Фантасмагория. Забавные, а порой и страшные приключения юного шиноби — страница 93 из 105

Мало того, они ни на секунду не замедляли шаг, чтобы выбрать правильное направление. Эти люди как будто знали куда нужно идти и вовсе не были похожи, на тех унылых дилетантов, что следили за Свиньиным до сих пор.

«Вот азазель! На сей раз всё всерьёз!», — сразу понял Ратибор. Тут же свернул в почти полный мрак проулка, и уже не опасаясь рисков побежал, придерживая бумаги под армяком.

Он благополучно достиг его конца и снова оказался на относительно освещённой улице, по которой пошёл быстрым шагом, останавливаясь через каждые двадцать метров и делая контрольный взгляд назад. И делал он это не зря. Уже на второй остановке шиноби увидал своих преследователей.

Этого… Этого быть не могло! Эти двое не могли продвигаться в темноте быстрее него. Хотя… И тут ему в голову пришла мысль… Ну, конечно же могли! Они приняли воробьиный гриб. Гриб достаточно ядовитый, надо признаться. Но один маленький кусочек убить крупного человека не мог, а вот зрачки крупного человека, расширял значительно. После принятия такого гриба, люди начинали неплохо видеть в темноте.

И эти господа следовали за ним так уверенно потому, что отлично видели его следы на влажном грунте.

«Вот азазель!» — Теперь у юноши не было ни малейших сомнений, что на сей раз за ним идёт настоящий шабак. Всерьёз идёт. Без дураков. И он снова ускоряет шаг, а заодно на бегу думает, что ему теперь делать: всё-таки попытаться оторваться от преследований или свернуть на восток и быстрее направиться к забору поместья? И тут одна неприятная мысль пришла ему в голову:

«Быть может, эндельманы вдруг решили, что подписали документы зря, и там, в поместье, под предлогом глупым, те акты у меня изымут!»

И снова у него похолодело на сердце: нет, он не должен был допустить подобного, уж очень подписанные документы были важны. И очень непросто ему достались. Прежний план, хоть и осложнённый появлением эти типов в ночи, но необходимо было довести до завершения. Бумаги — это главное. И он опять прибавил шагу, на ходу ища знакомые улицы и места, где он мог бы сориентироваться и выбрать правильный путь. Теперь шиноби прекрасно понимал, что преследователи идут по его следу, и оторваться от них будет сложно, и он направился к улицам, где можно было встретить извозчика. Это был разумный ход, но даже пока Ратибор шёл к безопасным улицам по плохим районам, он старался запутать след. А как это сделать, когда след от твоей обуви ни с чем не спутать? Тут ему на помощь приходили длинные лужи. Уж чего-чего, а этого на маленьких улицах было предостаточно. Здесь имелись целые колеи, залитые водой. Так что, забрызгивая себя едва ли не до пояса грязью, Свиньин бежал по воде и выпрыгивал из луж, когда нужно было свернуть с улицы. Он разумно полагал, что если и не собьёт опытных людей со следа, то уж точно задержит их. Ведь как не крути, а им придётся внимательно оглядывать всё вокруг луж и это отнимет у них время. А тут, на его счастье, ещё и дождик пошёл. Сначала лёгенький, но, когда он остановился в конце переулка для контроля, и вглядывался из-под своей шляпы в освещённую вдалеке улицу, дождь пошёл заметно бодрее. Да, этот дождь был ему на руку. И он, так и не дождавшись преследователей, снова поспешил дальше.

Примерно час, меняя направления и переходя от улицы к проулку и обратно под непрерывном дождём, шиноби добирался до улицы, на которой проживал резидент. И постояв под дождём ещё некоторое время, он, наконец, постучался в светящееся окошко дома.

Сурмий его впустил и сразу спросил у юноши:

— Что-то экстренное?

И надо признаться, он не светился особой радостью от созерцания Свиньина. И тогда юноша, вытащил из-за пазухи и показал ему чуть влажные подписанные бумаги:

— Это нужно отправить в центр. У меня они храниться не могут. Кажется, они, — Ратибор имел ввиду эндельманов, — после подписания передумали.

Сурмий взял бумаги и быстро просмотрел их. Был он сосредоточен, может быть даже недоволен, но проглядев документы, и поняв их важность, немного подобрел:

— Расскажите, что случилось?

Сели за стол, и Свиньин рассказал ему о последних событиях: и про обыск в своей резиденции, и про цепких шпиков, от которых он с трудом оторвался. Резидент слушал его внимательно, иногда задавая вопросы:

— Нюхача с ними не было?

— Нет, я бежал почти всё время, — сразу ответил юноша, — нюхачи так быстро передвигаться не смогли бы. Но они шли по следам.

— Воробьиный гриб?

— С высокой вероятностью.

— А поисковые игуаны? Были при них?

Нет, юноша качает головой. Игуаны тоже не очень быстры. А держать собак у благородных не принято. Благородные контрразведчики, как, в общем-то и все богоизбранные, собаками брезговали. В общем, Свиньин был уверен, что ему удалось оторваться от преследователей.

И тогда резидент поглядел как с шароваров молодого человека на его чистый пол капает грязная вода, потом положил руку на документы и сказал:

— Они «шуганули барсуленя».

⠀⠀


⠀⠀Глава тридцатая⠀⠀

— Что? — Не понял Свиньин. — Барсуленя? Какого ещё барсуленя?

— Шабак провел с вами трюк, который на языке контрразведчиков называется «шугануть барсуленя», — пояснил Сурмий. — Они создали вам ситуацию, при которой вы потеряли голову. И стали делать необдуманные ходы.

