ть всего ужаса мира! Этого якобы творения Бога! Натворил тут Боженька! Дети умирают в младенчестве, невинных насилуют и режут на куски, брат мочит брата, сын – отца! «Несомненью»! Мир отвратителен и катится в тартарары, Бога нет или он отпетый негодяй, вот это ОЧЕВИДНО без единого намека на сомнение!!!
Бьётся на кровати, пытаясь освободиться.
Мужчина:
– Очевидно… У каждого своя очевидность, знаете ли. Я не вполне уверен именно в вашей очевидности, но собственной доверяю на сто процентов.
Больной, переставая биться, тяжело дыша:
– И что же вам там такое очевидно?
Мужчина:
– Ну-у, мне тут, с позиции, несколько более выигрышной, чем ваша, с точки зрения обзора возникшей ситуации, очевидно, что вы, любезный, отчаявшийся симулянт.
Больной, снова начиная биться:
– Как вы смеете? Я симулянт? Я психически больной человек, я социопат, я параноик и шизофреник, у меня острый психоз, если вы этого ещё не знали!!!
Мужчина:
– Ого, какой букет противоречий! Столько личин в одной личности! Да вы кладезь для любого начинающего учёного, батенька.
Больной:
– Да, мне так и говорят местные докторишки!
Мужчина:
– Которых вы ненавидите столь же искренне, как и себя!
Больной:
– Так и есть!
Мужчина:
– Позвольте, но как можно ненавидеть то, чего не существует? Чего в природе нет?
Больной:
– Чего нет? Докторишек?!
Мужчина:
– При чём здесь докторишки? Они-то как раз имеются в наличии. Я говорю о вашей нереальности, молодой человек. Вас же попросту нет. Вас НЕ СУ-ЩЕ-СТВУ-ЕТ.
Больной, закатываясь в истерическом смехе:
– А-ха-ха-ха-а-а! Вы хотите сказать, что я ваша галлюцинация? Так это вы больны? А я плод вашего извращённого воображения?!
Мужчина:
– Вовсе нет. Я, к счастью или к сожалению, давно ушёл из-под власти любого вида безумия и уж тем более – нереальности. Моя реальность столь обширна, что исключает саму возможность иллюзии. Поэтому я существую. А вы нет.
Больной:
– Сдаюсь. Я не существую. Я плод собственного больного воображения. Какое облегчение! Но его отчего-то тоже нет. Ничего нет! Ни меня, ни облегчения!
Мужчина:
– Это потому что вы отказываетесь признать вашу проблему. Погружаете сознание в туман сновидений. Есть разница между реальным безумием и отсутствием существования. Вы не безумны. Вас просто нет.
Больной:
– Да что вы заладили: нет, нет! На нет и суда нет.
Мужчина:
– Зачем вам так долго мучиться? Вы не сможете умереть быстро. Вы будете метаться в аду ваших личных демонов целых пятнадцать лет! И укрыться в плену истинного безумия вы тоже не сможете. Ваша душа слишком сильна для этого. Отдайте мне то, чьи кошмарные тени, жуткие монструозные отражения вы видите, едва смыкаете веки. Отдайте мне вашу иллюзию безумия, в которую вы убежали от безумия настоящего! Отдайте мне ваш страх сойти с ума и утратить себя, страх перед собой. И взамен вы получите исполнение самого сокровенного желания.
Больной:
– Я смогу избегать ошибок и делать правильные выборы? Жизнь перестанет бить и унижать меня? Я обрету её смысл, пойму причину нескольких десятков лет, отпущенных на этой земле человеку? И меня будут любить и понимать другие люди?
Мужчина:
– О, да, Александр, в какой-то мере.
Александр:
– По рукам. Мне, несуществующему, терять уже нечего.
Мужчина собирается уходить.
Александр:
– Но кто же вы? Я вас не помню. Вы…
Мужчина:
– Ваш действительно лечащий врач.
Сцена 4Ненависть
Борт самолёта. Пассажиры сидят в креслах. Смотрят кино, читают, ведут беседы. Один из пассажиров, молодой парень, ведёт себя нервно. Он озирается, ёрзает на кресле. Наконец вскакивает и убегает в туалет. Через некоторое время возвращается в салон.
Останавливается посреди самолёта и расстёгивает куртку. На нём пояс шахида. Террорист вздёргивает вверх руку с пультом.
Террорист:
– Вы все умрёте!
Пассажиры на мгновение замолкают. Все смотрят на него. И так же одновременно начинают кричать, плакать, умолять о пощаде.
Женщина с кресла, прижимая к себе двоих детей:
– У меня двое маленьких детей! Пожалуйста, пощадите нас! Они же ещё совсем малыши и не видели этого мира! У них же вся жизнь впереди!
Юноша и девушка:
– Мы летим к родителям, чтобы сыграть нашу свадьбу! Мы любим друг друга! Пожалейте нас!
Старик:
– Моя дочь вот-вот родит моего первого внука! Дайте мне шанс увидеть его, взять на руки! Мне и так недолго осталось… Если хотите, убейте меня потом. Я неизлечимо болен. Я с радостью умру за всех этих людей.
Террорист:
– Вы все умрёте. Я убью вас и себя.
Сзади террориста неожиданно возникает другой молодой человек. Он ловко выхватывает пульт из его руки. Террорист резко оборачивается и нападает на него, пытаясь ударить. Но тот, словно призрак, исчезает и появляется в другом конце прохода.
