— Вы правы, друг мой, я не подумал, не проанализировал ситуацию, уж больно они меня напугали двумя лишними неделями, тем не менее я отказываться не буду. Я привезу этот мёд.
И конечно же Сурмий не стал его отговаривать, шиноби, пуст даже и юный, всегда самостоятельно принимает решения. И он спросил у молодого человека:
— Вам что-нибудь нужно: оружие? Материалы? — он, конечно, имел ввиду снадобья и яды. — Может быть деньги?
— Да! Точно! — вспомнил Свиньин. — Я остался почти без денег.
— Когда вы выдвигаетесь?
— До зари.
— А если бы вы меня сегодня не встретили? Я ведь мог и уехать из города… Вы готовы были отправиться в опасное путешествие без денег? — Сурмий тяжело вздыхает, Ратибор этого не видит, но резидент, кажется, сокрушённо качает головой: "Господи, у этого мальца вообще мозги имеются?"
— Ну, я бы что-нибудь придумал, — как-то без излишней уверенности отвечал старшему товарищу юноша. И чтобы отвлечь резидента он сам спрашивает: — Ну, а как идут наши дела?
— Наши дела? — с укоризной переспрашивает Сурмий и опять же с укоризной продолжает: — Наши дела, как раз идут неплохо. Документы, что вы добыли, уже отправлены в центр. Утром состоялась встреча агента и поэтессы. Она пришла деревянная от волнения и до последней секунды не верила в своё счастье. А пока она ещё не пришла в себя, Нина подошла к ней и попросила передать письмецо нашему бухгалтеру. Поэтесса сразу согласилась. Вот теперь ждём ответа из бухгалтерии поместья.
— Думаете, Нине удастся его охомутать? — Свиньин всё ещё не уверен, что пламенной красотке с ринитом это по силам.
— Если бухгалтер только согласится встретиться, она размажет его по матрасам, уверяю вас, — без тени сомнений отвечал юноше резидент.
Слышать это шиноби было немного странно, но спорить он не стал, а Сурмий начал размышлять вслух:
— Правда этот бухгалтер не сможет серьёзно помогать. Ну, да ничего, лишние глаза в администрации нам не помешают.
— А почему он не сможет нам помогать? Не захочет? — уточнил юноша.
— Скорее, не сможет… Больно мелкая сошка. К серьёзным документам его вряд ли допускают. Чистота крови не та, а проявить себя у него нет никакой возможности, в общем его нужно будет выращивать.
— Выращивать? — Не понимает молодой человек.
— Ну, да, помогать делать карьеру, правда, как? Я ума не приложу, как можно бухгалтеру продвинуться.
И тут Ратибор подумал немного, подумал и говорит, как бы размышляя:
— Он, кажется, занимается перепроверкой отчётных документов.
— Ну, вам-то это лучше знать. — замечает резидент.
— В деревне Малое Варево работает надсмотрщиком некто по имени Белкин, — вспоминает молодой человек.
— И что?
— Необыкновенно жадный тип, — продолжает юноша.
— А другие богоизбранные, по-вашему, обыкновенно жадные? — интересуется Сурмий.
— Его очень не любят местные мужики, — продолжает вспоминать Свиньин.
— Эка невидаль! И что этот Белкин, ворует? — предполагает резидент саркастично, то есть не принимая эту информацию всерьёз. — Все надсмотрщики воруют. Им жалование годами не платится.
— Так вот, — продолжает юноша задумчиво, — этот Белкин гонит провиант за границу, она там недалеко, и гонит целые телеги мидий, я сам их видел.
— За границу? — теперь Сурмий уже не ерничает. — И это при нехватке провизии в Кобринском? При здешней дороговизне? — Он молчит несколько секунд. — А вы знаете, это может сработать. Одно дело воровать, и совсем другое работать на противника. Я попробую довести до сведения нашего бухгалтера этот интересный факт. Если у нас, конечно, будет установлен хороший контакт.
— Да, попробуйте, — соглашается юноша. — Если он как-то сможет отправить в Малое Варево проверку, она несомненно принесёт результаты.
— Ну, да… Ну, да… — Сурмий, кажется, обдумывает, как это всё лучше устроить.
— Ну, что ж, господин резидент, мне уже скоро вставать, меня у ворот будет ждать бричка, — произнёс молодой человек.
— Я так понимаю, мне не удастся вас отговорить? — интересуется резидент серьёзно.
— Экспедиция за мёдом одобрена центром, — напоминает ему юноша. И это значит: "нет, не удастся".
— Хорошо, ждите здесь, — говорит Сурмий и уходит. Он появляется через пять минут и вкладывает в руку юноши тяжёлый кошелёк. — Семнадцать шекелей, всё что было в баре. О деньгах не волнуйтесь, у меня ещё не закончился фонд, выделенный центром под ваши нужды. До свидания, мой бесшабашный друг. Желаю вам удачи.
И они тепло попрощались.
⠀⠀
А с утра шёл дождь. Дождь в дорогу — это всегда к хорошему пути. Это знают даже дети. Муми рыдала, что называется, в голос:
— Если узнают, что вы уехали, меня снимут на другие работы, а когда вы вернётесь, вам могут другого ассистента выслать!
— Я настою, чтоб мне прислали вас, — обещал ей шиноби и обнял её за рыхлые плечики.
— Оф коз, сенкью вери мач, и слава демократии… — она не переставала рыдать. Но дальше утешать её у юноши не было времени, он помахал ей рукой и вышел под дождик.
Свиньин едва не бегом проследовал к воротам, где его уже и дожидался возница. Он поднял верх, чтобы диванчик для пассажира оставался сухим. Бородатый сразу признал юношу и поздоровался:
— Здравствуйте, барин. Думал, вы опоздаете.
— Опаздывать — то не в моих привычках, — ответил шиноби, ставя своё дорогое копьё в экипаж и думая, как его получше закрепить…
И так он увлёкся своим копьём, что из-за дождя не расслышал за спиной шагов, а вот глубокий и вкрадчивый голос он расслышал отлично. И голос тот произнёс:
— Здоровеньки булы, шановный пан и ласковый друже!
И юноша, уже поставив ногу на ступеньку брички, услыхав это, на мгновение замер. Он уже понимал, кто стоит у него за спиной.
⠀⠀
⠀⠀