– Тина осталась голая? – подначила я девушку.
– Ага, жди. Олег ее в город отвез, вернулись с самосвалом шмоток, – с горькой завистью сообщила горничная. – Это мне на новые сапоги надо год копить, а им чего… Но самая-то хохма в чем – она купила те же кретинские платья, только новые!
– И как отреагировал на это Павел Львович?
– Он в домашние дела не вмешивается, – махнула рукой Оля. – Че ему какие-то шубы? Не его размерчик! Хозяин миллионами ворочает, станет он шкафы проверять… У него знаешь какая позиция: я вам денег даю, сколько хотите, а вы ко мне не лезьте. Вот и все. Павел Львович на своих и не глядит, он даже не заметил, что Тина себя улучшила. Мне бы такого мужа!
– Думаю, не очень приятно, когда супруг тебя в упор не видит.
– Да ты че? – не поняла меня Ольга. – Денег – лом, гуляй, как пожелаешь! Другие мужики, даже богатые, каждую копеечку просчитывают, а Павел Львович не парится. Ему на все, кроме бизнеса, плевать. Вон Светка как чудила!
– И как? – навострила я уши.
– Раньше целыми днями в беседке сидела, – затараторила Оля, – уйдет туда с утра пораньше, запрется и сидит. Обедать не являлась, нам даже близко к двери подходить не разрешала. Если че надо, сказала, звоните на мобильный. Здорово, да? Римма говорит, она раньше другая была, готовила сама, но я здесь не первый год и ни разу Светку у плиты не видела. Правда, она в последнее время перестала в беседке скрываться. В город ездить принялась, ну прям как на работу! Фигурки для коллекции искала.
– Собирательство – это страсть, – отметила я.
– Думаешь, она правда в коллекционериху превратилась?
– В доме полно статуэток, – обтекаемо ответила я.
Оля схватила меня за руку.
– Я раньше работала у Введенских, они посуду коллекционировали. Все четко по теме: суповые тарелки восемнадцатого века. Кто ж подряд что ни попадя хватает? Ты ее музей-то видела? Склад дерьма! Знаешь, что случилось?
Я посмотрела на горничную.
– И что?
Девушка прижала палец к губам.
– Тс… Любовника она завела!
– Не придумывай. – Я решила подтолкнуть Олю к еще большей откровенности. – Кому нужна тетка с двадцатипятилетним семейным стажем?
Горничная вновь вынула пачку сигарет.
– Ха, дура ты! Фигурки были только поводом, чтобы из дома исчезнуть! Светка с мужиком время проводила, потом хапала в любом ларьке что под руку попадется, и домой, вроде как с добычей. Знаешь, почему меня Введенские уволили?
– Даже не рискую предположить.
– Я случайно тряпкой одну из их драгоценных тарелок задела, и та разбилась. Крику было! Зарплату не дали и выперли меня. А Светка… Она ваще внимания на статуэтки не обращала. Римма штуки три кокнула, две я на тот свет, в фарфоровый рай, отправила, и ничего. Хозяйка даже не заметила. Разве это коллекция? А Павла она ненавидела!
– Думаю, ты ошибаешься. Все говорят, у Краминовых была образцовая семья.
Оля захихикала.
– Ага, для посторонних. Если они вместе куда ехали, Павел такой вежливый становился! Подсаживает Светку в автомобиль, она ему улыбается… Еще дома, у вешалки, маски натягивали. А на самом деле? Муж жену в упор не видел. А как он на нее орал! Да при всех! Павел Львович гневливый, ему что не так, мигом визг, мат, порой и руки распускает. Конечно, Светка денег не зарабатывала, нахлебницей жила, но ведь жена же. Другая так себя поставит, что ей все должны, а наша хозяйка молчком к себе шмыгала. Он ей в лицо: «Дура! Пустое место!» А она голову опустит и… фр… нету ее! Хозяйка тут Римма. Недавно домоправительница предложила ремонт дома затеять. Сказала: «Пора паркет отциклевать». Света ее перебила: «Ни в коем случае!» И они начали спорить, прямо как на базаре. Понимаешь? Жена хозяина возражает, а прислуга на нее наседает. Как тебе такое?
– Странно, – кивнула я.
– Дальше круче, – хмыкнула Ольга. – Павел Львович как заорет на Свету: «Заткнись, дура! Как Римма сказала, так и будет! Твое место у забора!»
– И как отреагировала жена?
– Встала и поплелась к себе, я за ней с чистым бельем шла. Вдруг Светка хвать вазочку с полки и в руке ее сжала, хрень в куски развалилась, у хозяйки из пальцев кровь потекла. Я испугалась, кинулась к ней, говорю: «Ой, вам больно, сейчас йод принесу!» А она радостно так говорит: «Спасибо, Оля, все хорошо. Надо договор скрепить». Я прифигела. Скажи, сумасшедшая баба?
– М-да… – протянула я.
– Ольга! – полетел над садом голос Риммы. – Ты где, лентяйка чертова?
Горничная ойкнула и опрометью кинулась в кусты, а я, не заходя в дом, пошла к своей машине.
Выезд из поселка преграждал шлагбаум. Толстый парень в камуфляжной форме постучал пальцем в боковое стекло, я открыла окно и вопросительно глянула на охранника.
– Извините, – чуть смущенно сказал он, – не мною придумано, хозяева так на общем собрании поселка решили. Если человек чужой – машину проверяем. Откройте багажник, пожалуйста.