Призрак:
– Остановись, или я уничтожу этот пульт.
Террорист:
– У меня на поясе есть ещё одна кнопка!
Призрак:
– Ну так нажимай её! Давай, разнеси эту летающую кастрюлю к чёртовой матери!
Террорист:
– Не смей поминать нечистого! Я после смерти попаду в рай! А вы все окажетесь прямиком в аду!
Призрак:
– Кто тебе сказал? Кто внушил тебе, что ты тебя ждут в раю? Что тебе уготовано там тёпленькое местечко? Что ты будешь вкушать бесконечные радости и блага после того, как убьёшь три сотни ни в чём не повинных, безоружных, беззащитных людей?! Хочешь сражаться? Иди, запишись в армию и воюй с вооружённым врагом!
Террорист:
– Отдай пульт! Они – не люди! Это все мои враги!
Призрак:
– Да как можно поверить в подобную чушь? Эти люди тебя знать не знают. И никогда не причиняли тебе вреда.
Обращается к молодым влюблённым:
– Вы сделали ему что-то плохое?
Влюблённые:
– Нет! Мы не знаем его!
Обращается к старику:
– Неужели вы или ваши дети умудрились насолить этому бедняге?
Старик:
– Упаси Бог! У нашей семьи нет врагов.
Обращается к матери:
– Признавайтесь, были у вас ссоры с этим молодым страдальцем?
Женщина:
– Я впервые вижу его! Я возвращаюсь домой, нас ждёт отец моих детей! Пожалуйста, пощадите нас! Призрак:
– Вот видишь. Они не знают тебя и не причиняли тебе зла. Или они все врут?
Террорист:
– Они причинили зло моей вере! Моему Богу!
Призрак:
– Как можно причинить зло вере или, тем более, Богу? Вера живёт в твоём сердце и не нуждается в защите. А если нуждается, то значит, она слаба и вовсе не является верой. Слабость, сомнения ищут костыли агрессии и насилия. Настоящая вера или же, допустим, знание, рождает в сердце гармонию и покой.
Террорист:
– Они оскорбили мою веру и моего Бога самим фактом своего существования!
Призрак:
– Они не разделяют твоей веры, и поэтому они враги, должны умереть и непременно попадут в ад?
Террорист:
– Да!!!
Призрак:
– Ты утверждаешь, что Бог создал лишь одну правильную религию – ту, которой придерживаешься ты и несколько десятков человек. Ну хорошо, сотен или даже тысяч. А что же с приверженцами иных мировоззрений? Других религий? Априори им всем, всем до одного, суждено гореть в аду? То есть люди, рождённые в традициях мировоззрений, не схожих с твоими убеждениями, обречены на вечные муки одним лишь фактом своего рождения?
Террорист:
– Именно так!
Призрак:
– За что ты собираешься умереть, парень? За какие идеалы сражаешься? Неужели ты веришь, что зло и насилие, совершённые тобой, обернутся для тебя потом радостью и счастьем? Что тебя гложет на самом деле? Какую боль ты скрываешь под маской ложной веры, ибо никогда Бог не толкает людей на путь мрака, никогда не требует кровавых жертв. Слёзы, боль и кровь насилия – это жертвы для сатаны, но не для величайшего Создателя Мироздания! В этой жизни ты видел много, слишком много горя и поражений. Но не научился выносить урок из страданий. Если бы ты действительно верил, то прошёл бы через всю боль мира с сердцем, полным любви к Богу, себе и людям. Ты бы познал простую, но важную истину: испытания и лишения делают человека лучше, сострадательнее и добрее. И ты не стоял бы здесь, готовясь совершить зло. Нет, ты не прошёл свои уроки. Ты говоришь о вере как о пути добра. Но сам ты выбрал кромешную тьму. Ты собрал всю ненависть к миру в пустом от недостатка любви сердце. Нет в тебе веры. Есть ложь и боль. Боль и отчаяние – вот твоя вера и твой Бог. Но приведут они тебя совсем не к той цели, которую ты столь сильно желаешь достичь. Сколько тебе заплатили, чтобы твоя семья смогла выбраться из нищеты?
Террорист:
– Они… Они перевели на мой счёт сто пятьдесят тысяч долларов… Мои дети не будут больше голодать… Моя мать сделает себе операцию на глазах и вернёт зрение… Моя сестра сможет выйти замуж…
Призрак:
– Сто пятьдесят тысяч долларов за жизнь трёх сотен неповинных людей, за возможность реализовать кое-какие жизненные планы, за отсутствие веры и любви… За что ты платишь на самом деле, несчастный страдалец без имени и смысла бытия?
Террорист:
– За мою ненависть к Богу! За то, что Он предал меня с самого начала! За все те боль и ужас нищеты, за отчаяние и безысходность, которые пришлось пережить моей семье, самым близким и родным мне людям! И у меня есть имя! Меня зовут…
Призрак, повелительно прерывая его:
– У ненависти и отчаяния нет имени! Лишь душа, наполненная светом и любовью, раскрывает свою бесценную суть и отражает её в своём имени! Ты отрёкся от Бога и потому ничего не значишь, и звать тебя никак!
Террорист:
– Да как ты смеешь? Я не отрёкся от Него, но хочу выяснить с Ним отношения! Бросить Ему в лицо слова горечи и позора! Пусть Он объяснит мне, почему дал нам такую судьбу! Все Его слова о добре и любви – это миф, сказка, в неё даже дети не верят! Мир жесток, убей сам или убьют тебя!