И только тут до юноши стал доходить смысл выражения «шугануть барсуленя». И действительно, выходило всё очень складно. Он испугался за документы и «потеряв голову» побежал…

— Вы полагаете, они хотели выявить мои контакты в городе? — наконец спросил юноша.

— В том числе, — ответил резидент серьёзно. — Поэтому я вас и спрашиваю ещё раз: вы уверены, что вам удалось оторваться от хвоста?

Теперь шиноби уже не был так уверен и ответил:

— Я час бродил под дождём, делал контрольные остановки. За мной никто не шёл.

И тогда Сурмий вздохнул и успокоил его немного:

— Если у них с собой не было нюхача, в таком дожде им вас было не удержать. Но впредь, имейте ввиду, что не только мы владеем приёмами психических манипуляций, и я уверен, ваш Первый наставник говорил вам не раз, что в любой стрессовой ситуации, главное — это самоконтроль.

— Обычно я собой владею, — стал оправдываться молодой человек, — но тут речь шла о важных бумагах.

— Именно, именно так они и решили. В шабаке знали, что вас просто так не напугать, и нервничать не заставить, но также они поняли, что вы можете потерять голову из-за таких ценных для вас, и для нас бумаг. И как видите, оказались правы.

— Мне очень жаль, — сказал юноша искренне. — Я сожалею, что подставил вас под удар.

— Будем надеяться, что удара не последует, — отвечал ему резидент, — контрразведка, конечно, сильна и хитра, но по части умения скрываться и уходить от слежки, нам нет равных. И дождь… — Он привстал и чуть отодвинув занавеску выглянул в ночную темень, — нам на руку. В общем, всё они сделали правильно, но не учли, что пойдёт такой сильный дождь. Ну, а насчёт вашего просчёта, так вам ваше задание, уж извините меня, коллега, немного не по рангу. Не по возрасту. Не по опыту. Но даже и при этом вам удалось добиться значимых результатов.

Но эта похвала лишь отчасти успокоила юношу. Он чувствовал, понимал, какой серьёзной опасности подверг резидента, и то, что она миновала, это ещё далеко не факт.

— В общем, вы проделали большую работу, — продолжал старший товарищ, снова беря влажные бумаги в руки и пролистывая. — Я, конечно, их переправлю в центр. Ну, а вам… — резидент встал и вышел из комнаты, потом вернулся с кипой каких-то старых, пожелтевших, местами, бумаг и небольшим холщовым мешком. Потом он уселся и все принесённые бумаги упрятал в мешок. Придал этому пакету аккуратный вид: — Вот, носите это всегда собой, а когда ложитесь спать, кладите под подушку.

— Это чтобы шабак думал, что документы всё ещё при мне? — догадался Ратибор.

— Во всяком случае, пусть хотя бы первое время так считают, — соглашается Сурмий. — Будем надеяться, что нам удастся их провести.

— Будем надеяться, — согласился с ним Свиньин. — А что там из центра пишут?

— Из центра приезжает человек, которой заключит договор с нашей поэтессой. Может уже завтра будет здесь, так что работа идёт. А как только заключим с нею договор, начну разрабатывать бухгалтера.

— В общем всё идёт по плану, — удовлетворённо произнёс молодой человек; встал, и взял пакет со старыми бумагами. — Тогда задерживать вас больше не стану… Всё остальное расскажу вам в следующий раз.

— Куда вы!? Куда? — Сурмий жестом просит юношу сесть. — Раз уж пришли, рассказывайте давайте… Я тут два года голову ломал, как заглянуть во дворец мамаши, а вы в подвал пробрались, так что давайте выкладывайте, что там увидели, — он достаёт блокнот и карандаш, собираясь делать записи. — И со всеми подробностями. Даже с теми, которые вам покажутся незначительными.

И тогда Свиньин снова садится на свой стул и начинает вспоминать. Он вспоминает про намечающийся ремонт, про разницу в освещении на этажах, про глубину подвала, про количество пролётов между этажами, про количество ступеней, про доктора Урри Шнеерсона, начальника второго этажа, у которого ноги скованы цепью, про баки с едой, и конечно же про фляги с фекалиями… И кажется это: количество еды и фляг для фекалий в подвальных этажах, больше всего остального интересовало Сурмия, он даже прервал рассказ юноши и переспросил:

— Значит пытмарки одну флягу несли наверх, а ещё две оставались на втором этаже?

— Да, — подтвердил Свиньин. — Всего я видел три фляги.

— Ну, что ж… — задумчиво продолжал резидент, делая пометки у себя в блокноте. — Мои прикидки подтверждаются.

— Какие именно? — Полюбопытствовал молодой человек.

— У мамаши мало фуража… Мало фуража… — отвечал Сурмий всё так же думая о чём-то. — И в данный момент они могут содержать не больше десятка больших големов… Ну или двенадцать мелких. Ведь, кроме этого, эндельманам нужно кормить ещё сотни пытмарков, нужно будет уточнить у поэтессы, сколько их всего, но это уже после вербовки. А ещё, как не в себя жрёт куча разных бездельников-родственничков и управленческий персонал в господской столовой. В общем, увеличить количество боевых единиц, на данный момент, они не в состоянии. Да и быстро этого не сделать. Кстати, если найдёте время, коллега, проследите как-нибудь в столовой, посчитайте, хотя бы приблизительно, плюс-минус десяток, сколько за обед или за завтрак туда приходит разных богоизбранных. У вас ведь есть доступ в господскую столовую?