– Легко, – улыбнулась я и дернула за рычажок.
– Спасибо, – сказал через секунду парень.
– За что?
– Вы не ругались.
– Надо подчиняться правилам.
– Все бы так рассуждали… – вздохнул охранник. – А то лают, как собаки.
– Здесь, наверное, очень богатые люди живут, – поддержала я беседу.
– Бедных нет.
– А что там за бетонная стена тянется?
Молодой человек поправил куртку.
– Новый комплекс строят. Будет большой фитнес, медцентр, магазин. Только для жителей двух поселков, нашего и «Шервуда», больше никого не пустят. Вообще-то правильно – врачи рядом будут. А то сейчас, пока «Скорая» из Москвы доберется, сто раз помереть успеешь.
– И давно забор возвели?
– Ну… может, месяцев пять-шесть назад, точно не скажу, я здесь недавно.
– А что там раньше было?
– Другая ограда стояла, наша, – пояснил охранник. – Только хозяева участков, которые к ней прилегали, жаловались, что изгородь решетчатая, через нее перебраться легко. Там поле было, а за ним деревня, Голубкино. Оттуда запросто могли местные прийти и спереть чего. Нам приказывали раз в час периметр обходить, а теперь, с новым бетонным ограждением, спокойно.
– Ясно, – кивнула я и порулила в сторону Москвы.
Руки и ноги действовали автоматически, дорога оказалась на удивление пустой, и ничто не мешало спокойно обдумывать полученные сведения.
Светлана не сидела в домике, вот почему там нет ни малейшего намека на уют. Краминова входила в сарай, задвигала щеколду, потом вылезала через шкаф, легко преодолевала забор… А дальше что? Бежала через поле? Куда? Она ходила в деревню? К кому? Зачем? Надо будет заехать в село Голубкино и порасспрашивать аборигенов. Горничная Ольга абсолютно права, да мне и самой бросилось в глаза, что коллекция фарфоровых статуэток напоминает винегрет. Похоже, Света на самом деле покупала первые подвернувшиеся под руку фигурки, ей требовалось оправдание для своих поездок в город. Почему? Можно поставить вопрос по-иному: зачем Краминова моталась в Москву тайком? И с какой целью она до этого носилась в деревню? Почему я решила, что именно туда? А куда же еще? Ведь не бродила жена Павла по полю?
Впереди горел зеленый сигнал светофора, который незамедлительно трансформировался в красный, нога нажала на педаль тормоза, а мысли продолжали бежать. Павел совершенно не интересовался женой, в конце концов, она могла наврать про фитнес, поездки в косметическую лечебницу. Впрочем, нет! Светлану возил шофер, а она, наверное, не хотела посвящать постороннего человека в свои планы, вот и придумала оригинальный ход: «охоту» за фигурками. Небось заходила в магазин и… И что дальше?
Я неотрывно смотрела на светофор. Все равно что-то тут не так! Зачем женщине каждый день мотаться в Москву? Да еще с утра! Она же не работала. Любовник? Но, простите, это уже похоже на вторую семью. Ни один мужчина, даже страстно влюбленный Ромео, не станет проводить целые дни с Джульеттой – она ему быстро надоест. И потом, кавалеру-то надо ходить на службу. Или он олигарх на пенсии? Но тогда ситуация становится еще более непонятной. Если Светлану и мистера Икс, богатого, обеспеченного человека, связывала такая страсть, отчего она не ушла от Павла? Дети выросли, в опеке не нуждаются, с дочерью у нее отвратительные отношения, с сыном получше, но все равно, похоже, особой близости у матери с чадом не наблюдалось, внуков ей не родили, а муж давным-давно забыл про нее. В доме к Краминовой относились без всякого уважения, после смерти свекрови роль правительницы перешла к Римме, которая считала себя истинной хозяйкой, а жену Павла так, не пришей кобыле хвост. Почему же Светлана не покинула роскошный особняк?
Единственное объяснение – деньги. Краминовой не хотелось жить на скудные алименты, которые Павел выделил бы бывшей супруге. Но коли ее любовник обладал богатством, причин у Светы мучиться в семейном коттедже не было. Ой, я ведь совсем забыла про наследство, доставшееся Светлане от отца. Значит, дело все-таки не в деньгах. Тем боле если ее Ромео был недостаточно обеспечен, то он обязан ходить на работу и возможность встречаться с любимой утром у него отпадала. В таком случае зачем Светлана убегала спозаранок? Неужели она пешком неслась через поле к кому-то, проживавшему в селе Голубкино? Ее избранник лапотный крестьянин далеко не юного возраста? Тогда хоть объяснимо, почему дама сматывала из дома удочки сразу после завтрака, – торопилась помочь любовнику собрать колорадских жуков на картофельной ботве. И все равно мало верится в такой поворот событий.
Я припарковалась в родном дворе и пошла к подъезду, продолжая размышлять.
Ладно, пусть Света была ну очень оригинальной особой и мое последнее предположение верно. То есть она обожала кого-то из Голубкина и около мужа ее удерживал только материальный расчет. Но ведь Краминова получила наследство! Целый миллион долларов! Значит, вопрос упирается вовсе не в звонкую монету. А во что?
И дальше. Зачем мадам понесло на старую дачу? Откуда там взялся керосин? Где сейчас Краминов-младший? Ждет, пока отца арестуют за убийство жены? Полагает выйти из тьмы, когда папенька получит большой срок?