете?
Павел подошел к книжному шкафу, достал с полки фотографию и положил передо мной.
– Скажи, чей это снимок?
– Ваш, – после некоторого колебания ответила я, – сделан, думаю, совсем недавно.
– Это Олег, – хмыкнул Павел.
Я засмеялась.
– Вашему сыну не так уж много лет, а на снимке мужчина, мягко говоря, за сорок.
– Это Олег, – повторил Краминов. – Год назад Нюта увлеклась театром, захотела сама поставить пьесу, и я дал ей денег на забаву. Затея, конечно, провалилась, режиссер из дочери никакой, продюсер тоже. Олег вместе с дочкой загорелся идеей театра, и Нюта дала ему роль, он играл мужчину средних лет. Гример «состарил» сына, и вот что вышло – точная копия меня.
– Понятно. Полагаете, с Беатрисой гулял Олег?
– Именно так, – горько обронил Павел. – Ему очень нужны деньги. Увы, Олег не способен зарабатывать, тратит мой капитал и постоянно недоволен количеством падающих ему с неба средств. Думаю, он придумал такой ход: мать узнает о моем романе с Беатрисой, начнет нервничать и умрет… Видишь ли, у Светланы было сердечное заболевание, ей категорически нельзя было волноваться. Олег станет вполне обеспеченным мужчиной и сможет уехать отсюда. Знаешь, все так запутано… Некоторое время назад я женил его на Тине, исключительно из деловых соображений.
– Мне уже сообщили подробности этого брака. Римма полностью в курсе дела.
Павел чуть поднял брови.
– Да, я от нее ничего не скрываю, даже часто прошу совета. Так вот, сын пару раз подходил ко мне с разговором, что он не предполагал, как трудно жить с Тиной, и хочет развестись. Я был категорически против. Не одобряю распущенности, считаю: если расписался, то терпи, сумей найти ключик к жене, с любой бабой можно стать счастливым, но удачная семейная жизнь – это каждодневный труд. У нас со Светой случались кризисы, однако я работал, выстраивал отношения.
– Думаю, после развода дочери Антон Петрович живо забрал бы свою долю из вашего бизнеса. Он вкладывается в дело до тех пор, пока дитятко устроено. Ведь так? – ехидно спросила я.
Павел осекся, потом вдруг кивнул.
– Да. Верно. В общем, я решил: раз от Олега нет ни малейшего толка, то пусть сидит и молчит. Я ему запретил даже думать о разрыве с Тиной. Знаешь, что он предложил?
– Теряюсь в догадках.
– «Папа, сними мне дом. Я согласен на небольшой, всего пять-шесть комнат. И дай денег на жизнь. Я уеду, а Тина останется здесь, по документам мы будем считаться супругами, вот Антон Петрович и не предъявит претензий». Каково?
– Сильно, – вздохнула я. – А вы?
– Приказал ему убираться вон.
– И после этого Олег наделал долгов, а потом украл перстень, чтобы расплатиться с кредиторами? Полгода назад Олег проиграл в покер нехилую сумму, вы оплатили счет, но взяли с него слово, что сын более не будет играть в карты, ведь так?
Краминов отвернулся, потом встал и начал медленно ходить между столом и балконной дверью.
– Мальчик не послушался папу, – продолжала я, – он опять, как выражается Римма, нарубил дров, испугался содеянного, украл перстень – странно даже, что не уволок все украшения! – бросил Тину и укатил в Петербург. То ли надумал погулять, то ли ему надоела прежняя жизнь. Почему вы не сказали, что сына нет в Москве? Павел Львович, детектив сродни адвокату, и я, и законник сможем помочь клиенту лишь в одном случае: если имеем полную картину. А мне приходится информацию из вас по капле выдавливать!
Краминов замер, потом сказал:
– Олег лентяй, мажор, никудышная ветвь семьи. Но он не вор, он взял ровно столько, чтобы оплатить долг. Пропажу перстня я заметил накануне похорон жены. Желания затевать разборку не имел, сама понимаешь почему. И в первый момент я не подумал на Олега. Потом, гляжу, он дома сидит, больным сказался, ну у меня и возникли подозрения. Когда они окрепли, я попытался с сыном побеседовать, а он увильнул от разговора: «Прости, папа, давай отложим разборки на завтра, у меня грипп». Я утром на работу уехал, а он смылся. Говорю же, дурак. Найду и… и… Короче, теперь я совсем уж разное о нем думаю. Завещание, м-да… – Краминов остановился, откашлялся и тихо сказал: – Он не вор, он убийца! Олег решил получить состояние матери.
– Что? – удивилась я. – У Светланы имелся капитал? Я думала, она являлась домашней хозяйкой без средств, жила за счет мужа, деньги в семье принадлежат вам. Или я ошибаюсь?
Павел сжал кулаки.
– Жизнь полна сюрпризов. Когда я расписался со Светой, знал лишь одно: ее мать поднимала дочь одна, где отец, Света понятия не имела. На момент нашей свадьбы невеста была нищей в буквальном смысле слова. Именно за бедность моя мама не любила невестку. Она полагала, что Светлана расчетлива, вышла замуж за состояние, примазалась к обеспеченной семье. Мать не уставала мне повторять: «Сыночек, эта женщина не та, за кого себя выдает. Она очень хитрая, подлая, злая, ловко прикидывается хорошей женой и матерью. Я Светлане не верю. Если в руки к ней упадут с неба деньги, она продемонстрирует свое подлинное лицо, бросит тебя. Такая особа может убить за звонкую монету». Даже долгие годы нашего стабильного брака не переубедили маму, она до гробовой доски едва терпела Свету, хотя внешне, при посторонних, демонстрировала хорошее, даже нежное отношение к невестке. Но самое интересное, что на жену и впрямь свалились деньги.
– Откуда? – поразилась я.
Краминов откинулся на спинку.
– Пару лет назад Света получила наследство. Оказывается, ее отец выбился в люди, стал владельцем небольшого предприятия во Владивостоке, заводика по переработке крабов. Семьи он не завел, поэтому перед смертью продал фабрику, а деньги завещал единственной дочери, Светлане. Представляете ее потрясение, когда позвонили из адвокатской конторы? Жена вошла в права наследства, деньги она положила в банк и завещала их Олегу. Нюте не достанется ничего. Конечно, деньги не очень большие, но парню на какое-то время хватит. Он это понял и начал действовать. Рассчитал так: нет матери – есть деньжата. А если меня за убийство жены загребут, то сын заработает огромный капитал. Вот он и придумал план, как разом от родителей избавиться. Потом сдрейфил и удрал, заварил кашу, гаденыш, и смылся. Только он назад приползет, когда все прокутит. Ум у Олега короткий, он ко мне же вернется. Он полагает, что я идиот, который ни до чего не докопается.
– И каков капитал? – воскликнула я. – Сколько у Светланы на счету?
– Да ерунда, – отмахнулся Павел, – всего-то миллион от папочки пришел.
– Рублей? – уточнила я.
– Долларов, – поправил Краминов. – Так, пустячок.
Глава 18
Я икнула.
– Миллион в американской валюте? Вы считаете такой куш пустяком?
Краминов снисходительно улыбнулся.